Иван Франко– исследователь
Я. Ривкіс, Іван Франко – дослідник російської та зарубіжних літератур, Житомир, 1959. 196 стр.
Значительное место в громадном литературном наследии Ивана Франко занимают его работы, посвященные исследованиям и пропаганде – среди украинских читателей русской литературы, а также ряда литератур Запада и Востока.
Еще находясь в старших классах, гимназии, будущий писатель перевел на украинский язык «Антигону» и «Электру» Софокла, несколько песен Нибелунгов, две песни «Одиссеи», «Краледворскую рукопись» и др.; в зрелые годы он переводил Пушкина, Гоголя, Некрасова, Чернышевского, Шекспира, Байрона, Бернса, Гёте, Гейне, Марка Твена, Яна Неруду, Гавличка, Гюго, Доде, Верлена, Мицкевича, сербский народный эпос и многое-многое другое. В короткой рецензии нет возможности не только охарактеризовать все эти переводы, но даже исчислить их сколько-нибудь подробно.
Франко был не только гениальным поэтом, переводчиком, но и замечательным ученым. Любую свою работу – будь то большая книга, серьезное исследование или журнальная рецензия – он всегда выполнял во всю силу громадного своего таланта, не позволяя себе скидок на «популярность», «общедоступность» и пр. Поэтому его большие исследования вроде, например, книги о старохристианской легенде «Святой Климент в Корсуни» (1904), вызвавшей много одобрительных отзывов в русской, польской, чешской, немецкой и французской научной прессе, или монографии о Данте (1907), или проблемной статьи об истории славянских взаимосвязей за пятьдесят лет, от Яна Коллара до середины 90-х годов (1893), – столь же интересны, насыщены мыслями, как содержательные, хотя подчас и спорные статьи о Мицкевиче, как популярные критические заметки или рецензии об Эмиле Золя, Салтыкове-Щедрине, Льве Толстом, Глебе Успенском, как критические обзоры «Из чужих литератур» (1898 – 1900), знакомившие украинского читателя с новейшими достижениями западных литератур. Независимо от размера и жанра, все эти и многие другие работы неизменно обобщали большой фактический материал, сводили воедино широкий круг накопленных наблюдений, собственных и сторонних, содержали ряд оригинальных и глубоких теоретических мыслей.
К сожалению, до недавнего времени этот участок литературного наследия Франко привлекал к себе значительно меньше внимания исследователей, нежели он того заслуживал. Относительно «посчастливилось» выяснению и характеристике связей Франко с русской литературой. Кроме вышедшей уже двумя изданиями книги М. Пархоменко «Иван Франко и русская литература» (М. 1961, 1954), книги полезной, хотя во многом описательной, читатель располагает работами более частного порядка – М. Возняка, Е. Кирилюка, Н. Крутиковой, А. Финкеля и др.
Что же касается отношений Франко-писателя, ученого к зарубежным литературам, то здесь мы до последнего времени могли воспользоваться либо авторефератами нескольких диссертаций, по необходимости охватывавших более или менее узкий круг вопросов (М. Шаповаловой «Франко – исследователь и переводчик Шекспира», 1951; О. Домбровского «Франко- переводчик и популяризатор Данте», 1954, и некоторые другие), либо также немногочисленными статьями, иногда очень интересными, но, как правило, не выходящими за пределы одной какой-либо литературы («Франко и индийская литература» А. Белецкого; «Литература немецкого Просвещения в оценке Франко» М. Шаповаловой и др.; особо следует упомянуть интересную книгу Г. Вервеса «Іван Франко і питания українськопольських літературно-громадських взаємин», Київ, 1957).
Попытки отдельных литературоведов (Л. Иванов, И. Журавская) дать общую характеристику отношений Франко к явлениям мировой литературы нельзя признать удачными: как правило, материал в их небольших статьях охватывался очень поверхностно, путем почти механического перечисления фактов. В этом отношении очерки Я. Ривкиса, первоначально печатавшиеся в малораспространенных «Ученых записках» и ныне составившие отдельную книгу, отличаются не только более широким охватом материала, но и стремлением автора рассмотреть факты на широком историко-культурном фоне, проследить их взаимосвязанность и взаимообусловленность.
Книга Я. Ривкиса состоит из шести статей. Первые две («Взгляды Ив. Франко на задачи литературной критики» и «Золотой мост между народами») посвящены общим вопросам эстетики писателя, характеристике его позиций революционера и демократа в оценке явлений литературы. Я. Ривкис показывает, что взгляды Франко, верного последователя Белинского и Чернышевского, не имели ничего общего с теориями литературных критиков-позитивистов, пытавшихся механически перенести законы развития явлений природы на общественную жизнь. «Под научной основой литературной критики, – пишет автор, – Ив. Франко прежде всего понимал общественные науки, дающие писателю неограниченные возможности познания действительности» (стр. 9).
