«История выдвинула нас вперед…»

1934 – 1974. Сорок лет прошло с тех пор, как прозвучали на Первом съезде советских писателей слова Горького: «Советская литература, при всем разнообразии ее талантов и непрерывно растущем количестве новых, даровитых писателей, должна быть организована как единое коллективное целое, как мощное орудие социалистической культуры». Все, что происходило в стране после Октября, открыло для советской литературы новые пути, соединяло ее усилия для общей цели – строительства социализма. То, что говорилось Горьким на съезде, одновременно и подытоживало накопленный опыт, и было обращено в будущее. Как завет прозвучали и такие его слова: «Союз писателей создается не для того, чтоб только физически объединить художников слова, но чтобы профессиональное объединение позволило им понять свою коллективную силу, определить с возможной ясностью разнообразие направлений, ее творчества, ее целевые установки и гармонически соединить все цели в том единстве, которое руководит всею трудотворческой энергией страны».

И вот сегодня, оглядываясь на сорокалетний путь нашей литературы, мы с радостью отмечаем: та задача, которая была поставлена партией, направлявшей всю работу съезда, достигнута – неотъемлемой частью созидательных дел строителей коммунизма и социализма является работа советских художников слова.

С полным убеждением можно сказать: нынешний юбилей никого не может оставить равнодушным – ни в нашей стране, ни за ее пределами. Истинные друзья советской литературы, читатели во всех уголках мира радуются вместе с нами, а враги – антисоветчики всех мастей бессильно пытаются умалить ее богатство, ее реальное и весомое значение.

Нам есть чем гордиться. Ведь наша литература – это подлинная энциклопедия и духовная история советской жизни. Наша литература – это художественное свидетельство о величайшей в истории человечества революции, совершенной партией рабочего класса, о победоносном пути, пройденном первым в мире социалистическим государством. Наша литература – это глубокое осмысление жизнедеятельности подлинно свободного и демократического государства и отражение мироощущения человека нового типа, представителя новой исторической общности людей – советского народа.

Разумеется, советская литература не только отражает процессы, происходящие в стране, но всегда активно вторгается в действительность, впитывает нравственный и духовный опыт народа, формирует высокие идеалы. Провозгласив торжество принципов ленинизма в нашей культуре, Первый съезд ориентировал литературу на постоянное и глубокое проникновение во все социальные пласты жизни. Всесторонний анализ истории эстетической мысли, сделанный в докладе Горького, красноречиво показал бессилие буржуазной культуры, раскрыл ее антигуманистическую сущность, продемонстрировал полное духовное банкротство декадентского «искусства». Только в новых, социалистических условиях литература, основываясь на принципах партийности и народности, сделала своим героем главного героя эпохи – рабочего человека, чей одухотворенный, созидательный труд коренным образом меняет лицо мира. Образ строителя коммунизма, мы знаем, – это самое высокое, что отличает советскую литературу. В воспевании человека труда находят свое продолжение и великие гражданские традиции передовой русской культуры. Общепризнанна та роль, которую играет наша литература во всех решающих битвах времени. Она всегда зовет на подвиги, воспитывает людей в коммунистическом духе.

Советская литература – это глубокий и обширнейший океан, имеющий тысячи красок и оттенков; разнообразие творческих манер, стремление совершенствовать свое мастерство – неотъемлемые признаки работы советского литератора. Художественные требования к писательскому «цеху», к молодым писателям на Первом съезде были поставлены очень профессионально. Думается, в этом смысле уроки съезда также весьма важны. Борьба за высокие художественные критерии, против эстетического брака остается одной из главных сегодняшних задач.

Путь, пройденный советской литературой в едином писательском союзе, отмечен победой принципов социалистического реализма. Ее идейно-эстетическая зрелость с убедительной силой проявилась в творчестве многих и многих литераторов, пишущих на десятках языков нашей страны. Опыт литературы социалистического реализма чрезвычайно велик. И сколько бы идеологи антикоммунизма ни оспаривали ее художественное богатство и силу, история уже подтвердила, что будущее – за литературой, вставшей на социалистические рельсы, на путь реализма, человечности и правды.

