Н. А. Клюев и «Цех поэтов»

Интереснейшая и почти неизвестная страница биографии Николая Клюева – история его недолгого, но плодотворного Общения с акмеистами и участия в объединении «Цех поэтов». 1907 – 1911 годы были для молодого олонецкого поэта периодом ученичества. Они прошли в основном под влиянием Блока, с которым осенью 1907 года у Клюева завязалась переписка, длившаяся несколько лет. Именно Блок поддержал начинающего, во многом еще неопытного поэта из народа, помог ему войти в «большую» русскую литературу. Написанные в те годы стихотворения Клюева составили его первый сборник «Сосен перезвон» (издан в октябре 1911 года), который автор посвятил «Александру Блоку – Нечаянной Радости».

Благодаря Блоку завязывается знакомство Клюева с Сергеем Городецким, чьи стилизации в духе «народной поэзии» уже ранее обратили на себя внимание олонецкого поэта. Точная дата первой встречи Городецкого и Клюева не установлена, но есть основания полагать, что их знакомство состоялось в сентябре 1911 года в Петербурге, где Клюев тогда недолгое время находился (26 сентября он впервые посетил Блока). В конце ноября 1911 года, вернувшись в родную Олонию, Клюев в письме к Блоку упоминает о Городецком как о своем знакомом: «Если найдете удобным, то покажите это письмо С. М. Городецкому, так как ничего другого в настоящее время я и ему сказать не имею»¹. Городецкий же – в то время убежденный сторонник клюевской поэзии – восторженно писал тогда о первом сборнике Клюева в газете «Речь» (5 декабря 1911 года); кроме того, Клюеву посвящена почти целиком статья Городецкого «Незакатное пламя», напечатанная в другой столичной газете «Голос земли» (10 февраля 1912 года). Портрет Клюева, набросанный Городецким в этой статье, не оставляет сомнений в том, что автор хорошо знал и не раз видел живописно изображенного им поэта-крестьянина.

«Лик его с морщинистым, хотя и юным лбом, со светлыми очами, далеко сдвинутыми под вздернутые резкими углами брови, с запекшимися деревенскими устами, прикрываемыми верленовскими усами, с лохматенькой бороденкой, – а волос весь дико-русый, – знакомый давний лик в глубине своей живущего человека, только ее хранящего и только ее законам верного. Низкорослый и скуластый мужиченко этот всем обликом своим говорит о божественной певучей силе, обитающей в нем и творящей».

В том же письме к Блоку Клюев спрашивал: «Воздержаться ли мне писать о Вас в «Аполлон», о чем есть оттуда просьба ко мне?» Видимо, эта просьба также исходила от Городецкого, хотя уже осенью 1911 года Клюев был знаком и с Н. С. Гумилевым, одним из ведущих сотрудников журнала, вокруг которого группировались будущие акмеисты. Сохранился экземпляр книги «Сосен перезвон», посланный Гумилеву из Олонии в конце ноября 1911 года; дарственная надпись говорит о дружеском взаиморасположении поэтов («Дорогому Н. Гумилеву…») и о знакомстве Клюева со стихами Гумилева².

К этому же периоду (ноябрь – декабрь 1911 года) относится и недатированное письмо Клюева к Ахматовой, где упоминается о их «встрече» в редакции «Аполлона» ³. Знакомство с Ахматовой и ее стихами «произвело тогда на Клюева неизгладимое впечатление, что отчасти подтверждается надписью на сборнике «Лесные были»: «Анне Ахматовой – любимой поэтессе. Николай Клюев. Андома. 1913 год»⁴. (Впоследствии, в 20-е годы, отношение Клюева к Ахматовой стало более критическим.)

Ясно, что Клюев, находясь в сентябре 1911 года в Петербурге, завязал отношения с Городецким, Гумилевым, Ахматовой, которые как раз в то время готовились создать «Цех поэтов» – поэтическое объединение, где тон задавали будущие акмеисты. Первое организационное заседание «Цеха» – «Гумилевско-Городецкого общества», как назвал его Блок⁵, – состоялось 20 октября 1911 года, когда Клюева уже не было в Петербурге. Но не подлежит сомнению, что Клюев знал (хотя бы из писем Городецкого к нему) о состоявшемся объединении, его литературных установках, заседаниях, участниках и т. д.

Не удивительно, что именно Городецкий и Гумилев («синдики» «Цеха поэтов») в числе первых обратили внимание читающей русской публики на молодого поэта из Олонии. Уже в первом номере «Аполлона» за 1912 год появился отзыв Гумилева о сборнике «Сосен перезвон». Высоко оценивая творчество Клюева, Гумилев подчеркивает, что «его стих полнозвучен, ясен и насыщен содержанием»⁶. Именно этих качеств и требовали акмеисты от поэтической речи. Отвергая зыбкость и расплывчатость символистской поэзии, они пытались обнаружить в «первобытном» народном языке новые слова «с более устойчивым содержанием», как писал Гумилев в программной статье «Наследие символизма и акмеизм»⁷. А спустя полгода, в рецензии на второй сборник стихов Клюева – «Братские песни», Гумилев объявляет олонецкого поэта «провозвестником новой силы, народной культуры»⁸.

