Финская литература в зеркале русского восприятия
Рецепция в России
Книги финских литераторов в России не пользуются широкой известностью, поэтому и очереди на их издание не наблюдается. Но интерес к финской литературе есть, и он динамично развивается1.
Большим успехом пользуется финская детская литература (к примеру, «Тату и Пату»), давние муми-тролли, о которых мало кто знает, что они финского происхождения. Из жанрового разнообразия наиболее востребованы русским читателем детективы и фэнтези с финским авторством.
Писатель Арви Перту, опубликовавший в Финляндии нашумевшую повесть «Экспедиция Папанина», действие которой далеко от истории жизни знаменитого исследователя и географа, вскоре получил возможность выпустить ее и в России. С помощью переводчицы Яны Жемойтелите и издательства «Северное сияние» (Петрозаводск) эту книгу в жанре антиутопии имеют возможность прочесть и россияне.
В общем и целом, ни одна книга из Финляндии, продававшаяся или продающаяся в России, не стала провальной, вне зависимости от года выпуска и жанра.
Документальная проза «У них что-то с головой, у этих русских» (автор — Анна-Лена Лаурен) вышла на семи языках, прежде чем была переведена на русский и опубликована издательством «Флюид» тиражом 3000 экземпляров, практически весь тираж разошелся за короткие сроки. Можно сказать, что ей сопутствовал реальный читательский успех и большое внимание публики. С чем это было связано? Во многом со стилем автора. Ну, и, конечно же, с особым финским юмором, являющимся общим местом при анализе популярности книг финских литераторов, как маститых, так и начинающих. Я назвал бы этот акцент популярности финской литературы ключевым.
Есть и исключения. К примеру, тот же Арви Перту (родившийся в Петрозаводске и уехавший в Финляндию) «выстрелил» «Экспедицией Папанина» без всякого намека на сарказм. Отзывы критиков об этой книге исключительно позитивные. Тираж не превышает тысячи экземпляров, вероятно, сказывается масштаб издательства регионального уровня. Надобно понимать и издателя: зачем рисковать, если можно переиздать при необходимости?
Что касается научно-популярной литературы, то, к примеру, к книгам Макса Энгмана «Финляндцы в Петербурге» (2011) или «Финский Петербург» (2003) Ярмо Ниронена судьба-злодейка подпустила госпожу фортуну на разную дистанцию. Первую книгу можно приобрести и сегодня, а вторую, по отзывам, многие желали бы иметь в личной библиотеке, но, увы, это невозможно: она стала библиографической редкостью. Распроданный в течение двух лет тираж (издательство «Европейский дом», серия «Скандинавская линия») так и не был допечатан.
Другие книги известных финских авторов, появившиеся на литературном горизонте в последние десять лет, также имеют хорошие (если не сказать больше) критические рецензии и завоевали своего читателя. То, что понравилось читателю в Финляндии (а затем и в ряде других стран, которые в силу различных обстоятельств быстрее русских реагируют на потенциально успешную вещь), хорошо принимают и в нашем отечестве.
Единовременные тиражи (без учета стереотипного переиздания) книг финских авторов составляют в среднем 2,5-5 тысяч экземпляров. Они, конечно же, разнятся в зависимости от жанра. Сегодня интерес к ширпотребу намного выше, чем к действительно художественным произведениям, от которых, как от высокой поэзии, получает удовольствие лишь малый круг избранных читателей. Поэтому книги вроде «Экспедиции Папанина» выходят относительно небольшим тиражом, а, к примеру, собрание «финских мнений о русских» (А.-Л. Лаурен) или антиутопии Кари Хотакайнена, а также детективы, фэнтези и детская литература имеют намного больший спрос.
Совсем неважно обстоит дело с поэзией, но… опять же — дело не только в географии, но и в предпочтениях общества. Как заявил мне недавно в приватном разговоре довольно известный русскоязычный поэт из Хельсинки Алексей Ланцов, культура в России «лежит на боку». Живущая большую часть года в северной столице известная финская поэтесса Пяйви Ненонен, недавно участвовавшая во встрече с литераторами в Петербурге, придерживается того же мнения, но продолжает следовать назначению поэта.
Автор сотен стихотворений и десятка поэм, текстов к романсам, мастер художественной прозы Пяйви Ненонен, равно как и правозащитник, председатель Антифашистского комитета Финляндии, доктор наук Йохан Бэкман, предпочитают большую часть года дышать русским воздухом. Причем оба — этнические финны.
Финская поэзия спросом почти не пользуется, за исключением переложенных на музыку текстовых композиций. Надо уточнить и то, что читательская и критическая рецепция определяются отчасти географией. На северо-западе, севере России, в Карелии, Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском АО (и в других регионах традиционного проживания финно-угорских народностей) востребованность финской литературы у населения наибольшая. Это особенно заметно в сравнении с южными регионами России, где по результатам маркетингового исследования, проведенного фокус-группой издательства «Феникс» (Ростов-на-Дону) в 2014 году по моей инициативе, спроса на авторов из страны Suomi (безотносительно к жанру) практически нет.
