«Мне это нужно не для «славы…» (Письма М. Горькому). Публикация Е. Литвин

Перед читателем восемь писем Андрея Платонова к Алексею Максимовичу Горькому (одно письмо А. Платонова к М. Горькому от 19 августа 1929 года, не вошедшее в эту подборку, известно, – оно было напечатано в 70-м томе «Литературного наследства», 1963).

Для Платонова Горький был воплощением высшей человеческой и творческой справедливости. Горький с первых шагов очень высоко оценил дарование Платонова. Об этом есть свидетельства в его переписке (письма к И. Груздеву, Ф. Гладкову и другим). Первая встреча Горького с Платоновым состоялась летом 1929 года в Москве. В 1939 году Платонов написал небольшой мемуарный очерк «Первое свидание с А. М. Горьким», который его вдова Мария Александровна Платонова опубликовала в 1966 году («Литературная Россия», 5 августа).

Говоря о труде писателя, Горький высказал своему молодому собрату по перу одно очень существенное соображение (оно приводится в очерке Платонова): «Наше дело тяжелое, нам требуется большое, очень большое здоровье, чтобы вынести – в этом – в своем воображении все болезни, все грехи людей и попытаться помочь им быть здоровыми». «Горький, – вспоминает Платонов, – считал счастье человека первой и совершенной необходимостью, подобно хлебу, жилищу и одежде, и представлял его себе не отвлеченно, а конкретно, избегая пустой теоретической схоластики…» Сам Платонов тоже представлял себе счастье не отвлеченно, а конкретно, о каждом из своих героев рассказывая как о близком и дорогом существе, живя его радостями и заботами, глядя на мир его глазами, ощущая все вокруг его душой и сердцем. Такое перевоплощение автора в героя, такое внутреннее слияние с ним под силу только подлинному художнику. Андрей Платонов был таким художником с первых шагов в творчестве.

Он жил в трудное, тяжелое для народа и страны время. И потому, несмотря на свой очевидный (даже для недругов) большой литературный талант, был ошельмован и на долгие годы изгнан из литературы.

Письма Андрея Платонова к Алексею Максимовичу Горькому – крик о помощи, полный глубокого внутреннего достоинства и осознания своей высокой миссии русского писателя.

Письма печатаются в хронологическом порядке полностью, по автографам, которые хранятся в Архиве А. М. Горького Института мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР, шифр – КГ-П 57-10-2 – 9.

1

Глубокоуважаемый Алексей Максимович!

Месяц приблизительно тому назад я отнес Вам рукопись своего романа «Чевенгур»¹. Вы тогда уехали. Теперь я узнал, что Вы возвратились.

Прошу Вас прочитать рукопись и помочь тому, чтобы она была напечатана, – если Вы найдете, что рукопись заслуживает этого2.

Уважающий Вас

Андрей Платонов.

12/IX-29.

Мой адрес: Москва, Варварка, Псковский пер., д. N 13. Б[ывшие] меблированные комнаты. Комната 4. А. Платонову.

2

Алексей Максимович!

Благодарю Вас за письмо и за труд по чтению романа «Чевенгур». Хотя Вы сказали мне однажды, что благодарить не за что, т. к. мы все делаем одно благородное дело – советскую литературу, но я Вас все-таки благодарю.

У многих людей есть коллективистские чувства и действия. Поэтому можно благодарить за такую, к сожалению, редкость. Может быть, в ближайшие годы взаимные дружеские чувства «овеществятся» в Советском Союзе и тогда будет хорошо. Этой идее посвящено мое сочинение, и мне тяжело, что его нельзя напечатать.

Рукопись просьба направить мне; если же это технически трудно (рукопись велика), то оставьте ее дома и скажите тому лицу, которое чаще всего присутствует на Вашей квартире, чтобы рукопись мне отдали, когда я приеду. Глубоко уважающий Вас

Андрей Платонов.

21/IX-29.

Адрес: Москва, Варварка, Псковский пер., N 7, б[ывшие] меблированные комнаты, комната 4. А. Платонов.

3

Глубокоуважаемый Алексей Максимович!

Вы знаете, что моя повесть «Впрок», напечатанная в N 3 «Красной нови», получила в «Правде», «Известиях» и в ряде журналов крайне суровую оценку##Повесть Платонова «Впрок» была напечатана в журнале «Красная новь», 1931, N 3. Платонов имеет в виду следующие отклики: А. Селивановский, В чем «сомневается» Андрей Платонов, – «Литературная газета», 10 июня 1931 года; А. Фадеев, Об одной кулацкой хронике. – «Известия», 3 июля 1931 года. И Селивановский, и Фадеев в очень резкой форме обвиняли Платонова в кулацких настроениях. Что же навлекло на Платонова столь суровую критику?

1. Над романом «Чевенгур» Платонов начал работать в 1928 году. Летом 1929 года он передал рукопись в издательство «Федерация» и получил отрицательный отзыв. 19 августа 1929 года Платонов отнес рукопись романа Горькому, сопроводив письмом: «…я прошу прочитать мою рукопись. Ее не печатают (в «Федерации» отказали), говорят, что революция в романе изображена неправильно, что все произведение поймут даже как контрреволюционное. Я же работал совсем с другими чувствами, и теперь не знаю, что делать. Обращаюсь к вам с просьбой прочитать рукопись и, если будет ваше согласие, сказать, что автор прав и в романе содержится честная попытка изобразить начало коммунистического общества» («Литературное наследство», 1963, т. 70, с. 313 – 314). С 20 августа по 12 сентября Горький путешествовал по стране – был в Нижнем Новгороде, Самаре, Саратове, Астрахани, Сталинграде, Ростове-на-Дону, Новочеркасске, Новом Афоне, Сухуми, Тифлисе, Владикавказе. В Москву вернулся 12 сентября 1929 года.

   2 В письме к Платонову от 18 сентября 1929 года Горький высоко оценил роман «Чевенгур», но отметил, что вряд ли его издадут: «Но, при неоспоримых достоинствах работы вашей, я не думаю, что ее напечатают, издадут. Этому помешает анархическое ваше умонастроение, видимо свойственное природе вашего «духа». Хотели вы этого или нет, – но вы придали освещению действительности характер лирико-сатирический, это, разумеется, неприемлемо для нашей цензуры» («Литературное наследство», т. 70, с. 313).[↩]