Наскок вместо полемики

За очередным «круглым столом» журнала «Вопросы литературы» выступил Л. Якименко, который на общем фоне вашего литературоведения усмотрел один разочаровывающий факт – статью автора настоящих строк «Проблемы стиля в советской литературе» (в сборнике «Время, пафос, стиль», М. -Л. 1965) ¹.

Эта работа решительно не удовлетворяет Л. Якименко. Он вышучивает ее, приглашая слушателей вместе с ним посмеяться над «научным уровнем рассуждений» автора, пожелавшего затронуть «сложнейшие проблемы стиля».

Итак, под девизом «Научность, объективность, принципиальность!» (так озаглавлено выступление Л. Якименко) критик берется судить о статье по сложнейшим проблемам стиля.

Л. Якименко избрал жанр фельетонного высмеивания, безусловно очень удобный в том отношении, что он избавляет от необходимости вести полемику по существу. Л. Якименко не высказал – хотя бы намеком – ни одного собственного суждения по затронутым вопросам (что такое стиль, индивидуальный стиль и стилевое направление, проблемы стиля на отдельных этапах развития советской литературы и т. д.). Что это – дань легкому жанру или свидетельство того, что автору нечего сказать, – неизвестно. Не будем гадать.

Такова научность критического выступления Л. Якименко.

Что же именно критикует Л. Якименко в моей статье?

Он находит «запутанным» и «бессодержательным» определение стиля «как закономерности, обусловленной не только художественными исканиями творческой индивидуальности, не одними выработанными художественными традициями, но живым соприкосновением складывающейся творческой индивидуальности с действительностью, глубоким пониманием художником характерного и типического в жизни». Но что ж здесь «запутанного»? Я высказываюсь против формалистических концепций стиля, против отъединения эстетического от жизненной реальности (о чем шла речь перед этим). В этих строках Л. Якименко ищет общее определение сущности стиля. Но, как видит читатель, здесь говорится лишь о том, какими факторами эта сущность обусловливается. Причем в приведенных строках передается содержание высказываний Гёте (приведенных в статье), которые ранее почти совершенно не учитывались в исследованиях о стиле.

Итак, Л. Якименко сразу же ищет в статье «окончательное» и «исчерпывающее» определение стиля, мало интересуясь трудными путями изучения проблемы стиля, разбором и оценкой многочисленных, зачастую противоречивых, определений стиля, имеющихся в научной литературе. Он ищет в критикуемой статье «итоговое» определение и, найдя нечто подходящее, сразу же обрушивает на него свои ресурсы сарказма и иронии.

Л. Якименко ожидает от меня непременно нового определения стиля. В том-то и дело, что я не стремлюсь сочинять еще одно определение стиля, как это делали некоторые авторы (А. Буров и др.). Я ставил перед собой цель критически обозреть имеющиеся в научной литературе определения стиля, прокомментировать их, нащупать на такой историографической основе пути изучения стиля. Л. Якименко всего этого не замечает и тем самым лишает себя возможности принять хоть малюсенькое участие в обсуждении научной проблемы.

Наткнулся Л. Якименко и на другое определение стиля в моей статье. Вот оно: «В итоге следует сказать, что категория стиля в целостном виде открывает нам характерное в произведениях писателя, внутреннее единство и органичность его творчества, тесную сращенность качеств его творений с характерным в жизни, в исторической действительности. Стиль – это некая своеобразная последовательность художника, выдержанность тона и освещения во всех элементах его словесного искусства, верность себе в анализе и освещении самых различных явлений жизни». Л. Якименко обратил внимание слушателей на неудачное выражение: «сращенность качеств его творений с характерным в жизни», – и за указание на этот недостаток мне следовало бы быть благодарным, если б я не выправил эту погрешность сам в своей книге «Многообразие стилей в советской литературе» (1965; см. стр.

1. Речь Л. Якименко опубликована в N 6 «Вопросов литературы» за 1966 год.[↩]