Отстаивая «научный» реализм, позволяющий правильно отобразить жизнь народа, требуя от писателя основательных познаний в самых различных областях, подчеркивая, подобно русским революционным демократам, единство целей науки и искусства, Франко одновременно громадное внимание уделял вопросам специфики искусства. Взгляды великого украинского писателя на роль искусства и литературы в общественной жизни зарождались и развивались в горячей борьбе с противниками – реакционерами и либералами. Франко никогда не отрывал борьбу за будущее литературы от политической борьбы, литературные проблемы он рассматривал под углом зрения освободительной борьбы за интересы народа. Как говорит Я. Ривкис, «лживой пропаганде «самостоятельной» украинской литературы и ее «обособленности», а также ошибочным и враждебным утверждениям о слиянии украинской литературы с русской в общерусском потоке Иван Франко противопоставил собственное стройное учение о единстве интернационального и национального как выражении существенного признака подлинной литературы всякого народа, в том числе и литературы украинского народа» (стр. 53).
Основными в книге Я. Ривкиса являются четыре статьи, посвященные Франко как исследователю и пропагандисту славянских литератур (русской, польской, чешской), литератур французской, английской и немецкой. Автор отказался от монографического исследования вопроса, то есть от того, чтобы применительно к каждой из названных литератур по возможности исчерпывающим образом использовать все факты. Но нашел ли он принцип организации материала?
Анализируя исследования и переводы Франко в области славянских литератур, Я. Ривкис устанавливает следующие границы своего изучения: «На материале славянских литератур Ив. Франко особенно интересно рассмотрел вопрос о принципах изображения народа и героя в реалистической литературе. Широко популяризируя лучшие достижения славянских литератур, и прежде всего русской, Ив. Франко на конкретных литературных примерах поднимал основные вопросы литературы – о назначении художника, идейной насыщенности произведения и его реалистическом совершенстве. Это были вопросы, без разрешения которых передовая украинская литература не могла успешно развиваться» (стр. 124).
Однако в главе «Иван Франко – исследователь французской литературы» материал уже не объединяется какою-либо единою идеей. Статья распадается на две части, причем в первой автор на основании беглых, разрозненных высказываний Франко об отдельных французских писателях пытается выяснить его «общую оценку развития французской литературы, особенно литературы XIX ст.» (стр. 125); вторая часть статьи целиком посвящена творчеству Эмиля Золя, к которому украинский писатель не раз прибегал для разрешения многих теоретических вопросов реалистического искусства – о художественности, о роли мировоззрения в творчестве писателя, о принципах изображения народа и т. д.
В статье «Ив. Франко – исследователь английской литературы» рассматриваются разнообразные работы украинского писателя о Шекспире и Байроне (попутно и очень бегло упоминаются его высказывания о Мильтоне, Шелли и др.). Столь же пестра по содержанию статья «Ив. Франко – исследователь немецкой литературы», основанная на анализе высказываний Франко о Гёте, Лессинге, отчасти о Шиллере, Гейне и некоторых других немецких писателях.
При всей несомненной ценности книги Я. Ривкиса, большой ее фактической оснащенности (заметим в скобках, что автор не ограничивается только содержанием последнего двадцатитомного собрания сочинений франко и зачастую привлекает материалы, доселе не собранные, разбросанные по разным, иногда труднодоступным изданиям) подобная композиция работы придает ей фрагментарность и неизбежно вызывает у читателя ряд недоуменных вопросов.
Прежде всего в ряде случаев представляется случайным, искусственным, не обязательно связанным именно с данной национальной литературой, именно с данным автором, самый отбор затрагиваемых проблем. Ведь не исчерпывается же, скажем, проблема героя и народа в творчестве Франко одними только его исследованиями славянских литератур? Проблема эта живо волновала писателя на протяжении всего его творческого пути. Ей посвящена поэма «Моисей» – одно из наивысших достижений Франко. К ней он обращался в переводах таких поэтов, как Байрон и Шелли, в статьях и попутных высказываниях о них. Ограничивая материал, привлекаемый для решения проблемы, исследователь «- независимо от собственных благих намерений – ограничивает и самое изучение проблемы.
Почти начисто выпадает из ноля зрения Я. Ривкиса также чрезвычайно важный вопрос – об отношении Франко к различным общеевропейским литературным направлениям и школам. Если концепция реализма Ивана Франко рассмотрена широко и обстоятельно, то взгляды украинского поэта, скажем, на романтизм или декадентство освещаются слишком бегло, в более или менее случайной связи.
