Маяковский и Гросс

Читая гневные стихи Маяковского, клеймящие тех, кто наживается на войне:

Вам, проживающим за оргией оргию,

имеющим ванную и теплый клозет!

Как вам не стыдно о представленных к Георгию

вычитывать из столбцов газет?!

Знаете ли вы, бездарные, многие,

думающие нажраться лучше как, –

может быть, сейчас бомбой ноги

выдрало у Петрова поручика? –

вспоминаешь рисунки замечательного немецкого художника Георга Гросса. Беспощадно обличает он мир собственнических отношений, выставляя напоказ его явные и скрытые пороки. В работах Гросса – целая галерея сатирических типов: раскормленных фабрикантов с бычьими шеями, тупых, надутых генералов, спесивых сановников.

С упорной настойчивостью изображает Гросс безногих калек, просящих подаяние, инвалидов войны, оказавшихся на задворках жизни. Сочувствие к человеческому страданию, пронизывающее рисунки Гросса, гротескные картины войны, как гигантской бойни, приводящей к бессмысленной гибели миллионов людей, – все это необыкновенно созвучно дореволюционным стихам Маяковского:

Никто не просил,

чтоб была победа

родине начертана.

Безрукому огрызку кровавого обеда

на чёрта она?!

Последний на штык насажен.

Наши отходят на Ковно,

на сажень

человечьего мяса нашинковано.

Современный капиталистический город – одна из излюбленных тем обоих художников. Город оглушает и забивает человека мощью враждебной ему техники, непосильным темпом жизни, обилием сенсаций, таинственностью преступлений, невероятностью слухов. Таким предстает он в некоторых ранних стихах Маяковского («Адище города», «Шумики, шумы и шумищи»), таков он и на рисунках «Германия, зимняя сказка» (1917 – 1919) и «Виновный остается неизвестным» (1919) Гросса.

Сходство между графикой выдающегося немецкого художника и творчеством великого поэта революции очевидно. Наблюдение это само по себе не ново. Оно возникало у многих исследователей, не получив, правда, теоретического осмысления и углубленной разработки. В свое время О. Литовский в книге «Так и было» заметил, что многие стихи Маяковского являются «как бы словесной концентрацией гроссовских рисунков» ¹. Но существует и «обратная связь»: можно сказать, что многие работы Гросса словно навеяны произведениями поэта, а некоторые воспринимаются чуть ли не как иллюстрация к его стихам. На это обратил внимание В. Альфонсов, автор интересной книги «Слова и краски». Справедливо его утверждение, что в сатирической графике Гросса «многое сродни искусству Маяковского» ².

Но не будет ли натяжкой сопоставлять творческую деятельность поэта и художника? Тем более что, кроме сходства, между ними существуют и весьма серьезные различия. Чем внимательнее мы вглядываемся в рисунки Гросса, чем больше вдумываемся в смысл стихов Маяковского, тем ощутимее становится неповторимое своеобразие художественной манеры каждого из них.

К тому же творческие судьбы художников сложились по-разному. Если в основе сатирического искусства Маяковского лежит идея утверждения революционной действительности, то внимание Гросса поглощено исключительно негативной задачей, задачей разоблачения буржуазного общества. Зло кажется ему всеобъемлющим, а мир представляется западней. Он не находит в окружающей действительности позитивной опоры для критики: в его произведениях, вдохновленных ненавистью ко всякому проявлению буржуазного строя, безраздельно господствует разоблачительная стихия. Социалистическая революция была воспринята Маяковским как могучая очистительная и созидающая сила. Все его послеоктябрьское творчество пронизано пафосом преобразования мира. Свое ощущение времени, свою слитность с революционной эпохой поэт выразил в известных строках поэмы «Хорошо!»: «Жизнь прекрасна и удивительна».

Гросс приветствовал пролетарскую революцию в России и ноябрьскую революцию 1918 года в Германии. 20-е годы – период наивысшего подъема его творчества, – он достигает подлинных высот социальной критики. Но затем в связи с поражением революции на Западе и стабилизацией капитализма он приходит к разочарованию, теряет исторические ориентиры.

И все же, несмотря на эти различия, сопоставление творчества Маяковского и Гросса – двух выдающихся представителей искусства XX века – вполне оправдано. И этому не может служить препятствием то обстоятельство, что один из них преимущественно поэт, другой – художник, график.

