О драме в современном театре: verbatim

ЧТО МЫ-ИМЕЕМ?

О том, что репертуарные театры переживают затяжной кризис, говорят с 80-х годов. И с тех же пор думают о том, как этот кризис преодолеть.

Что изменилось за прошедшие полтора десятка лет, так это терминология. В былые годы критики ругали так называемые «кассовые пьесы», смачно описывающие жизнь «дна», называя их «чернухой». Теперь же такого рода пьесы называют «неонатурализмом». С разного рода уточнениями: Николай Коляда – неосентименталист. Людмила Петрушевская – постреалист.

Сценические трактовки классических произведений (в особенности пьес Чехова) дали критикам повод говорить об исчерпанности традиционной драматургии. Характерно звучат названия статей: «Чайки над городом реют…» или «Кто убил Чехова?»¹. Особенно много споров вызвал спектакль «Чайка» в «Школе современной пьесы» по пьесе Б. Акунина, определенный некоторыми критиками как «чисто коммерчески, пиаровски рассчитанный манок», «пьеса-парафраз модного современного литератора», не лишенный при этом достоинств, делающих его событием театрального сезона². Подобные злоупотребления традицией вызвали разговоры о том, что пора «объявить мораторий на Чехова», что «Чехов должен ставиться через много лет и теми людьми, которые прочитают его впервые и не будут знать никаких других постановок…»³.

Если «Школа современной пьесы» все-таки ставит очередную «Чайку», то уже оперетту, хотя и с участием того же актерского состава. В следующем сезоне, видимо, стоит ожидать мюзикла – «Чайка».

Примета времени в театре – «бизнес-искусство»⁴ с его главным жанром – мюзиклом. Советское театроведение изначально относилось к мюзиклу как к проявлению буржуазного искусства («Звезда и Смерть Хоакйна Мурьеты», «»Юнона» и «Авось»» Марка Захарова и т. п. постановки значились как оперы или музыкальные спектакли). Первым мюзиклом постперестроечного времени принято считать «Metro» (реж. Януш Юзефович), премьера которого состоялась в Театре оперетты в октябре 1999 года. Продюсеры купили права на уже готовый спектакль, набрали российскую труппу, и мюзикл был запущен. Единственный пока в своем роде в России опыт театра одного мюзикла – «Норд-ост» возник по образцу бродвейских технологий. Последующие постановки данного жанра, такие, как: «Notre Dame de Paris», «Чикаго», «42-я улица», «Иствикские ведьмы» и др. – также сделаны по западным образцам.

Мюзикл (в переводе с английского musical – музыкальный) – универсальный жанр. От музыкального театра в нем – драматургия и профессионально написанные тексты. От оперы – сложные аранжировки и высокотехнологичные декорации. От оперетты – исполнение песен в соединении с танцем и возможность использования незатейливого водевильного сюжета наряду с серьезным драматургическим. От цирка – наличие трюков и спецэффектов. Эти шоу представляют собой хорошо отлаженные коммерческие предприятия с присущими этому роду деятельности просчитанным бюджетом и  развернутыми рекламными кампаниями. Мюзикл – часть индустрии развлечений, и как таковой он (по словам одного из продюсеров «Notre Dame de Paris» А. Вайнштейна) имеет «свое определенное театральное место. Это просто новый для Москвы жанр и ничего более. У москвичей – дикий дефицит досуга и нормального красивого зрелища, и они остро среагировали на появление нового театрального жанра и новых талантливых актеров, способных в этом жанре работать»⁵.