Союз советских писателей – это коллектив единомышленников и участников великого дела построения коммунистического общества. На смену писателю «кустарю одиночке», о котором говорил Горький, пришел художник, ощущающий постоянную ответственность за общее дело, сознательно участвующий в решении многих общественных задач. История Союза подтвердила его жизнеспособность. Многообразные формы участия писателей в общественно-политической жизни страны диктуются стремлением каждого литератора внести свой вклад в отражение глубинных процессов, сопровождающих развитие общества на пути к коммунизму. Деятельность Союза писателей получила всенародное и международное признание. Наш Союз для многих литераторов мира стал образцом сплоченности и целеустремленной работы на базе общих благородных принципов. Опираясь на его опыт, прогрессивные писатели других стран мира ищут подобных же форм коллективной работы.

Идеологическое и эстетическое значение Первого съезда советских писателей остается исторически непреходящим. Об этом важно помнить особенно сегодня, когда партия, высоко оценивая вклад, который вносит литература в духовное развитие народа, ставит перед ней новые цели. Литература живет сегодня тем главным принципом, который был провозглашен нашей партией на XXIV ее съезде, в выступлении Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева на XVII съезде комсомола: полное и всестороннее удовлетворение духовных потребностей общества. Неуклонно следовать этому принципу – почетная и ответственная задача.

О пройденном сорокалетии, о достижениях и задачах советских писателей, объединенных в Союз писателей, рассказывают в номере литераторы, многие из которых были участниками Первого съезда; редакция попросила их поделиться впечатлениями о работе и значении писательской организации страны.

Агния БАРТО

Первый съезд вспоминаю как праздник. Многое там для меня открылось: большое впечатление произвели слова Николая Асеева – «Если ты поэт, если ты участник своей эпохи, то в этом волнении, которое сотрясает весь огромный океан страны, ты обязан принять участие, не отсиживаясь под перевернутой лодкой своего вдохновения».

Асеев говорил о людях, которые первыми участвовали в создании нового облика советского поэта, прежде всего о Маяковском. Сейчас этот новый тип вполне сложился. Все наши лучшие поэты (пусть и не такого масштаба, как Владимир Маяковский) стали общественными деятелями, в их жизни слились две равновеликие половины: широкое участие в общественно-политической жизни страны и творческое уединение, без которого не может жить писатель. Важно было найти гармонию в скрещении этих двух линий. И они ее нашли.

Событием огромной важности было выступление Горького. Его слова: «Писатели признали большевизм единственной, боевой руководящей идеей в творчестве, в живописи слова» – относились и к тем, кто посвятил свое творчество самым юным. Радостью для всех детских писателей было то, что великий Горький подчеркнул значение литературы для детей. Как известно, он предложил, чтобы вслед за его докладом вторым был содоклад С. Маршака о детской литературе. Было бы неплохо, если бы это стало у нас традицией.

Вся атмосфера Первого съезда, содоклад Маршака, выступления Чуковского, Кассиля, Ильина, Забилы и других детских писателей и поэтов, бесспорно, помогли росту детской литературы. После съезда как бы начался ее пусковой период. Маршак увлеченно говорил о достоинствах прозы, считая, что в поэзии для маленьких заметного развития еще нет.

Что же произошло дальше? Проза развивалась планомерно, за эти годы углубилось ее социальное содержание, значительно поднялся и художественный уровень, вслед за первооткрывателями появилось много талантливых молодых прозаиков. Поэзия расцвела как-то сразу, бурно. В стихи для маленьких смело вошла большая тема, засверкало мастерство поэтов, уверенно завоевали позиции юмор и даже сатира, пережившая в свое время гонение педологов.

Но к сожалению, в последние годы поэзия для детей радует гораздо меньше, чем хотелось бы: темы стали мельче, форма однообразней, не хватает ярких дарований. А ведь в связи с тем, что вопросы воспитания детей сейчас остро стоят во многих странах, интерес к чистой, гуманной советской детской литературе, и в частности к поэзии, во всем мире все возрастает.

«…Мы будем пожимать руки делегатов Африки, Австралии, Южной Америки», – сказал на Первом съезде Леонид Леонов. Тогда это казалось маловероятным. А сейчас все чаще мы пожимаем руки своим единомышленникам во многих странах и совместно на международных собраниях обсуждаем насущные проблемы литературы для детей.

