Идея – зерно произведения

Что может быть толчком для создания литературного произведения, с чего оно начинается? Для меня лично таким толчком могут послужить самые неожиданные вещи. История пережитая или услышанная, конкретное событие или просто настроение, эмоциональное состояние: боль, радость, шок, воспоминание или удивление, незначительная, но запоминающаяся деталь в даже цветовое ощущение, ассоциация – перечислить все просто невозможно. Свободно допускаю, что писатель-профессионал может откликаться также и на заказы. Я лично никогда не писал по договору на предложенную издательством тему, но не вижу в этом ничего противоестественного, ибо заказ, подсказка, совет дисциплинирует воображение, подобно магниту, собирающему хаотически разбросанные стальные опилки в точные геометрические построения.

Процесс обдумывания и писания книги я мог бы сравнить с великим таинством рождения нового человека. Радость и наслаждение от мысли, что в тебе зреет жизнь, неизбежное стремление разрешиться от бремени, – разве все это не напоминает также и писательский труд? Где-то в зародыше уже живет будущее твое дитя, ты вынашиваешь его в голове, как тот древнегреческий бог свою знаменитую дочь, обдумываешь, лелеешь его в мыслях (это самый приятный период), в этот момент еще нет никаких планов, никаких готовых сцен, портретов, сюжетных узлов (нет и набросков), – дитя твое растет в тебе как-то незаметно, словно бы по частям и в то же время вроде Целиком. Ты слышишь голоса, отдельные фразы (иногда появляется соблазн зависать эти фразы), порой видишь первую фразу будущей книги или заключительную сцену или внезапно возникает что-то «из середины». Созревание идет то медленно, то быстро, никогда нельзя точно предугадать, чем оно завершится, но вот наступает пора, когда ты должен наконец сказать об этом: изложить на бумаге, – и тут ты ходишь словно больной, ты сердишься на людей, если они тебе мешают писать, ты выключил бы все телефоны, по которым тебе звонят, ты недоволен всем, что может тебя отвлечь… Ибо ты должен «разродиться» тем, что в тебе созрело, твоим ребенком, и если для матери рождение ребенка акт болезненный (хотя не слишком длительный), то и для писателя этот период самый трудный, самый мучительный, я бы назвал его: мучительная неизбежность.

Может быть, чтобы поскорее покончить с мучительностью этого периода, я лично, довольно долго и подробно обдумывая каждую свою очередную книжку, пишу быстро, работая иногда и по восемнадцати часов в сутки, почти не переделываю, вариантов и черновиков не знаю, привык мыслить в голове, а не на бумаге, хотя знаю, что многие поступают наоборот, достигая при этом результатов впечатляющих. Рецептов, кажется мне, быть не может. Пишу я на машинке, это дисциплинирует кроме того, в этом есть некий намек на физический труд: ведь для написания лишь одного печатного листа нужно ударить по клавишам машинки сорок тысяч раз! Если я говорю о некоей импульсивности и неопределенности зарождения замысла, если и сам процесс подготовки к писанию у меня тоже приобретает не совсем конкретный характер, то это не значит, что начисто отсутствует и подготовка – целенаправленная, методичная, в высшей степени ответственная. Наряду с процессом обдумывания и вынашивания замысла идет процесс накопления знаний, фактов, изучение всего, что так или иначе может быть полезно при написании задуманной книги.