Новейшая смоленская поэзия: попытка среза

Разговор о нестоличной поэзии традиционно поднимается в связи с попытками вывести в литературное пространство какое-то явление, будь то территориальная антология [Провинциальная… 2002; Уральская… 2013], региональная литературная школа или нечто иное. В отсутствии информационного повода подобный разговор может показаться надуманным и пустым и подвергнется если не нападкам, то насмешкам.

Неудивительно, что попытка обобщения и концептуализации сведений о сегодняшней смоленской литературе вызвала вопросы критического сообщества¹. Тезисно можно обозначить два вектора претензий: вопервых, отсутствие сегодня как такового явления региональной литературной школы, а следовательно — самого повода для разговора; вовторых, наличие авторов, вышедших за пределы сугубо регионального контекста, а потому не нуждающихся, по мнению высказавшихся, в дальнейшей связи с местом их условного литературного происхождения.

Возражение будет лежать в поле не критического, а скорее скрупулезного научного — историко-литературного понимания. Фиксация состояния региональной литературной среды в любой момент времени видится необходимой. И поводом для этого служат не прагматические побуждения вроде сиюминутного продвижения исследователя или объекта его интереса в актуальный литературный контекст. Дело в пристальном взгляде на сам фон, поскольку именно с опорой на него благодаря ряду факторов происходит формирование авторов, чье литературное творчество привлекает или будет привлекать внимание. Подобный «портрет» малой литературной среды рано или поздно позволит выявить, какое влияние она способна была оказывать на писателей — даже если они впоследствии покинули регион, — какие эстетические тенденции вызывали их интерес, спровоцировав подражательное или отталкивающее движение. Кроме того, не все авторы, покинувшие-таки свою «глухую провинцию у моря», стараются брезгливо от нее откреститься. Прозаик Олег Ермаков долгое время жил в Смоленске, а сегодня является редактором-составителем прозаического тома альманаха «Под часами» регионального отделения писательской организации. А Смоленщина, историческая и нынешняя, становится одним из героев его романа «Радуга и вереск».

Центростремительная и центробежная силы, упомянутые еще И. Бродским в разговоре с Б. Янгфельдтом [Янгфельдт 2012: 313], продуцируют равное внимание как к очевидным литературным центрам — Москве, Санкт-Петербургу, — так и к периферии, где в равной степени возможно появление и существование значимых самобытных явлений. И потребность в разговоре о региональной литературе, в частности — о поэзии, остается всегда, о чем свидетельствует, в том числе, данная публикация.

Здесь нет попытки искусственно возродить некогда существовавшую смоленскую поэтическую школу. Напомним, что данный термин был предложен критиком Адрианом Македоновым в 1960-е годы [Македонов 1960], а в основе его гипотезы лежали представления 1930-х о творчестве смоленских поэтов Михаила Исаковского, Александра Твардовского, Николая Рыленкова и некоторых других (принципы «новой конкретности», «демократизации идеального», пафос обобщения и «пафос точного адреса», новый тип лиризма, влияние фольклора и поэзии Некрасова) [Котова 2003]. Интересными оказываются сегодняшние последствия существования школы.

Почти столетие отделяет нынешних смоленских поэтов от СПШ, которая ко второй половине XX века растворилась в общепоэтическом пространстве страны, привнеся в него определенные черты. Но даже сегодня на Смоленщине можно услышать о «преемственности» и «традициях СПШ», особенно если речь идет о поэтах старшего поколения и авторах их круга, собирающихся в ЛитО, которые существуют практически в каждом районе Смоленской области. Зачастую «продолжение традиций» там понимается чересчур буквально и заключается в переложении уже неоднократно звучавшего.

На подобном фоне особняком выглядит творчество авторов, которые позволили себе не замыкаться в рамках искусственно культивируемой «региональной» поэтики, но и не посчитали нужным открещиваться от тем, которые некогда находили отражение в поэзии представителей СПШ. Речь, например, о Викторе Кудрявцеве, чьи стихи опубликованы в «Новом мире», «Арионе», «Юности», в антологии «Лучшие стихи 2013 года» (сост. В. Куллэ). По словам Льва Оборина, особенностью «очень жестко структурированной, лаконичной и суровой по содержанию» лирики Кудрявцева является мотив проявления «боли, неподготовленной и внезапной» [Оборин 2014: 207]. Кудрявцев отчасти близок к звучанию Владимира Бурича, а в детализации и безапелляционности порой даже превосходит его. Свои произведения поэт издает и переиздает в исповедальной книге под одним и тем же названием — «Тварь беззащитная», разделяя ее на том регулярных стихотворений и том верлибров, которые, кстати сказать, до сих пор принимаются в штыки некоторыми ярыми смоленскими традиционалистами. Литературная активность Кудрявцева не ограничивается собственным творчеством: он является составителем жанровых и тематических антологий поэзии Серебряного века. Последняя на момент подготовки статьи составленная им трехтомная антология «1001 поэтесса Серебряного века» вышла в 2019 году в издательстве «Престиж БУК» (Москва), готовится к изданию антология «На галерке Серебряного века», куда войдут произведения поэтов второго и третьего ряда.