Петрусь БРОВКА

Для молодых литераторов, приехавших на Первый съезд из всех республик, со всех уголков нашей необъятной Советской родины, эти дни были настоящим большим праздником. Чувствовался какой-то необычайный подъем, как-то по-особому радостно светились наши лица. Ведь встречались мы впервые в жизни с теми, кого искренне любили, с авторами книг, которые не просто читали, на которых поистине росли. Знакомились с писателями широкоизвестными, особенно русскими, и с теми нашими друзьями из республик, которых знали еще плохо: большая многонациональная семья советской литературы еще только складывалась…

А приходили мы на съезд после десятка лет пребывания в различных литературных организациях, которых было немало. Мне вспоминаются они по нашей Советской Белоруссии: это и массовая литературная организация «Молодняк», и «Полымя», и «Узвышша», и «Проблеск». Некоторые из этих организаций разделяла какая-то принципиальная рознь, а у иных ее вовсе не было, они существовали, придерживаясь одного принципа – просто товарищеской любви и привязанности; бывало, что иных объединяли и групповые пристрастия. А потом были созданы БелАПП – Ассоциация пролетарских писателей и организация колхозных писателей, и БелЛОКАФ – организация писателей Красной Армии и Флота. Но все мы приехали на Первый Всесоюзный съезд в Москву, объединенные в республике в единую организацию – после прошедшего у нас писательского съезда. Приехали делегатами и гостями. Какую я испытывал радость, что я делегат Первого Всесоюзного съезда с правом решающего голоса!

Что характерно для делегатов Первого съезда? Среди нас были участники первой русской революции 1905 года, участники Великого Октября, воевавшие в гражданскую войну, строившие советскую власть. Даже все мы, младшие, прошли большую школу жизни – каждый в свое время был то ли учителем, то ли председателем сельсовета, то ли избачом, а то и просто рабочим или колхозником.

Жаль, что многое забылось. Ведь сорок лет – срок немалый. Нелегко думать, что многих уже нет среди нас – не только старших по возрасту, но и одногодков. Но радует самое главное: что именно на Первом Всесоюзном все мы объединились в одну творческую, могучую, крепко сплоченную партией коммунистов семью советских литераторов. Этого никогда забыть нельзя.

И уж поистине, что с того времени навсегда в душе и перед глазами – светлый, глубоко сердечный, неповторимый облик Алексея Максимовича. Он был душой съезда. На протяжении всей своей жизни он сплачивал вокруг себя разрозненные литературные силы, вдохновлял и направлял художников на нелегкий, но радостный труд во имя новой жизни, во имя народа. А в единую писательскую семью входили всякие. И старые и молодые. Люди разных литературных школ и направлений. И те, кто активно боролся за советскую власть, и те, что приходили к ней после колебаний и раздумий. Разные по вкусам, часто подолгу спорившие и даже враждовавшие между собой.

В докладе Алексея Максимовича Горького на съезде душою и проникновением великого мастера было ярко освещено уже совершенное советскими литераторами и начертаны вехи дальнейшего развития. А главное, съезд сплотил нас, посланцев всех народов нашей Родины, встретившихся впервые, воедино. Нельзя было без волнения смотреть, как в президиуме вокруг Максима Горького сидели выдающиеся представители братских литератур: Сулейман Стальский и Янка Купала, Павло Тычина и Шалва Дадиани, Абулькасим Лахути и Александр Ширванзаде. Я говорю о тех, кто прибыл на Первый съезд из республик, не упоминая выдающихся русских писателей, которых было много и которые, как старшие братья, сердечно заботились о своих приезжих товарищах.

А разве можно забыть, с каким вниманием отнесся Максим Горький к Сулейману Стальскому, прославленному ашугу Дагестана, назвав его в своем выступлении Гомером XX века, и как взволнованно Стальский принял эти вещие слова.

