Как исключали Пастернака

Почти всю вторую половину октября пятьдесят восьмого года я провел за городом; вернулся, помню, вечером, и только вошел, как раздался телефонный звонок. Говорил К. В. Воронков, секретарь по оргвопросам Союза писателей СССР.

– Константин Яковлевич, завтра в десять утра срочное заседание правления. – И после короткой паузы: – По поводу Пастернака.

(Он сделал ударение на последнем слоге.) Все четко, деловито – привычно уже.

Я ничего не знал, позвонил друзьям, выясняя. Утром – пошел.

Вестибюль старинного здания так называемого «большого Союза»гудел от голосов, как всегда бывает перед пленумами или съездами. Множество известных писателей, словно еще не вникнувших в причину случившегося, были собраны сюда буквально по тревоге. Съехались и слетелись из разных концов и опять же, как всегда, радостно обнимались, интересовались делами, здоровьем близких. Говорили обо всем, кроме главного.

Набились в конференц-зал, едва уместившись в несколько рядов, вдоль длинного стола, окон и стен. Здесь и была официально объявлена суть дела.

Поэт Борис Пастернак написал роман в прозе – «Доктор Живаго». Роман клеветнический. Клевета – на революцию. Автор предложил свое произведение журналу «Новый мир», но роман был отвергнут. Это случилось еще в пятьдесят шестом году. (Как раз накануне моего приезда «Литературная газета»опубликовала то давнее уже, очень длинное письмо редколлегии «Нового мира»Пастернаку, начинавшееся сдержанным обращением: «Борис Леонидович!..» ¹Потому-то Воронков и говорил со мной столь буднично – как о факте общеизвестном: «По поводу Пастернака…».) Получив отказ, автор передал роман итальянскому буржуазному издательству, которое и выпустило его в свет отдельной книгой. Но и это еще не все. Только что роман получил Нобелевскую премию.

Необходимо, вероятно, сделать следующее уточнение. История с прохождением рукописи в «Новом мире»и возвращением ее автору происходила в бытность главным редактором журнала К. Симонова. Теперь Симонов с семьей уехал на длительное жительство в Ташкент, а в журнал вторично в своей жизни совсем недавно заступил главным А. Твардовский. Что называется, на круги своя. Он и новая редколлегия касательства к роману, естественно, не имели.

На заседании кроме членов президиума (тогда это так называлось) правления Союза писателей присутствовал заведующий Отделом культуры ЦК КПСС Д. А. Поликарпов.

Началось обсуждение. Нужно сказать, что в последние годы Пастернак опять стал печататься – в «Знамени», в альманахах «День поэзии»,»Литературная Москва». А до этого был большой перерыв. В 1946 году, после известных документов по поводу журналов «Звезда»и «Ленинград», зацепили и Пастернака. В выпускавшейся тогда газете «Культура и жизнь»говорилось об аполитичных и безыдейных тенденциях в поэзии Пастернака. Вероятно, так, на всякий случай. Ведь очевидно, что ничего безыдейного и аполитичного в его стихах нет.

С. А. Ермолинский рассказывал мне много лет спустя, как в день выхода газеты он встретил Бориса Леонидовича на Арбате и растерялся, не зная, как себя вести. Но Пастернак остановился и очень оживленно сказал, что, мол, нет худа без добра, что он занимался составлением своей большой книги для Гослитиздата, а сейчас она, конечно, не пойдет, и он сможет наконец закончить перевод «Фауста». (Правда, в сорок восьмом в «Советском писателе»у него все же вышли «Избранные стихотворения».) Посмотрите также по датам, какие стихи написал он в ту пору. Какая сила, жизнестойкость! Как это все не выбило его! И после нобелевской истории тоже.

1. Письмо членов редколлегии»Нового мира», посланное Пастернаку в сентябре 1956 года и подписанное Б. Агаповым. Б. Лавреневым. К. Фединым. К. Симоновым, А. Кривицким, содержало политическую мотивировку, по которой роман был отвергнут редакцией. Заканчивалось оно словами: «Если Вы еще в состоянии над этим серьезно задуматься. – задумайтесь. Несмотря ни на что, нам все-таки хотелось бы этого! Возвращаем Вам рукопись романа «Доктор Живаго».

   Это письмо было опубликовано в «Литературной газете»от 25 октября 1958 года и одновременно в ноябрьском номере «Нового мира»Публикации письма предшествовало письмо новой редколлегии «Нового мира»– А. Т. Твардовского, Е. Н. Герасимова. С. Н. Голубева, А_.Г. Дементьева. Б. Г. Закса. Б. А. Лавренева. В. В. Овечкина. К А. Федина. В нем содержалась просьба напечатать письмо двухлетней давности и говорилось: «Теперь же, как стало известно. Пастернаку присуждена Нобелевская премия. Совершенно очевидно, что это присуждение не имеет ничего общего с объективной оценкой собственно литературных качеств творчества Пастернака, связано с антисоветской шумихой вокруг романа «Доктор Живаго»и является чисто политической акцией, враждебной по отношению к нашей стране и направленной на разжигание холодной войны».[↩]