Неизвестный эпистолярный и типографский эпизод в творческой истории стихотворения Мандельштама «Не мучнистой бабочкою белой…»

Это стихотворение с домашним названием «Летчики» хорошо известно с 50-х годов и по самиздатским сборникам, где с датой «21 июля 1935 г.» замыкало «Первую воронежскую тетрадь» – и по американскому многотомному собранию, начатому в 1964 году, и по публикации в «Литературной Грузии» (1967, N 1). В созданном в конце 60-х годов мемуарном комментарии к стихам О. М. 30-х годов, впервые опубликованном в Париже в 1987 году в составе «Книги третьей», Н. Я. Мандельштам упоминает о «Летчиках»: «Очень долго становившиеся стихи, вокруг которых собирался целый цикл». Выдержки из писем С. Б. Рудакова, ссыльного воронежского собеседника О. М. и исследователя его творчества, частично опубликованные Э. Г. Герштейн («Новое о Мандельштаме», Париж, Ateneum,1986), проливают некоторый свет на сложности этого становления: 21 июля 1935 года «стихи доделаны», при этом созданы «варианты на 7 страничках и окончательный машинописный текст»; но лишь 30 мая 1936-го О. М. «исправил последний стих». П. М. Нерлер в свою очередь исследовал рудаковские письма и систематически изложил то, что касалось «Летчиков», в комментарии к 1-му тому двухтомного собрания сочинений О. М. (М., 1990).

В 2002 году, благодаря дружеской поддержке В. Вестстейна, Х. Барана и А. Е. Парниса, а также квалифицированной помощи Г. Иманса, хранителя фонда Н. И. Харджиева и Л. В. Чаги, и его коллег, сотрудников Стеделик музея в Амстердаме (пользуюсь случаем выразить всем им сердечную признательность!), мне удалось увидеть то, что было известно Харджиеву, но оставалось не введенным в текстологический обиход, поскольку «Летчики» отсутствуют в подготовленном им издании стихотворений О. М. Это – письмо Рудакова к жене и типографская страница с текстом стихотворения. Вот письмо:

«У Оськи – за вчера – стихи.

Город спит, земля отяжелела / Пусть ко мне сейчас же постучат: / Что ты видел – нам большое дело, / Что ты слышал – знать, чем богат. / / На воронежских асфальтах твердых / Каждый шаг знаком мне и росток /

И мальчишки в черепашьих фордах / И ночной мучнистый мотылек

И еще: День был жаркий, радио молчало / Выгорали саженцы в пыли… /

Областная улица не знала, / Что по ней еще не все прошли / / Сдерживая гордость или горесть / Двум гробам, двум ношам молодым / Предоставил медленную скорость / Братской тяги – грузовик – двоим. / И людской походкой шли в покое / На живые опершись станки / Обручи краснознаменной хвои – / Азбучные крупные венки. / Шли товарищи последнего призыва / По работе в жестких небесах.