Памятно и то, как взволновала и растрогала Алексея Максимовича так называемая пионерская «База курносых». Во время их приветствия он не раз вытирал слезы, и мы, наблюдавшие за сидящим рядом с ним Янкой Купалой, заметили, что и наш учитель подносил к глазам платок…

Любовь к Максиму Горькому у Купалы была особенно глубокой и сердечной. Ведь и его, и Якуба Коласа в начале творчества, в революционном 1905 году, великий Буревестник приметил и обласкал и направил на самоотверженный путь служения народу.

У нас, молодых, тогда много было незабываемых встреч. Мы восторженно следили за старшими, прислушивались к ним, а по вечерам собирались у кого-либо в гостиничном номере, а то и в небольшом подвальчике-ресторанчике на Тверской, ныне улице Горького. Помню беседу с Гафуром Гулямом, певцом жаркого Узбекистана. Как красочно рассказывал он о жизни своего народа! Помню задушевного, поистине лирического Володю Сосюру, весьма энергичного Сашу Корнейчука, неистощимого полемиста Алешу Суркова, несколько флегматичного Михаила Голодного, комсомольского запевалу Александра Жарова…

Встречались мы у Купалы или Коласа с Новиковым-Прибоем, Владимиром Лидиным, Сергеем Городецким. Они еще до съезда бывали в Белоруссии, помогали нашему литературному росту, подружились с нашими корифеями.

Все мы искренне были благодарны русским друзьям за переводы. Ведь появление наших произведений на русском языке открывало нам дорогу к сердцам миллионов читателей во всех республиках и за рубежом. Я был счастлив, когда мое стихотворение появлялось в Москве, а в дни Первого съезда уже готовился к изданию мой первый сборник в московском Гослитиздате.

Алексей Максимович Горький, неустанно трудившийся на съезде, находил время принимать гостей из многих республик и у себя на даче. Конечно, я завидовал тем, кому посчастливилось побывать у него. А побывали у него Янка Купала и Якуб Колас, и тогдашние руководители нашего Союза Андрей Александрович и Михась Лыньков, и наиболее проявившие себя среди молодых Головач и Харик. Я и теперь гляжу на них, снявшихся тогда с Алексеем Максимовичем, с некоторой завистью. Дело не только в фотографии, а в том, конечно, что им удалось услышать многое о судьбах нашей литературы из уст великого писателя.

Когда я думаю ныне о Первом Всесоюзном съезде, о его значении для дальнейшего развития многонациональной советской литературы, то он мне кажется основным, мощным фундаментом: здесь были заложены все возможности для огромного роста и расцвета всех братских литератур. Он вооружил нашу литературу могучим методом социалистического реализма, воодушевил нас на активную службу советскому народу, под руководством Коммунистической партии, о чем прекрасно сказал на съезде Леонид Соболев:

«Партия и правительство дали советскому писателю решительно все. Они отняли у него только одно – право плохо писать».

Мы разъезжались со съезда обогащенные, приобретя многочисленных друзей из братских республик, дружба с которыми сохранилась на всю жизнь. А число друзей с каждым годом росло и росло. Мы помогали друг другу, переводя произведения на родные языки, мы учились многому друг у друга. Первый съезд сплотил и воодушевил нас, а дальнейшее содружество и в дни мира и в дни войны еще более объединило. Теперь даже представить невозможно, как бы я мог ныне жить и писать, не зная многих моих друзей, которых я перечислить затрудняюсь. А они и в братских Литве и Латвии, в Закавказье и Средней Азии (я уж не говорю о родственных мне по языку русских и украинцах). Мы переводим друг друга. Мы издаемся миллионными тиражами. И у всех у нас одна цель – как можно лучше помогать родному народу в родной партии в строительстве величественного будущего.

Тесному в плодотворному содружеству советских литераторов, о котором я говорю, в значительной степени способствует организационная форма их объединения – Союз советских писателей. Это поистине уникальная организация, роль ее в жизни нашей литературы велика и возрастает день ото дня. Высок международный авторитет Союза писателей, направление работы которого поддерживает вся прогрессивная общественность мира. На него устремлено внимание передовых деятелей культуры, видящих в нашем Союзе образец непримиримости в идеологических схватках, в борьбе за художественные принципы реализма.

Я горжусь достижениями многонациональной советской литературы, и когда оглядываюсь на пройденный ею великий путь, то у ее истоков вижу поистине знаменательный и вдохновивший нас всех Первый Всесоюзный съезд советских писателей.