Кроме мюзиклов, на российской сцене появились спектакли, созданные по серьезным классическим произведениям, но в стиле кабаре. Критики сетуют, что в этом явлении можно усмотреть тенденцию к снижению высокого: театр «сознательно, ернически (хотя иногда вполне невинно, точнее неосознанно) упрощает зрелище до уровня массово-культурного вагонного чтива»⁶. Может быть, это лишь «неизбежные издержки того, что театр сейчас нащупывает манеру разговора со зрителем, вместе с обществом выбираясь из-под груды идейного мусора, образованной обломками прежних социальных и духовных теорий»; «театр ищет новое равновесие между сложностью языка и его ясностью и точностью»?⁷

Ясно, что мы застаем русский коммерческий (в советские годы сказали бы – буржуазный) театр в период его становления. Мюзиклы и кабаре – только единичные его примеры. Как результат этого становления происходит смешение эстрадных, телевизионных и театральных жанров.

Есть и другое мнение, согласно которому современный развлекательный театр неверно расставляет приоритеты: «В новом времени театр пошел по пути коммерции. Брошенный на самоокупаемость, он борется за кассу, за зрителя, борется, как правило, бестолково, потому что маркетингов никаких не проводится и что люди хотят видеть, на самом деле никто не знает. Почему-то люди, занимающиеся репертуарной политикой в театрах, думают, что окупаема в первую очередь комедия, какое-то легкоусвояемое развлекательное зрелище… Как развлекательная индустрия театр совершенно неконкурентоспособен. Обидно и глупо, когда театр уходит в сторону entertainment’a. Видео сейчас есть в любой точке планеты, даже у хантов в чуме. У театра совершенно другая ниша, и там, где люди это понимают, это работает»⁸.

Во второй половине 90-х годов, когда кризис репертуарных театров достиг своей кульминации, многие критики, актеры, режиссеры и другие деятели театра свалили вину на драматургов. О том, что у нас нет современной актуальной драматургии, говорили все.

Если ее нет, значит, ее нужно создать. Как результат – множество театральных фестивалей, конкурсов и акций. Среди наиболее известных и плодотворных: Национальный фестиваль «Золотая маска», фестиваль NET/НЕТ (New European Theatre/Новый Европейский Театр), Фестиваль молодой драматургии («Любимовка»), фестиваль «Новая драма», фестиваль «Окно» (представлял новинки западной драмы), российско-британский семинар «Новая пьеса/New Writing», фестиваль «Майские чтения» (г. Тольятти), репертуарная практика «Дебют-центра» и многие другие. Появляются драматургические призы (например, премия «Три сестры» в рамках премии «Антибукер» и др.).

Организаторы фестивалей в своих манифестах больше задают вопросов, чем дают какие-либо ответы: «Современная драматургия… Конъюнктура или новое слово? Чернуха или слово правды? Вторичность или откровение? Отчего драматургия разошлась с современным российским театром – оттого, что отстала от него, устарела, или потому, что опередила? Что же сейчас происходит – кризис в драматургии или кризис в способе читать эту драматургию?»⁹

Несмотря на видимую «растерянность» организаторов, именно благодаря участию в конкурсах фестивалей «Новая драма», «Любимовка» и других молодые авторы смогли впервые открыто заявить о себе. «Были открыты» такие имена, как: Евгений Гришковец, Максим Курочкин, Екатерина Нарши, Олег Богаев, Василий Сигарев, Владимир и Олег Пресняковы, Алексей Вдовин, Сергей Калужанов, Иван Вырыпаев, Лаша Бугадзе, Наталья Ворожбит, Вадим Леванов, Екатерина Садур, Родион Белецкий и многие другие. Список авторов впечатляет¹⁰.

Именно на «Любимовке» впервые были представлены независимые региональные театры «Ложа» (Кемерово), «Бабы» (Челябинск), «Особняк» (Санкт-Петербург), тольяттинская Студия Вадима Леванова, «Пространство игры» И. Вырыпаева (Иркутск) и московские «Апарте», «Центр драматургии и режиссуры» А. Казанцева и М. Рощина и другие.

Современная драма появилась, но остается в театре явлением маргинальным. Причины сложившейся ситуации видятся, во-первых, в уверенности многих руководителей театров в том, что качественной современной драмы нет и быть не может; во-вторых, в достаточной экстравагантности новой драмы, в ее несоответствии формату репертуарных театров.