Об отношении Франко к декадентству, например, автор книги говорит совсем уже мимоходом, в главе о польской литературе, и ограничивается при этом в сущности самыми общими фразами о том, что «польская декадентская поэзия в лице Франко встретила решительного врага» и что «декадентство, в понимании Франко, представляет собою общественно-болезненное явление главным образом потому, что оно воскрешает опасные традиции индивидуализма и отрывает литературу от жизни народа» (стр. 101).
Эти замечания, конечно, справедливы по существу, но они в слишком слабой степени характеризуют взгляды украинского писателя на сложное и многообразное литературно-общественное явление в целом. Совершенно очевидно ведь, что декадентство не ограничивалось в представлении Франко рамками одной только польской литературы. Отрицательное отношение к декадентству определялось общими взглядами писателя на задачи искусства. Имели также под собою совершенно реальную основу его опасения, как бы болезненные явления, получившие распространение в некоторых западных и в польской литературах, не захватили украинских писателей. Упоминать мимоходом о польском декадентстве, не говоря вместе с тем о большой и плодотворной борьбе Франко с декадентством вообще – значит в сущности ничего не сказать об одной из значительных страниц литературно-критической деятельности писателя.
Обращает на себя внимание и еще одно обстоятельство. Высказывания Франко относительно зарубежных литератур охватывают более нежели сорокалетний период, в них отразились увлечения, восторги, разочарования поэта. Как всегда в подобных случаях, недостаточно ограничиваться простым изложением взглядов писателя на тот или иной вопрос; особенно необходимо показать эволюцию этих взглядов, связать их с общим идейно-творческим развитием писателя.
Вот эта-то эволюция во многих случаях выпадает из поля зрения Я. Ривкиса. Сплошь да рядом он оперирует высказываниями Франко вне их связи с определенными этапами творческой биографии писателя: впечатления и оценки различных годов соседствуют, механически сопоставляются друг с другом; остается неясным развитие взглядов Франко.
Автор, по-видимому, и сам ощущает изъяны этой методики: он тщательно старается датировать каждый раз цитируемые высказывания. Очевидно, однако, что такая датировка перекладывает на читателя какую-то часть работы, выполнения которой всего естественнее было бы ожидать от самого исследователя. Ибо кому же, как не исследователю, владеющему материалом и обладающему определенной концепцией его, дано видеть то, что скрывается за датами!
Положительной чертой книги является то, что оценки Иваном Франко тех или иных литературных явлений, его высказывания о писателях Я. Ривкис стремится рассмотреть в связи со специфическими условиями Галиции, в которых он жил и работал, в связи с острейшей борьбой, которую он вел со своими идейными противниками.
Неправомерно, однако, противников этих искать только среди галицких реакционеров – москвофилов, отрицавших за украинским народом право на национальное существование, вдохновлявшихся политической программой российского царизма, и «народовцев» – буржуазных националистов, которые на словах декларировали свою приверженность украинской национальной культуре, а в действительности были глубоко чужды украинскому народу.
В числе противников Франко были также люди вроде М. Драгоманова или М. Павлика – на каком-то этапе единомышленники писателя-демократа, затем отошедшие от него, не принявшие многих положений его эстетики, усердно распространявшие всевозможные измышления о «зигзагах» мировоззрения Франко, о его «скоках в боки» (скачках в стороны) и т, д.
Между тем указания на эту борьбу, на непрекращавшуюся на протяжении двух десятилетий ожесточенную полемику и в печати, и в личной переписке (вспомним письма Франко к Драгоманову, к Павлику относительно Писарева или Золя и т. д.) мы в книге Я. Ривкиса встретим опять-таки почти исключительно в виде отдельных цитат; привлечение и осмысление этого материала содействовало бы углублению многих вопросов, затронутых- автором.
Мы остановились на тех недостатках книги Я. Ривкиса, которые представлялись нам особенно существенными и принципиальными. Вряд ли стоит в журнальной рецензии останавливаться на исчислении отдельных огрехов, ошибок, недомолвок, хотя заметим кстати, что сам автор слишком часто дает повод для подобного рода мелочных придирок. Он, например, приводит в подстрочных примечаниях обильные ссылки на литературу вопроса, подробнейшим образом отмечает, кто, когда и где высказал либо опроверг то или иное утверждение, то или иное сообщение. Эти указания могут иногда представить некоторый интерес для исследователей но, во-первых, они безмерно затрудняют чтение, а во-вторых, страдают многими неточностями и неполнотою. К сожалению, в книге много и типографских ошибок.
Не в этом, однако, дело. Я. Ривкис написал интересную и полезную книгу; если она и не исчерпывает целиком вопроса, которому посвящена, то содержащимися в ней наблюдениями, соображениями, оценками и фактами помогает лучше уяснить многое в тех областях блестящей и разнообразной деятельности великого украинского писателя, которые до последнего времени привлекали к себе явно недостаточное внимание.
г. Ленинград