О целостности и константах литературного развития

1. Историзм и структурность – основополагающие принципы историко-литературной методологии. Один немыслим без другого, но далеко не обязательно, чтобы они были связаны логикой соответствия. Напротив, в живом литературном процессе часто наблюдается явление, когда формы эстетического примитива бытуют в контексте глубоко и тонко развитых художественных стилей. С другой стороны, многое из того, что получает полнокровное воплощение лишь в будущем, утверждает себя задолго до этого, функционируя во внесистемном художественном пространстве. Все это говорит о реальной сложности и стереоскопичности литературного развития. В самом этом процессе заложен элемент алогизма, с которым вынуждена считаться всякая концепция, вырастающая на основе дискурсивного восприятия проблем литературы и искусства. История литературы – это не формальная логика, и поэтому она переставляет те или иные элементы не в строгой последовательности, но в подчинении их жизненной и эстетической необходимости.

2. Каковы константы, могущие знаменовать историческую специфику развития литературы?

Издавна такими константами считались литературные направления. Однако их роль часто оспаривалась. Уже в наше время М. Бахтин отдал прерогативу не направлениям, а жанрам. Но сейчас мы являемся свидетелями жанровой диффузности в литературе, утраты, как писателями, так и читателями, реакции на эстетические сигналы жанра, если иметь в виду его структурное своеобразие.

Совершенно очевидно, что в настоящее время морфология и формообразующая парадигма литературного процесса существенно удалены от традиций, связанных с риторико-классическим пониманием творчества. Искусство вступило в стадию так называемых неклассических форм.

3. Стилистическая и жанровая иерархия, составлявшая в классических поэтиках почти геометрически понимаемую целостность искусства, ныне поколеблена, что создает для теоретиков и историков литературы ситуацию растерянности и недоумения. Имея своим предшественником Гегеля, В. Вейдле, например, писал об умирании искусства. Эту драму теоретико-эстетической мысли необходимо смягчить адекватным объяснением происшедшего.

4. Несмотря на отвержение ходом литературы тех или иных интегративных доминант, сам процесс ее развития желательно изучать, исходя из идеи его целостности. Ясно, что указанная целостность всякий раз требует адекватного теоретического осмысления. В эпоху риторико-классического дискурса она почти герметична, иерархия ее элементов строга и стройна, содержание и форма сомкнуты уплощенной, но всесильной связующей гармонией.

5. Уже в XVIII веке предпринимаются попытки уйти от власти риторико-классической поэтики. Лоренс Стерн гипертрофирует игровой принцип повествования, поначалу эффективно опробованный его ренессансными предшественниками, особенно Ф. Рабле. В «Тристраме Шенди» огромная нагрузка падает на знаки препинания, эти своеобразные символы не только логосности речи, но и ее алогизма.