Наиболее ярким экспериментальным проектом в русле современного театрального авангарда стал «Документальный театр» (и сценическая его реализация на площадке «ТЕАТРА.DOC»). Этот театр всегда подает себя эпатирующим жестом. Названия его спектаклей напоминают заголовки статей «желтой прессы».

«Большая жрачка» – спектакль об изнанке производства телевизионных ток-шоу.

«Преступления страсти» – о жизни женщин-убийц из колонии строгого режима.

«Война молдаван за картонную коробку» – криминальная история о нелегком житье-бытье нелегалов в Москве.

«Песни народов Москвы» – зарисовки из жизни московских бомжей.

«Трезвый PR-1» раскрывает тайны политтехнологов и пиарщиков.

Зрители выходят со спектаклей возмущенными или восхищенными. Равнодушных не бывает. То, что они там видят, – «правда жизни» в ее полноте безусловной (без условности) наготы.

Во многих проектах участвуют не только студенты и выпускники театральных вузов, но и такие известные драматурги, как Елена Гремина, Михаил Угаров, Ольга Михайлова, Елена Исаева.

Еленой Исаевой написано немало пьес: «Вечная радость», «Абрикосовый рай», «Инфернальная комедия», «Две жены Париса», «Иудифь»… В «ТЕАТРЕ.DOC» поставлен спектакль по ее пьесе «Первый мужчина» (опубликована в «Новом мире», 2003, N 11), дразнящей запретной темой инцеста.

Литературным событием можно считать выход в свет книги «Документальный театр. Пьесы» (М.: Три квадрата, 2004), в которую вошли двенадцать пьес молодых авторов.

Каждую из пьес этого своеобразного «собрания сочинений» по праву можно считать литературной новинкой, ибо выполнены они в совершенно новой для российской драматургии технике – вербатим.

ЛИТЕРАТУРНАЯ НОВИНКА – ВЕРБАТИМ

Вербатим в переводе с латинского значит «дословно»¹¹ и представляет собой технику создания текста путем монтажа дословно записанной речи. Схему работы можно изложить по пунктам: драматург выбирает тему, собирает материал, то есть берет интервью у нужных ему людей и записывает их на диктофон, из всего этого делает пьесу и ставит спектакль. Техника эта не является исключительно новаторской (документы часто использовались в художественной литературе и ранее), однако свое новое рождение она получила в XX веке именно в документальной драме, своеобразной «наследнице драмы исторической»## Пави П. Словарь театра. М., 1991.

1. Бегунов В. Чайки над городом реют, или Пять пудов любви против заповеди: не навреди! // Современная драматургия. 2002. N 1. С. 165; Лебедина Л. Кто убил Чехова? // Современная драматургия. 2001. N 3. С. 146.[↩]
2. Бегунов В. Указ. соч. С. 167.[↩]
3. Из интервью с К. Серебренниковым. Раз в месяц публика хочет быть раздражена! // Современная драматургия. 2002. N 1. С. 177.[↩]
4. Так назвала коммерческий театр М. Адамчук в ст.: Мюзикл: сказка за 15 миллионов долларов // Семь дней. 2003. N 21. С. 26.[↩]
5. Там же. С. 29.[↩]
6. Бегунов В. Кабаре-мистерия, или Новые сладостные заморочки // Современная драматургия. 2001. N 3. С. 167.[↩]
7. Там же. С. 171.[↩]
8. Гремина Е. А. У молодых драматургов – отчаянный гражданский темперамент // Новая газета. 2000. 4 – 10 декабря.[↩]
9. По материалам сайта www.newdrama.ru [↩]
10. Материал о перечисленных авторах, публикации их пьес см.: Майские чтения. Тольятти, 1999. N 1; Майские чтения. 2000. N 3; Современная драматургия. 2002. N 1; Современная драматургия. 2003. N 1; www.newdrama.ru, www.teatrdoc.ru[↩]
11. Толковый словарь Вебстера определяет verbatim как «word to word».[↩]