Показательно, что обратного интереса финнов — к России — тоже почти нет. Известен лишь Юкка Маллинен, финский поэт, переводчик русской литературы на финский язык. Исключение составляют русскоязычные литераторы, различные общества, к примеру международная творческая группа «Тайвас» («Небо») из Хельсинки, но и их нельзя считать финскими вполне.
Практика перевода
Арто Паасилинна занимает в русской литературе странную и редкую нишу — он юморист. Профессиональные филологи считают хорошим тоном говорить о финском юморе снисходительно, с кислой миной. Профессиональные журналисты тоже: многие романы Паасилинны представляются им болтологией. Словно не замечая их мнений, знаменитый финн старается писать по одному роману в год.
Разумеется, качественный перевод на русский язык, умело обойденная ненормативная лексика — заслуга талантливого переводчика А. Сидорова, умело подчеркивающего самобытность финской литературы.
Книга соавторов Ауэра Илкка и Джокинена Анти «Проклятие ледяной горы» (АСТ, 2014) по популярности побила все прогнозируемые рекорды. Изданная в Финляндии, получившая быстрое признание (по ней незамедлительно сняли художественный фильм), она была переведена на русский язык Е. Богдановым.
Заслуживает внимание и серия романов Матти Ренки о частном детективе Викторе Кярппя, которые уже переведены на пятнадцать языков. Его роман «Мужчина, похожий на убийцу» — номинант премии «Читающий Петербург — 2013: выбираем лучшего зарубежного писателя».
Разумеется, всегда существует как актуальный вопрос об адекватности переводов, так и наличие переводческих трудностей. Перевод с финского языка нельзя назвать тривиальным, шаблонным. Он особый, обусловлен трудностями восприятия финского менталитета русским читателем. Поэтому личность переводчика, его талант, литературное чутье, на мой взгляд, определяют качество самого перевода и последующий успех книги. Переводчик как соавтор может улучшить исходный текст и спасти его.
«Издательство Ольги Морозовой» (г. Москва) выпустило шесть романов А. Паасилинна в жанре юмористической прозы (перевод И. Урецкого и др.). Но для того, чтобы русифицировать все его творчество, потребуется несколько больше усилий. Финских авторов активно публикует издательство «Флюид». Русскоязычных финнов — «Алетейя».
Внутри страны пристрастия финских читателей за два последних десятилетия заметно изменились. Спрос на переводную литературу у финнов упал на фоне почти того же объема продаж на внутреннем книжном рынке. Интересная тенденция: на успех у финского читателя главным образом влияет популярность автора, а не оценки критиков. Так и хочется думать, что финны с молоком матери впитали педагогический постулат о том, что «оценка всегда зависит от установки».
Еще пять лет назад переводной литературы в Финляндии издавалось больше. А сегодня снимается больше фильмов по книгам финских литераторов, благо передача прав на экранизацию происходит не по-фински «быстро», следственно, в определенной мере подогревает сам интерес соотечественников к финской литературе.
Благодаря успешным финским литераторам, таким как Арто Паасилинна, Софи Оксанен, Кари Хотакайнену, Росе Ликсом, Леене Лехтолайнен, Челль Линдблад, Хенрику Вилениусу, Арви Перту, Пяйви Ненонен и другим, понятие «финский писатель» зазвучало на мировых просторах. Критика резонирует: сегодня ее лучшие образцы по концентрации мыслей сравнимы с хорошей эссеистикой.
Поскольку финны (авторы и чиновники от культуры) заинтересованы в продвижении своих текстов и в популяризации имен, самой простой задачей русского переводчика или агента является установление контакта с финской стороной. Сегодня, в век массовой коммуникации и информатизации, это сделать довольно просто. Большинство финских чиновников и авторов свободно пользуются английским языком, имеют аккаунты в социальных сетях, в том числе профессиональных литературных «соцсетях», активны в мероприятиях регионального значения; международные творческие и профильные фестивали способствуют этому. Ежегодный Российско-финляндский культурный форум, встречи расширенными составами как следствие переговоров, хорошая репутация — все это позволяет наладить первый контакт, расширить и углубить его практическими делами.
Таким образом удалось заинтересовать российские издательства публикациями начинающих финских авторов из Оулу. Новыми именами являются для россиян финны Антти Лейкас (Antti Leikas), Милки Лиукконен (Milki Liukkonen) и Эсси Кумму (Essi Kummu), произведения которых находятся в работе.
Пожалуй, если вывести некоторый общий знаменатель для литературного процесса в Финляндии последних лет, то таковым может стать открытость молодого поколения финских писателей внешнему миру: они свободно перемещаются из страны в страну, мигрируют от культуры к культуре, оставаясь при этом самими собой.
Финское литературное общество не остается без внимания: на международную Франкфуртскую книжную ярмарку (2014) Финляндия была приглашена в качестве специального гостя.