Неуклюжее и поверхностное следование традициям СПШ в свою очередь породило волну неотличимых друг от друга поэтических текстов и ответный вектор абсолютного неприятия нынешних отголосков некогда существовавшей литературной школы и всего традиционного в целом: многие авторы отталкиваются от всяческих местных канонов, но, что важно, не порывают связь со Смоленском, олицетворяя то радикально новое, что происходит сегодня в поэзии региона. На сайте «Новая карта русской литературы» Смоленск представляет Эдуард Кулемин, художник, поэт, победитель ряда фестивалей видеопоэзии, вдохновитель и организатор разнообразных коммуникативно-творческих образований, работающий на стыке литературы и художественного искусства в жанре визуальной поэзии и асемического письма.

Обозначенным стратегиям творческого развития отчасти могут следовать и более молодые поэты из Смоленской области, однако не стоит уравнивать и упрощать.

Неоднозначную реакцию в филологической и отчасти в ревнивой литературной среде вызывает явление, которое уже почти тридцать лет особняком стоит в литературном пространстве Смоленщины и занимает его значительную часть. Студия «Персона», существующая при кафедре литературы Смоленского госуниверситета, представляет собой пример литературного сообщества-долгожителя сродни «Лучу» Игоря Волгина. По степени включенности в актуальный литературный процесс все три поколения «персоновцев» опережают и участников региональных ЛитО, и многих представителей местных отделений писательских союзов, положение которых в области более прочно, поскольку является официальным. Неудивительно, что первичное отрицание «Персоны» в официальных литературных кругах региона сменилось на неприятие студии как очевидной конкурентной среды, а впоследствии ее участников стали приглашать в Союзы писателей. Отношение к «Персоне» со стороны неформальных литературных группировок также претерпело некоторые метаморфозы: на смену обвинениям в университетском академизме пришли совместные мероприятия.

Сегодня «Персона» — это не только студийный, но также просветительский и издательский проект, который позволяет обновлять литературное пространство региона благодаря организации чтений и лекториев приезжих и смоленских авторов, а также осуществляет выпуск серии книг участников студии. Вопросом о результативности существования такого литературного сообщества в провинции и парадоксах внимания к нему задаются руководители «Персоны» — доктора филологических наук, профессора Лариса Павлова и Ирина Романова, представляющие результаты исследований в ряде публикаций, в том числе зарубежных [Павлова, Романова 2017; 2018].

Если пытаться обозначить траекторию литературного движения студийцев, то в последнее десятилетие очевидна ориентация авторов вне зависимости от их эстетических предпочтений на столичный литературный процесс с множеством форумов, фестивалей, конкурсов, чтений и возможностей публикации как в толстых журналах, так и на электронных ресурсах.

Сегодня сама форма студии может показаться архаичной, хотя она и устроена по традиционной семинарской модели. Однако на определенном этапе литературного развития молодых авторов она способна оказывать эффект сродни так называемому «социальному лифту». Участники, которые преодолели инерцию студийного коллективного сознания, имеют собственную эстетическую систему и широко осведомлены о текущих литературных событиях, делятся с молодежью актуальной информацией о новых изданиях, мероприятиях и возможностях публикации.

Стоит сказать об авторах, вышедших из «Персоны», как из гоголевской «Шинели», и продолжающих сотрудничество со студией в разных форматах: кто-то присутствует на онлайн-заседаниях, которые в последнее время часто заменяют очные встречи, кто-то всегда готов лично обсудить присланные тексты в соцсетях.

Ольга Смагина живет в Италии, неоднократно участвовала в фестивалях верлибра, публиковалась в антологии «Современный русский свободный стих» (2019).

1. Имеется в виду обсуждение материалов, демонстрирующих срез смоленской литературы, представленных в рамках семинара молодых писателей Союза писателей Москвы в декабре 2019 года.[↩]