Генезис «Батального полотна» Булата Окуджавы

…ни одного поэта без роду и племени: все пришли издалека и идут далеко.

О. Мандельштам. Письмо о русской поэзии. 1922

Интерес Б. Окуджавы к русской истории XIX века проявился не только в исторических романах, но и в стихах и песнях, к числу которых принадлежит и песня-стихотворение «Батальное полотно». Не приходится сомневаться в том, что хрестоматийные баллады Жуковского «Ночной смотр» и лермонтовской «Воздушный корабль» (вольные переводы баллад австрийского поэта И. Цейдлица) были известны Окуджаве. Во вступительной статье к его «Стихотворениям» Л. Дубшан, цитируя раннюю редакцию «Батального полотна», замечает: «Из тех же, может быть, баллад и «император в голубом кафтане» и его генералы «медленно и чинно входят в ночь как в море…» тоже в смерть»¹.

Нам представляется, что источники песни «Батальное полотно» не ограничиваются названными балладами. Вот как стало выглядеть «Батальное полотно», сделавшись песней и лишившись присутствовавшей в первой публикации четвертой строфы, которую автор затем опускал и в песне, и в книжных перепечатках:

Сумерки. Природа. Флейты голос нервный.

Позднее катанье.

На передней лошади едет император в голубом кафтане.

Белая кобыла с карими глазами, с челкой вороною.

Красная попона. Крылья за спиною, как перед войною.

Вслед за императором едут генералы, генералы свиты,

Славою увиты, шрамами покрыты, только не убиты.

Следом — дуэлянты, флигель-адъютанты.

Блещут эполеты.

Все они красавцы, все они таланты, все они поэты.

Все слабее звуки прежних клавесинов, голоса былые.

Только топот мерный, флейты голос нервный

Да надежды злые.

Все слабее запах очага и дыма, молока и хлеба.

Где-то под ногами и над головами — лишь земля и небо.

Изобразительные и музыкальные темы в тексте песни

Само название «Батальное полотно» указывает на военно-историческую тему и на намерение представить читателю стихотворение как словесное описание (экфрасис) реальной или вымышленной картины (отсюда и «полотно»).

Весьма вероятно, что «полотно» названо «батальным», потому что это стихи о периоде в истории, когда перед Наполеоновским нашествием Российская империя почти непрерывно вела сразу несколько войн, и все участники прогулки — военные.

В отличие от картины, являющейся отображением действительности, экфрасис переводит в слово не образ картины, а ее восприятие автором текста. В современном литературоведении экфрасис принято трактовать существенно шире, применительно к текстам разных эпох и направлений, включая современных авторов. В русской культуре корни экфрасиса уходят в Средневековье, а в русской поэзии XIX-XX веков экфрасис использовался часто и многими, особенно акмеистами: Мандельштамом, Ахматовой, Гумилевым и Г. Ивановым.

При чтении стихотворения Окуджавы возникает вопрос: является ли «полотно» описанием реальной или вымышленной картины? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, достаточно посетить Галерею 1812 года в Эрмитаже и взглянуть на помещенный в торце галереи портрет Александра I верхом на коне, написанный Ф. Крюгером в 1830-е годы², или заглянуть в «Альбом: Все картины Эрмитажа»³, доступный в Интернете. На этой картине Александр I представлен верхом на серой лошади с карими глазами, а на заднем плане виден Париж, то есть картина отсылает к событиям 1814 года. Согласно легенде, серая лошадь под Александром — это Эклипс, подаренный ему Наполеоном во время их последней встречи в Эрфруте в 1809 году, хотя по другим данным это любимая боевая лошадь Александра по кличке Марс. (Вообще, русских императоров на картинах часто изображали на серых или белых лошадях.) Есть в Эрмитаже и еще один конный портрет Александра I (художник Л. Поль по оригиналу О. Кипренского, 1820-е годы)⁴. На этом портрете под Александром серая лошадь с карими глазами и челкой вороною, а его свита состоит из младших братьев; пожалуй, по композиции и деталям эта картина ближе к «Батальному полотну», чем картина Крюгера. Во всяком случае, «претендентов» на роль оригинала для песни Окуджавы, как видим, много.

В романе «Путешествие дилетантов», над которым он работал, когда писал песню, есть описание картины, напоминающей «Батальное полотно», — на этой картине французский художник Горас Вернье запечатлел выезд императора Николая и его семьи верхом, во главе вечерней маскарадной процессии. Окуджава опирается здесь на реальную картину под названием «Царскосельская карусель», датированную 1843 годом⁵ и, возможно, послужившую основой для некоторых изобразительных аспектов «Батального полотна», с которым эту картину сближает и «позднее катанье»; правда, на передней лошади не император, а императрица, зато в синей юбке и на «серой кобыле с карими глазами, с челкой вороною», а император рядом на вороной лошади. Кроме того, Окуджаве были доступны многочисленные гравюры, изображающие императора и его свиту, выставленные в музеях и приведенные в книгах по истории первой половины XIX века, которые он изучал работая над своими историческими романами## Мотыль В. «Я видел у него на столе огромные иллюстрированные фолианты: «Николай I», «Александр I», «Свита Александра I». Рабочий стол Булата всегда был завален исторической литературой» (Встреча в зале ожидания. Воспоминания о Булате // О Булате Окуджаве. Сост. Я. Гройсман, Г. Корнилова. Нижний Новгород: Деком, 2004. С. 13, а также:

1. Дубшан Л. О природе вещей. Вступительная статья // Окуджава Б. Стихотворения. Новая Библиотека Поэта. СПб.: Изд. Пушкинского Дома, 2001. С. 46.[↩]
2. Галерея 1812 года в Эрмитаже.[↩]
3. http://gallerix/list/Hermitage Эрмитаж. Часть 6. № 245.[↩]
4. Там же. Часть 10. № 326.[↩]
5. http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/pics/5503-pictures.php? picture=550312.[↩]