Система поддержки финских литераторов
В Финляндии со времен Алекса Киви и Армаса Эйнара Леопольда Леннбума (Эйно Лейно) и до сего дня к писательской деятельности относятся с уважением, именно поэтому развита система финансовой поддержки; гранты, выдаваемые Советом библиотек, а также Информационным центром финской литературы (FILI)2, позволяют авторам сосредоточиться исключительно на литературном творчестве. Недостатка хорошо пишущих финских авторов нет. Получить добро можно на любую книгу, к примеру, по теме сексуального воспитания и просвещения подростков или о новейшей истории Финляндии; главное — найти издательство.
Практика такова: переводчик заручается разрешением на перевод от автора, а FILI рассматривает возможность оказания грантовой поддержки издательству. Причем для FILI не принципиально, где находится это издательство, непосредственно в Финляндии или за ее пределами. Выбирается наиболее перспективный текстовый материал, подается заявка на грант для пробного перевода (перевод части произведения). Даже этот предварительный грант, как аналог протокола о намерениях, имеет большие шансы быть поддержанным FILI, если переводчик (или агент) с российской стороны укажет издательство, готовое взяться за основную работу. Затем осуществляется перевод текста по российским расценкам, сам издательско-типографский процесс и реализация тиража книги в России.
Механизм получения грантов реально работает; на сайте FILI имеется постоянно действующая форма для заявок. Переводчик из любой страны, в том числе из России, может попробовать свои силы. Другой вопрос, что сами заявки рассматриваются сезонно. Для переводчика или агента из России главное — найти издательство, и это гораздо проще делать, когда уже есть за спиной некий рюкзачок с багажом.
В России есть издатели, которые хотели бы издавать даже неизвестных финских авторов (берутся единицы), но то одно мешает, то другое, а главное, что им хочется, чтобы финны сами себя финансировали. А финансировать себя авторы-финны не очень желают, поэтому вопрос о грантовой поддержке для качественных работ актуален. Таким образом, издательство в России подает заявку на грант, который может быть впоследствии поддержан до 1 ноября календарного года. К примеру, мой коллега, переводчик Евгений Богданов, ответственно заявляет, что российский холдинг на издание «Проклятия ледяной горы» (перевод с финского Е. Богданова) получил от FILI 2000 евро. История довольно известная, тем более что в текущем году анонсирована вторая часть «Проклятия ледяной горы».
В системе Министерства образования и культуры Финляндии имеются такие должности, как «губернский артист литературы» (калька нашего чиновника в региональном комитете по культуре). К примеру, в Оулу (Центр содействия искусству/отделение в провинции Северная Похъянмаа и Кайнуу) таким чиновником, в задачи которого входит всестороннее продвижение культуры внутри страны и особенно (!) за рубежом, является тридцатилетний Туомо Хейккинен (руководитель отдела культурной политики), переговоры с которым я успешно провел осенью 2013 года в рамках XIV Международного Российско-финляндского культурного форума (г. Великий Новгород). По сравнению с российскими установками и целеполаганием, в соседней стране более активно осваивают не только маркетинг в области культуры, но и разрабатывают программы, в согласии с которыми образцы финской культуры, и в частности, литературы совершают экспансию на соседние территории, где, впрочем, их встречают с неподдельным интересом. Не удивительно, что ростки финской культуры пробиваются на российской почве. Традиционно позиции финнов сильны в Республике Карелия и на Карельском перешейке, но в последние десятилетия география приложения идей (сфера деятельности финских «губернских артистов литературы») заметно расширилась и уже охватывает просторы от Калининграда до Урала.
Пока признанным лидером по количеству издаваемых переводов с финского является Германия, за ней следуют Швеция и Эстония, немало финских литературных текстов можно найти на японском языке.
На подготовку книги финский писатель также может получить целевой грант сроком от шести месяцев до пяти лет. В этом смысле интересно откровение финна с мировым литературным именем Арто Паасилинна (интервью «Радио Yle»):
В начале сентября я, как правило, приступаю к работе, и к концу года уже готов черновик. Еще месяц я занимаюсь другими делами и где-то в марте-апреле пишу вторую версию романа. К концу весны роман уже готов, я беру два-три месяца отпуска, чтобы собрать материал для следующего. А потом снова наступает сентябрь.
Что в результате?
Продуманной политике в области национальной культуры финны обязаны тем, что каждый житель (в среднем) берет в библиотеках по девятнадцать книг в год, а финские поэты и прозаики могут себе позволить сосредоточиться исключительно на литературном творчестве. Неудивительно и то, что любовь к чтению прививается в финских семьях с раннего детства: по статистике, более 70% родителей читают детям вслух. Значит ли это, что только 30% молчат? Замечание Бертольта Брехта применительно к финнам звучит так: лучшие представители этой нации умеют молчать сразу на трех языках. Действительно, в ходу три языка — финский, шведский и саамский (лопари), и все это многообразие на территории, сопоставимой с географическими просторами одной только Ленинградской области (по количеству населения — с Санкт-Петербургом), приводит к тому, что ежегодно на литературном поприще нашего северного соседа появляется свыше 4500 новых книг среди 14 000 наименований (переизданий и др.). К слову, еще большими успехами по количеству книг в пересчете на душу населения в мире может похвастаться только Исландия.
Статья в PDF
Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №2, 2015