г. Минск

Николай ГРИБАЧЕВ

Мне, конечно, очень повезло, что довелось быть на Первом съезде писателей, – я приехал из Карелии двадцатитрехлетним, делавшим первые шаги в литературе. Работал я в республиканской газете, много ездил, встречался с писателями (съезду предшествовала конференция писателей в Ленинграде), но то, что я увидел и услышал в Москве, в Колонном зале, было для меня поразительно, необыкновенно и поучительно на всю жизнь. Были мы вместе с финским поэтом Ялмари Виртаненом, жившим в Петрозаводске; я переводил его стихи, некоторые печатались на страницах «Правды». На всех нас, в первую очередь представителей самого младшего тогда литературного поколения, производило огромное впечатление то, что среди делегатов был Максим Горький, который держался сосредоточенно, говорил мягко, глухим баском, казалось даже, что слова как будто медлили, немного задерживались в его усах. Жадно, с понятным интересом рассматривали мы Алексея Толстого, Демьяна Бедного, Михаила Кольцова, Леонида Леонова… Это были художники, известные не только читателям нашей страны, но и далеко за ее пределами. А рядом – куда более молодые, но уже уверенно заявлявшие о себе поэты, входившие в прочный и постоянный читательский обиход: Александр Твардовский, Михаил Исаковский, Александр Прокофьев… Находился тогда на съезде и Михаил Шолохов, которого все мы, конечно, уже хорошо знали. Собственно, это был съезд тех, чьим умом и талантом в течение последующих десятилетий были созданы непреходящие духовные ценности, ставшие советской художественной классикой.

Под руководством партии, при ее бережном и предусмотрительном отношении наша литература в эту пору выходила на широкую дорогу народной жизни, становилась первейшей потребностью миллионов, делала свое великое историческое дело вместе с рабочим классом, колхозным крестьянством и трудовой интеллигенцией. Атмосфера творческой деловитости пронизывала всю работу съезда и ее в первую очередь создавал авторитет Максима Горького, который являл пример того, как по-деловому, по-хозяйски надо подходить к искусству слова, к нуждам и потребностям литературы.

Поразительное и в своем роде единственное явление – доклад Горького на съезде. Глубокое философско-историческое осмысление литературы прошлого и настоящего, от фольклора до последних романов, энциклопедический охват современности – нашей и зарубежной – это было глубинным исследованием, которому даже на расстоянии стольких десятилетий не устаешь изумляться. Не раз и не два обращался я к горьковскому докладу, поражаясь провидческой мудрости писателя, предсказавшего, предугадавшего и организовавшего грядущий расцвет советской литературы, чье революционное слово оптимистично и вдохновляюще звучало и звучит на переднем крае прогресса.

В президиуме съезда в непосредственной близости от Максима Горького все дни сидел Сулейман Стальский. Его фигура словно символизировала расцвет литератур народов, населяющих СССР. Ведь то, что сделано в ней за последние десятилетия, тогда, в 1934 году, было еще только надеждой, мечтой, контурами дерзновенного плана, не имевшего прецедентов в истории. Именно тогда создавались условия того, чтобы советская литература стала блистательной школой интернационального и патриотического воспитания, верной партийным принципам революционного гуманизма. Глубокие художественные ценности, созданные писателями республик, стали нашим всенародным достоянием, вкладом в мировую культуру, мощной силой в борьбе за построение коммунизма.

Творческий характер съезда наложил свой отпечаток и на дискуссии о поэзии, которые тогда на нас произвели большое впечатление. Навсегда остается истиной, что жизнь нашего народа, непрерывно развивающаяся и поднимающаяся на все более высокие ступени материальной и духовной культуры, требует от нашей литературы все больших усилий для своего отображения, требует от писателей все больше знаний и все более глубокого проникновения в сущность событий и в человеческие души. Съезд вооружил вас энергией, которой хватило и на годы пятилеток, сделавшие нашу страну непобедимой твердыней, и на военное лихолетье, когда все мы могли на практике убедиться в том, что «песня и стих – это бомба и знамя», и на послевоенные героические годы, когда советские люди творили чудо воссоздания из руин и пепла мира, в котором мы живем сегодня.

