Элен Файнштейн. Анна Ахматова

ЭЛЕН ФАЙНШТЕЙН. АННА АХМАТОВА. М.: Эксмо, 2006. 416 с.

В издательстве «Эксмо» вышла зарубежная биография Ахматовой. Ее автор – Элен Файнштейн, известная в Великобритании поэтесса, переводчица и биограф. Она не понаслышке знакома с русской поэзией. Файнштейн переводила на английский язык Цветаеву, Ахматову, Алигер, Мориц, Ахмадулину, Турбину. И вот, как гласит аннотация к новой биографии, автор «блестящих книг» о Пушкине и Цветаевой «решила обратиться к жизни «неистовой Анны»». Я не знаю, за что Ахматовой достался именно этот эпитет, но, пожалуй, эта «неистовость» многое объясняет. Книга, какой мы видим ее в русском издании, получилась откровенно странной.

Мне уже приходилось писать о жанре, совсем недавно появившемся в России и сразу же затронувшем классику русской литературы, – о жанре комикса. Правда, мои мысли по этому поводу касались не книги, а сериала, снятого по роману В. Безрукова «Есенин» ¹. К этим самым размышлениям и заставила меня вернуться книга Файнштейн.

Повествование о жизни Ахматовой богато расцвечено мелькающими то тут, то там комичными сценками и лубочными портретами. Как и должно быть в комиксе, персонажи «очерчиваются» одной-двумя деталями, яркими и нарочно преувеличенными, которые становятся их постоянными атрибутами.

Молодая Ахматова курит «в углу» «Бродячей собаки» «в узкой юбке, с шарфом, наброшенным на плечи, в черных агатовых бусах» (с. 17).

Илью Саца характеризуют «черные волосы и моржовые усы» (с. 17), Лилю Брик – «накрашенные губы и темные веки» (с. 134).

Лурье отличается «элегантностью» и всегда носит «на золотой цепочке лорнет» (с. 122). Блок оказывается женатым «на красивой актрисе Любови Менделеевой» (с. 66), а Михаил Кузмин – «композитором и поэтом, любовником Сергея Судейкина» (с. 63).

Обстановка в Петрограде 1916 года исчерпывающе характеризуется тем, что «богатые и знатные изменяли друг другу, пили шампанское, тратили деньги на черную икру» (с. 90). После революции 1917 года «жизнь в городе была неспокойной <…> Даже в ресторане нельзя было заказать булочек, не говоря уже о тортах и пирожных» (с. 91), а в 1922 году «все население России готовило в щербатых кастрюлях, ходило в заплатанной одежде и пило из треснувших кружек» (с. 132).

Тяжелый быт страны затрагивает и жизнь Ахматовой: по словам Элен Файнштейн, «уходя из дома Гумилева, Ахматова почти ничего не взяла с собой, и поэтому ей постоянно приходилось одалживать кастрюли у соседей» (с. 108). Чем не комикс о нелегкой жизни России военных и революционных лет? Вспоминается «развесистая клюква», издавна сопровождающая иностранный взгляд на Россию, и стилистика диснеевского мультфильма о злоключениях великой княжны Анастасии.

Впрочем, эти яркие комичные детали по большей части относятся к началу повествования, к своеобразной увертюре жизнеописания. С началом эпохи сталинской диктатуры они практически исчезают. Возможно, это объясняется тем, что основной темой Элен Файнштейн является именно жизнь поэта в годы террора. Однако «комикс», отступая, сменяется бесконечной чередой гораздо менее смешных и весьма досадных оплошностей. Причем «особенности» повествования имеют отношение не только к роману английской писательницы, но и к его переводу и русскому изданию. Некоторые погрешности английского текста вполне могли бы быть исправлены переводчицей или редактором книги (например, название романа Андрея Белого – «Санкт-Петербург» (с.

1. Веселова В. В защиту Пастернака и «Есенина» // Книжное обозрение, 2006. 17 апреля: http://www.knigoboz.ru/news/news3482.html.[↩]