Тогда лее – то есть в конце 1911 года – стихи Клюева начинают появляться в изданиях, близких к «Цеху». Приблизительно в ноябре выходит в свет литературный альманах «Аполлон», задуманный как приложение к одноименному журналу. В нем были напечатаны две «песни» Клюева – «Девичья» и «Теремная»⁹.

В сентябре 1912 года Клюев приезжает в Петербург. Он вновь встречается с Блоком, Городецким, Гумилевым; его знакомство с «Цехом поэтов» углубляется. Сохранилась открытка, отправленная Клюевым из Москвы в конце сентября 1912 года Василию Гиппиусу, одному из наиболее активных в то время участников «Цеха». Тесно связанный в 1911 -1912 годы с московским журналом «Новое вино», продолжавшим запрещенную в июле 1912 года «Новую землю» (печатный орган «голгофских христиан»), Клюев пытается привлечь к сотрудничеству в этом журнале Василия Гиппиуса и его старшего брата Владимира, писавшего под псевдонимом «Бестужев» (также участника «Цеха»). «Я сейчас в Москве, – пишет Клюев Василию Гиппиусу. Здесь очень хорошие люди около журнала «Новое вино». Я не мог не говорить о Вас и о Бестужеве¹⁰. – «Новому вину» очень, оказывается, близки Ваши слова – образ Ваш, поэтому прошу прислать что-либо из писаний Ваших, к тому же я уверял и уверяю, что Вы не откажетесь. Очень уж я четко запомнил Вас, милый <…>»¹¹. Письмо было отправлено Городецкому с просьбой передать его Василию Гиппиусу (Городецкий также сотрудничал в «Новом вине»).

Вероятно, именно в сентябре 1912 года Клюев и становится членом «Цеха поэтов». О его принадлежности к «Цеху» свидетельствует прежде всего список участников «Цеха» (с адресами), сохранившийся в архиве М. Л. Лозинского. Среди них под N 19 назван Клюев; вместо его адреса указано – «Олонецкая губерния»¹².

Конец 1912 – начало 1913 года – период теснейшего сближения Клюева с «Цехом поэтов». Его стихи печатаются в первом номере ежемесячника «Гиперборей», выпущенного в октябре 1912 года¹³. В издании «Цеха поэтов» готовится к выходу новый сборник его стихотворений¹⁴. Как сообщалось на обложке первых «Гипербореев» и некоторых других периодических изданий, эта книга Клюева называлась «Плясея»-видимо, по названию одноименного стихотворения, напечатанного вскоре в альманахе «Белее» (СПб., 1912 – 1913).

1. Александр Блок. Новые материалы и исследования» («Литературное наследство», 1987. т. 92, кн. 4, с. 510). В дальнейшем клюевские письма к Блоку цитируются без ссылки на это издание. Том находится в печати.[↩]
2. Полностью текст дарственной надписи Клюева публикуется в книге; «Литературное наследство», т. 92, кн. 4, с. 546.[↩]
3. См.: «Вопросы литературы», 1980, N 5, с. 304 (публикация Л. Швецовой). Дата встречи Клюева с Ахматовой в редакции «Аполлона» предположительно отнесена Л. Швецовой к 1912 году. То же письмо Клюева без ссылки на первопубликацию напечатано Сергеем Куняевым («День поэзии», М., 1984, с. 123); дата письма указана публикатором неверно – 1913 год.[↩]
4. Экземпляр книги хранится в Государственном Литературном музее (Москва). Андома – река в Вытегорском уезде Олонецкой губернии (ныне – Вытегорский район Вологодской области), на которой жил Клюев.[↩]
5. Александр Блок, Собр. соч. в 8-ми томах, т. 7, М. -Л., 1963, с. 86.[↩]
6. Н. С. Гумилев, Письма о русской поэзии, Пг., 1923, с. 134.[↩]
7. Н. С. Гумилев, Письма о русской поэзии, с. 39.[↩]
8. Там же, с. 150.[↩]
9. Альманах был переиздан в начале 1914 года.[↩]
10. Вероятно, Клюев имел в виду книгу В. Бестужева «Возвращение», изданную «Цехом поэтов» в июне 1912 года; в нее вошли стихи 1896 – 1906 годов, близкие по духу более к раннему символизму, нежели к акмеизму.[↩]
11. Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (далее ИРЛИ), ф. 47, ед. хр. 23.[↩]
12. Личный архив М. Л. Лозинского (Ленинград). Ранее этот документ использован Р. Тименчиком, который первым в своих работах 70-х годов поставил вопрос о связи новокрестьянских поэтов с акмеистами. Пользуюсь случаем выразить Р. Тименчику благодарность за разностороннюю помощь в работе.[↩]
13. В этом номере «Гиперборея» было опубликовано три стихотворения Клюева: «Я пришел к тебе, сыр-дремучий бор», «Я – мраморный ангел на старом погосте» и «Святая быль» («Солетали ко мне други-воины»).[↩]
14. В 1912 году наряду с «Возвращением» В. Бестужева «Цехом поэтов» были изданы следующие сборники стихов: «Вечер» Ахматовой, «Дикая порфира» М. Зенкевича, «Скифские черепки» А. Кузьминой-Караваевой и тогда же конфискованная «Аллилуйя» В. Нарбута.[↩]