История одного долга

Вся эта история больше напоминает исторический анекдот. Но участники ее реально существовали и оставили нам письменные документы, свидетельствующие о них не просто как о персонажах смешной истории, а как о людях с судьбами, полными драматических перипетий.
И, может быть, история этого долга не имела бы такой ог- ласки, если бы ее участником не был Пушкин.
Стихи и карты — две основные темы, проходящие через все наше повествование. Известно, что Пушкин был плохим игроком в карты. Как свидетельствует историк литературы Борис Львович Модзалевский, — настолько плохим, что все его обыгрывали. Но в конце 1825 года случилось невероятное — Пушкин выиграл 500 рублей. Как же это произошло? Скорее всего, случайно. Играли во Пскове. Играли двое.
Первый игрок — всем известный поэт, сосланный в псковское имение Михайловское. Второй — офицер с внешностью позже родившегося Шаляпина (судя по портрету), который после расформирования (или есть специальное слово — при раскассировке) Семеновского полка за бунт в 1820-м году принужден был служить под Псковом в пехотном полку.
Надо сказать, что положение офицеров Семеновского полка, переведенных из гвардии (воинской элиты) в обычную армию, было тяжелым. Офицерам было запрещено выходить в отставку, то есть «увольняться в запас», им не разрешались даже временные отпуска, их отстранили от командных должностей и вообще на них смотрели как на штрафников. По сути, они находились на положении ссыльных.
Таким образом, два товарища по несчастью, оба ссыльные, оба помещики, почти ровесники (офицер был на два года старше Пушкина) и оба никудышные игроки встретились за кар- точным столом. Играли азартно — разгоняли скуку — на деньги. И так случилось, что Пушкин выиграл у офицера.
Более того, если для Пушкина карточные долги были как бы обычным делом, то у офицера уже была неприятная история, связанная с картами. Однажды по дороге домой, в отпуск, он пустился в крупную игру в Москве и проиграл 30 000 руб- лей (своему товарищу по Семеновскому полку И. Зворыкину). Огромные деньги. Тогда мать отказалась платить за сына. Вот что сам офицер написал об этом эпизоде спустя годы:
«В моей жизни нет черного пятна, нет поступков безнравственности, а были только порывы необдуманной молодости: таков был московский мой проигрыш <…> который все отравил»¹. Но прошло семь лет — и он снова за картами, и опять в проигрыше. Конечно, сумма несоизмеримо меньше, но он не может отдать и этих денег.
Офицера звали Иван Ермолаевич Великопольский. Он был потомком старинного и богатого дворянского рода. Отец дослужился до чина генерал-майора. Мать — богатая казанская помещица, княжна, в девичестве Болховская. Ей принадлежали 2000 душ крестьян в Казанской, Тверской (где находится село Чукавино) и Псковской губерниях. По-видимому, вся семья, в которой было пятеро детей, жила дружно и весело. Дважды в неде- лю были приемные дни с пышными обедами, за которыми од- них слуг было до тридцати человек. Вероятно, уже тогда Вели- копольский перенял «широту дворянского жеста».
Молодой человек получил хорошее домашнее образование. Учился в Казанском университете. Получив аттестат, от- правился искать счастья в Петербург. С 1815 года служил в Семеновском полку, но после бунта отправлен под Псков. Кстати, в тот же год, что и Пушкин в первую свою ссылку. Под Псковом Великопольский служил еще 7 лет и только в 1827 году смог выйти в отставку майором. Получил наследство. Женился. Сделался очень деятельным, настоящим помещиком. Он устроил и школу для детей, и больницу для крестьян. Камнем из Чукавинских каменоломен (настоящих береговых катакомб, самых больших в Старицком районе) — «старицким камнем» — белым известняком — выложил крестьянам под дома высокие фундаменты и поставил на них светлые избы в три окна на улицу… Более того, изобрел новый способ обработки льна и других прядильных растений — старался ввести его в употребление. Как тут не вспомнить начало третьей главы из «Евгения Онегина»:
Простая, русская семья,
К гостям усердие большое,
Варенье, вечный разговор
Про дождь, про лен, про скотный двор…
Вот именно этот «вечный разговор <…> про лен», по всей видимости, Пушкин хорошо знал, когда писал свои стихи. И, может быть, знал, кому он их адресует. Потому как в одном из писем к своему приятелю-должнику он пугает его: «Неужели Вы захотите со мной поссориться не на шутку и заставить меня, вашего миролюбивого друга, включить неприязненные строфы в 8-ю главу «Онегина»?». ²
Но до этого не дошло.
Новый способ обработки льна сулил огромные доходы. Был даже поднят вопрос о приобретении секрета в государственную собственность. Добившись этого, Великопольский по- вел дело с присущею ему энергией. Но 20 лет ушло у Ивана Ермолаевича на борьбу с государственной машиной.
К сожалению, как человек крайне непрактичный, Велико- польский к концу жизни совершенно разорился и умер в бедности.

О Великопольском пишут, что он всю жизнь был увлека ем двумя пагубными страстями: к картам и к литературе. Если страсть к картам он, можно сказать, в конце концов одолел, то литература стала в его судьбе настоящим роком и каким-то непрекращающимся самоистязанием. Литературные пред- приятия не переставали занимать Ивана Ермолаевича даже в самые тяжелые времена его жизни.
Как литератор, он печатался в столице. Однако, по словам Б. Модзалевского, «произведения его печатались, главным об- разом, в <…> «Благонамеренном», который, как известно, с охотой помещал на своих страницах стихотворения начинающих авторов, а особенно тех, которые состояли членами общества»³.

«Благонамеренный» — журнал, который издавало «Вольное общество любителей словесности, науки и художеств». Этот журнал упомянул Пушкин в третьей главе «Евгения Онегина»:

Я знаю: дам хотят заставить
Читать по-русски. Право страх!

Могу ли их себе представить
С «Благонамеренным» в руках!
«Вольное общество» просуществовало весь период царствования Александра I. Оно было организованно в 1801 году, с началом его правления, и с его смертью, в 1825 году, прекратило существование. Большинство видных писателей Александровской эпохи являлись членами общества или были связаны с ним. После декабрьского восстания подобные «вольные» общества были закрыты.
Хотя закрывать его следовало уже на первом этапе, когда такие члены общества, как В. Попугаев и И. Борн, не только переводили на русский язык произведения европейских просветителей, но, являясь почитателями и последователями Радищева, в своих собственных произведениях призывали к ре- формам, требовали отмены крепостного права и утверждали необходимость конституции. И, что страшнее всего, допуска- ли возможность кровавой расправы с тираном.

Но постепенно, еще до войны 1812-го года, в «Вольном обществе» произошли перемены, и сторонники чисто литературного направления, что называется, взяли руководство на себя. Деятельность общества стала состоять из регулярных заседаний и обсуждений новых литературных произведений своих членов. Своего рода творческие семинары. Силами общества издавались журналы «Цветник» и «Благонамеренный». Редактировал журналы председатель общества Александр Ефимович Измайлов (1779—1831), баснописец, бывший вице-губернатор Твери и Архангельска. Уважаемый человек.
Вот в такое общество был принят сначала Пушкин, в 1818 году, а затем, годом позже, в 1819-м, — Великопольский. Там же — как предполагает исследователь А.

1. Модзалевский Б. Л. И. Е. Великопольский (1797—1868). СПб., 1902. С. 10.
   [↩]
2. Пушкин. Полн. собр. соч. в 16 тт. Т. 14. Л.: АН СССР, 1941.С. 8—9.[↩]
3. Модзалевский Б. Л. Указ. соч.[↩]