№4, 1968/Зарубежная литература и искусство

Глазами друзей

За пятьдесят лет советская литература завоевала достойное место в мире. На сложном и трудном пути ей приходится бороться с врагами, но много у нее друзей, которые не только любят и почитают ее, но и глубоко изучают.

Во многих странах, и в особенности в странах социалистического лагеря, появилось немало ценных книг и статей, посвященных полувековой истории советской литературы. Такие работы вышли в ГДР и Чехословакии, в Болгарии и Польше, в Румынии и Венгрии, во Вьетнаме и Югославии. Мне бы хотелось рассказать, как изучают литературу, рожденную Октябрем, наши немецкие друзья.

В Германской Демократической Республике вырос большой квалифицированный отряд специалистов, успешно разрабатывающих проблемы современной советской литературы, истории и теории социалистического реализма. Эти специалисты сосредоточены в Институте славистики немецкой АН, в семи университетах и в шести педагогических институтах республики.

В изучении советской литературы там наблюдается известная специализация. Если в академическом Институте славистики исследуются прежде всего советская литература 20-х годов, ее влияние на формирование и развитие немецкой революционной культуры той поры, то в Иенском университете разрабатываются вопросы литературного процесса 30-х годов. Послевоенная и современная советская литература изучается в университетах Галле и Лейпцига. В университетах Ростока и Грейфсвальда ведется работа в области социологии, детской и юношеской литературы. Крупнейшим горьковедческим центром в ГДР стал Берлинский университет.

Большую роль в изучении советской литературы играют периодические издания – «Zeitschrift für Slawistik» (орган Института славистики) и научные журналы Лейпцигского и Иенского университетов. Пожалуй, главное достижение немецких коллег состоит в том, что литература народов СССР изучается ими с учетом собственной национальной традиции, задач, стоящих перед немецкой культурой.

Методологические проблемы истории советской литературы, творчество выдающихся писателей, отдельные периоды и жанры, советско-немецкие литературные связи, современный литературный процесс, критика буржуазных концепций (в особенности западногерманских «советологов») – таков широкий круг проблем, интересующих специалистов.

Осмысление истории и теории литературы подчинено главной задаче – созданию подлинно научной «Истории советской литературы» для немецких читателей. Этим занимается авторский коллектив под руководством проф. Х. Юнгера.

Х. Юнгер в работе «Общая и специфически национальная методология изучения истории славянских литератур (К истории русской советской литературы)», опубликованной в научном журнале Иенского университета (1965, N 4), ставит важнейшие вопросы периодизации истории советской литературы и осмысления литературного процесса 30-х годов, выдвигает и обосновывает специфически национальные аспекты изучения советской литературы в ГДР.

Обращаясь к работам немецких товарищей и советских коллег автор говорит о трудностях и серьезных недостатках, существующих еще в этой области литературной науки. Одним из них является тематический подход к литературе: во-первых, он не дает представления о сложности и противоречивости процесса в целом и, во-вторых, мешает выявить основные тенденции и закономерности развития. Серьезным тормозом Х. Юнгер считает также «жесткое жанровое деление». Наконец, еще не удается рассматривать творчество отдельных писателей я произведения в органической связи с общей картиной состояния литературы.

Для устранения этих недостатков Х. Юнгер считает необходимым выданиуть новый принцип периодизации, основывающийся на изучении общих тенденций литературы, что отнюдь не исключает исследование творческой индивидуальности писателя. В соответствии со своей концепцией Х. Юнгер рассматривает историю советской литературы 1917 – 1941 годов как единый этап, хотя и выделяет четыре основные тенденции, определяющие разные периоды: романтическую, отразившую субъективное отношение человека к революции и поставившую в центр внимания лирику (1917 – 1921; Блок, Маяковский, поэзия Пролеткульта) тенденцию, в которой обнаружилось стремление человека к осознанию своего места в драматических исторических конфликтах (1921 – 1927; Серафимович, Фурманов, Гладков, Фадеев); эпическую (1926 – 1941; Горький, Шолохов, А. Толстой, Маяковский, Твардовский, Вишневский, Погодин и др.) и тенденцию, связанную с изображением человека эпохи строительства коммунизма (1930- 1941; Катаев, Леонов, Островский, Гайдар, Макаренко, Малышкин, Крымов, Исаковский, Афиногенов и др.).

Периодизация, предложенная Х. Юнгером, представляется мне заслуживающей внимания. Такой подход исключает примитивные схемы, когда историко-литературный процесс механически «подтягивался» к периодам гражданской истории и истории партии. При всей зависимости литературы от общественно-политической жизни она имеет и свои специфические закономерности.

Однако один момент в концепции Х. Юнгера вызывает серьезные возражения: ведь различные тенденции в литературе часто существуют одновременно, переплетаясь друг с другом, и потому на основе их невозможно строго разграничить один период от другого; к тому же предложенная периодизация является слишком дробной и не очень четкой.

Периодизация, принятая в советском литературоведении, в большей степени учитывает тенденции и закономерности развития литературы, однако и здесь обнаруживается много неточностей.

Большую ясность в эту проблему могло бы внести изучение такой важной закономерности, как новая концепция мира и человека. История советской литературы – это история становления нового человека, человека активного, деятельного, духовно растущего. Если подходить с этой точки зрения к изучению литературы, то нельзя не заметить, что новые тенденции, новые идеи начинались не только с изображения новых фактов и явлений действительности, но главным образом с постижения новых черт в характере человека.

Х. Юнгер намечает основные задачи изучения истории русской советской литературы в ГДР. Каждое исследование, подчеркивает он, преследует определенные цели, отвечает современным потребностям общества. В этом смысле значение советской литературы, ее прошлого и настоящего, для немецкого общества, строящего социализм, трудно переоценить.

Исследователь объясняет, почему в ГДР столь велик интерес к советской литературе 30-х годов. Дело в том, что если советская литература 20-х годов была широко известна в Германии, то литературе 30-х годов в этом отношении «не повезло». После прихода Гитлера к власти книги советских авторов были строго запрещены. Кроме того, длительное время существовала «концепция», распространяемая идейными противниками советской литературы, согласно которой в 30-е годы советская литература пришла в упадок. Необходимость восстановления исторической истины и заставляет немецких славистов обратить особое внимание именно на эти годы.

Серьезное методологическое значение имеет и работа Г. Шаумана «Методологический аспект изучения драматургии в истории русской советской литературы», появившаяся на страницах «Zeitschrift fur Slawistik». Определяя место драматургии в литературном процессе вообще и в советской литературе 30-х годов в особенности, автор главным образом исследует две проблемы, которые были наиболее актуальными в тот период: поиски новых форм и соотношение традиций и новаторства.

На протяжении всей статьи Г. Шауман настойчиво и несколько прямолинейно проводит мысль о том, что только те произведения советской драматургии заняли прочное место в прогрессивной литературе мира, которые отразили всемирно-исторический конфликт между капитализмом и социализмом. В этом смысле особое место занимают драмы Горького начала 30-х годов, а также пьесы В. Билль-Белоцерковского, К. Тренева, Вс. Иванова, Б. Лавренева, В. Вишневского. В Германии борьба между двумя системами приобретает особую политическую остроту. Решению этого исторического конфликта должен, по мнению автора, служить и опыт советской драматургии.

Цитировать

Ворщуков, В. Глазами друзей / В. Ворщуков // Вопросы литературы. - 1968 - №4. - C. 157-163
Копировать