Как свидетельствует исторический опыт искусства, в развитии различных видов творчества нередко проявляются типологические черты. Тем более что представители разных художественных профессий – писатели, живописцы, скульпторы – зачастую оказываются близкими друг другу по своим настроениям, художественным пристрастиям и т.п. Иными словами, сходство обнаруживается в самом характере их художественного мышления. И, наконец, различные виды искусства взаимодействуют, обогащая друг друга средствами художественной выразительности. Что касается «взаимоотношений» поэзии и живописи, то поэты нередко в изобразительном искусстве черпают вдохновение, заимствуют образы, темы произведений, с другой стороны, и в работе художника порой немаловажную роль играют литературные источники.

Сам Маяковский, как известно, обладал Незаурядным талантом рисовальщика. Его работа над плакатами РОСТа – яркая страница в развитии советской сатирической графики. Но, как это ни парадоксально, гораздо больше оснований для сравнения с Гроссом дают не сатирические рисунки Маяковского, который использовал опыт народного лубка (от чего Гросс, опирающийся на другие традиции, был весьма далек), а его стихотворные произведения. Дело в том, что поэтический образ Маяковского изобразителен по своей природе. Особая зрелищность, живописность – качества самого художественного мышления поэта, свойство его стиля.

С другой стороны, у Гросса подпись к рисунку является неотъемлемой частью сатирического изображения, дополняя графический образ, усиливая разоблачительный смысл картины. Безусловно, прав Вилли Вольфрадт, один из первых серьезных исследователей творчества немецкого сатирика, заметив, что «литературность в хорошем смысле слова вообще обильно примешивается к изобразительному искусству Георга Гросса» ³.

Маяковский и Гросс – люди одного поколения, в жизни и творчестве которых оставили след одни и те же или сходные социально-политические и художественные явления. Даже в их биографиях много похожего: оба родились в одном году (1893), в один и тот же месяц-Маяковский 19, Гросс 26 июля. Примерно на одно время приходится их творческий дебют. Оба испытали на себе довольно значительное воздействие близких по своим устремлениям русского футуризма и немецкого экспрессионизма. И для Маяковского, и для Гросса Октябрьская революция и вызванные ею события явились переломным моментом их творческого развития. Осенью 1922 года Маяковский отправляется в заграничную поездку и в общей сложности почти два месяца живет в Берлине; летом того же года Гросс совершает путешествие в Советскую Россию, где находится несколько месяцев. Совпадают по времени и некоторые их поездки во Францию – в 1924 – 1925 и в 1927 годах.

В настоящее время можно считать установленным факт личного знакомства Маяковского и Гросса, хотя никаких письменных доказательств их общения пока обнаружить не удалось. По свидетельству ближайшего друга Гросса и издателя почти всех его альбомов Виланда Герцфельде, Маяковский и Гросс встречались неоднократно.

Вскоре после своего возвращения из Германии, 20 декабря 1922 года, Маяковский выступил с докладом «Что делает Берлин?», в котором называет Гросса «замечательным явлением», «впитавшим в себя все социальные предпосылки Германии» ⁴. В очерке «Сегодняшний Берлин», написанном в самом начале 1923 года, он говорит о нем как о «прекрасном… художнике» (т. 4, стр. 257).

Поэт привез с собой альбомы рисунков этого выдающегося сатирика. Вот как рассказывает об этом в своей книге О. Литовский: «Рядом со мной, на диване, лежит раскрытый чемодан: Маяковский только что приехал из Берлина после большой заграничной поездки…

1. О. Литовский, Так и было. Очерки, воспоминания, встречи, «Советский писатель», М. 1958, стр. 41.[↩]
2. В. Альфонсов, Слова и краски. Очерки из истории творческих связей поэтов и художников, «Советский писатель», М. – Л. 1966, стр. 139.[↩]
3. Willi Wolfradt, George Gross, Leipzig, Verlag von Klinkhardt und Biermann, 1921, S. 10 – 11; об этом см. также во вступительной статье Лотара Ланга в кн.: «George Gross», Berlin, Henschel-Veriag, 1966, S. 8.[↩]
4. В. Маяковский, Полн. собр. соч., в 13-ти томах, т. 12, Гослитиздат, М. 1959, стр. 463. Далее ссылки на это собрание сочинений даются в тексте.[↩]