Михаил Пришвин и Уильям Джемс. К вопросу о философских контекстах творчества писателя

Повесть «Мирская чаша» (1922) и дневник революционных лет М. Пришвина являются не только еще одним художественно-документальным свидетельством о событиях той эпохи, но и глубоким анализом духовно-материальных причин, породивших трагедию России начала ХХ века. Наблюдая за подготовкой ленинской партии к восстанию и за самим захватом государственной власти, писатель обнаруживает поразительное сходство реалий русской действительности с Великой французской революцией, также отмеченной «властью террора» и многочисленными жертвами. Как незаурядный мыслитель и широко эрудированный человек, Пришвин, чтобы понять истинное значение происходящего в России, помещает Октябрьский переворот в исторический контекст, сопоставляя его с французской революцией и рассматривая советскую власть как частный момент общественного развития.

Однако Пришвин ищет в прошлом Франции не только исторические параллели, способные по аналогии объяснить ход русских революционных событий, но и стремится понять внутренние, идейно-мировоззренческие мотивы и цели большевистского движения. Для этого писатель, кроме сопоставительно-исторического взгляда на события, прибегает к философскому анализу, используя в познавательном и критическом плане концепции как сторонников марксистской идеи, так и их противников. И о том, что для раскрытия сущностных смыслов изображаемой действительности Пришвин активно использует разнообразные культурные концепты, свидетельствует присутствие в семантическом поле художественных текстов писателя целого ряда актуальных философских идей. Так, во время работы над повестью о влиянии Октябрьской революции на социальные преобразования черноземной сельской глубинки он открывает для себя Уильяма Джемса (1842-1910), американского психолога и философа, создателя концепции прагматизма, которая привлекает Пришвина своим свободомыслием и демократичностью.

С творчеством Джемса писатель детально знакомится в 1920-1921 годах, о чем свидетельствуют его записи в Дневнике: «…думал о прочитанном вчера у Джемса о потоке сознания» (1 апреля 1920 года); «Психология привычки. Воспитание состоит в развитии способности по своей воле привыкать к чему-нибудь и отвыкать — это значит быть свободным от привычек. Чтобы привычка приходила не извне, а изнутри. Захочу и брошу все и начну новую жизнь. Надо: до еды убирать комнату. Прочесть Джемса «Психологию». Думать: с какого конца приступить к литературной работе» (4 марта 1921 года)¹. Вероятнее всего, Пришвин читал вышедшую в переводе на русский язык книгу Джемса «Научные основы психологии» (СПб., 1902), в которой как раз и содержатся упомянутые им разделы «Поток сознания» и «Привычка».

Как известно, одной из главных идей Джемса является признание родственной близости человека с миром, основанной на взаимосвязи объективного «потока жизни» с субъективным «потоком сознания» воспринимающей действительность личности. При этом отличительной чертой познающего мир индивида, заключает философ, является то, что его «сознание всегда заинтересовывается одной стороной объекта мысли, преимущественно перед остальными, и в течение мыслительного процесса одобряет, отвергает и выбирает те или иные элементы. Наглядным доказательством этой избирательной деятельности могут служить явления «выбирающего внимания» и «обсуждающей воли»»². Более того, Джемс особо подчеркивает, что подлинное знание о каком-либо предмете состоит в принципиальном сходстве мысли с ощущением: «Воспоминание сходно с непосредственным ощущением», поэтому все качества ощущения «должны приниматься как родственные себе нашим сознанием данного момента, становиться его собственными и вместе с этим сознанием, признаваться одним общим с нашим «я»»³. Неразрывную родственную общность познающего «я» с источником ощущения, связывающую сознание с настоящим и прошлым через восприятие и воспоминания, американский философ предлагает называть «потоком сознания» или «потоком субъективной жизни». Таким образом, по Джемсу, истинное знание реальности достигается путем выбирающего внимания, благодаря чему сознание постигает свою родственность явлениям мира.

Привлекательность идей Джемса для Пришвина обусловливалась и тем, что в центре философии прагматизма стояла личность с ее интересами, заботами и переживаниями. Пришвин всегда подчеркивал, что вся его «жизнь с колыбели была борьбой за личность»⁴, а творчество посвящено одной теме — теме «борьбы личности за право своего существования», так как «существо личности есть смысл жизни <…> без этого смысла невозможно общество»⁵. Близость мировоззренческой позиции писателя к идеям Джемса можно обнаружить, исследуя формирование ключевого принципа пришвинского творчества — «родственное внимание». Ведь именно после знакомства с идеей американского мыслителя, что искусство основано на выбирающем внимании как «чувстве тяготения или родственности, которое само по себе представляет любопытнейшую особенность субъективной стороны потока сознания»##Джемс У. Указ.

1. Пришвин М. М. Дневники. 1920-1922. М.: Московский рабочий, 1995. С. 45, 144.[↩]
2. Джемс У. Научные основы психологии. Минск: Харвест, 2003. С. 178-179. Здесь и далее курсив в цитатах мой.[↩]
3. Там же. С. 164.[↩]
4. Пришвин М. М. Глаза земли // Пришвин М. М. Собр. соч. в 8 тт. Т. 7. М.: Художественная литература, 1984. С. 138.[↩]

5. Пришвин М. М., Пришвина В. Д. Мы с тобой: Дневник любви. СПб.: Росток, 2003. С. 22.

   [↩]