Помнится, на съезде присутствовали и крупные зарубежные писатели. Мы тогда уже верили, что нашей литературе предстоит сказать слово во всемирном масштабе. И действительно, оглядывая пройденный путь, мы видим, как книги советских писателей шествуют по странам и континентам, завоевывая сердца и души. Глубоко убежден в том, что нет счастья для художника выше, как создавать искусство, преобразующее действительность в революционном духе, искусство социалистического реализма, успешно вбирающее в себя художественные достижения человеческого гения всех времен и народов.

Великое историческое значение съезда, которое мы ощущаем и сегодня, заключается в том, что он слил различные литературные потоки в единую реку – мощную и вечную. Так Волга, вобрав в себя множество притоков, становится великой рекой. Огромная творческая энергия, рожденная революционным сознанием масс, была направлена по единственно правильному руслу.

В литературу затем приходили новые и новые поколения, привнося в художественную сокровищницу добытые собственным опытом духовные богатства. Но все мы – много пожившие и совсем еще юные – всегда помним и будем помнить сказанное Горьким на съезде: «Высота требований, которые предъявляются к художественной литературе, быстро обновляемой действительностью и культурно-революционной работой партии Ленина, – высота этих требований объясняется высотою оценки значения, которое придается партией искусству живописи словом. Не было и нет в мире государства, в котором наука и литература пользовались бы такой товарищеской помощью, такими заботами о повышении профессиональной квалификации работников искусства и науки».

Хорошо, что основы нашего творческого союза заложил первый писательский съезд.

Анна КАРАВАЕВА

Солнечным августовским утром 1934 года, приближаясь к Дому Союзов, я увидела большую и оживленную толпу. Среди говора и аплодисментов – совсем как в театре – слышался чей-то молодой голос, который энергично призывал:

– Товарищи делегаты Первого съезда советских писателей! Входя в этот зал, не забудьте поднять ваш исторический мандат! Кто, какой делегат и откуда явился на съезд… Советский народ желает всех вас видеть и знать! Называйте, товарищи, вашу фамилию и предъявляйте ваш делегатский билет!

Каждую писательскую фамилию этот энергичный юноша звучно повторял дважды, и собравшиеся дружными рукоплесканиями встречали появление нового делегата.

Пока мы, президиум, занимали места за столом, с улицы донесся такой дружный взлет рукоплесканий, что Александр Фадеев встал с места и торжественно сказал: «Горький приехал!»

И все мы вышли ему навстречу.

С юных лет наше поколение знало Горького. В гимназических программах по литературе он не числился, но во многих тысячах домов дореволюционной России были его портреты и его книги, особенно в дешевых изданиях. Мой отец, мелкий служащий, гордился, что в нашем книжном шкафу «от книжки к книжке» был собран Горький. Его портреты, открытки на стене или на столе, за которым дети готовят уроки, давали понять, как любил говорить мой отец, «что за люди живут в этом доме».

После Великой Октябрьской революции имя Максима Горького зазвучало в полную силу. Друг Владимира Ильича Ленина, старейший художник слова Максим Горький стоял на трибуне нашего Первого съезда как живая история и как сокровищница творческого опыта, для нас открытая!

И вот он перед нами, старый, мудрый Горький. Высокий, стройный, седой, даже почти неузнаваемый, в сравнении с тем романтическим его обликом «молодого Максима», к которому мы так давно привыкли.

После довольно обширного экскурса в прошлое русской и мировой литературы Горький вплотную подошел к размышлениям о значении Первого съезда советских писателей. Повторяю его известные слова:

«Союз писателей создается не для того, чтоб только физически объединить художников слова, но чтобы профессиональное объединение позволило им понять свою коллективную силу, определить с возможной ясностью разнообразие направлений, ее творчества, ее целевые установки и гармонически соединить все цели в том единстве, которое руководит всею трудотворческой энергией страны». Советский Союз, как никто в прошлом, как ни одна страна в мире, с невиданной энергией, с невиданно смелой (и совершенно невозможной для прошлых лет!) организацией труда всех народов, всех национальных республик заявил о себе всему человечеству. И литература наша также заявила о себе.