Духовная биография Чехова
Г. Бердников, А. П. Чехов. Идейные в творческие искания, изд. 2-е, «Художественная литература», Л. 1970, 592 стр. (1-е изд.: М. – Л. 1961. 506 стр.).
Второе издание книги Г. Бердникова – не исправленное, а дополненное. В общий хронологический ряд изучаемых произведений включена драматургия. Кроме того, новые главы специально посвящены традиции и новаторству Чехова-прозаика и Чехова-драматурга. Так как специфика драматургической формы в основном «корпусе» книги автора специально не интересует, главы о пьесах (начиная с «Иванова» и кончая «Вишневым садом») органически входят в общее изучение творчества Чехова, рассматриваемого в первую очередь под углом зрения идейного развития писателя. Поэтому, очевидно, и оказались за бортом водевили, как не имеющие, по мнению автора, отношения к серьезным проблемам, о которых говорится в монографии. А проблемы действительно серьезные.
В кратком вступлении автор подчеркивает, что предметом его исследования является духовная биография Чехова. Что понимается под духовной биографией? Прежде всего идейные искания писателя, пути его гражданского самоопределения. Поэтому в центре внимания автора – круг нравственных проблем, волновавших Чехова, тема, всегда имеющая актуальное значение.
Так как главная часть книги не изменена по сравнению с первым изданием, достоинства и недостатки ее остаются в основном прежними. Более полно, чем кто-либо из исследователей Чехова, Г. Бердников останавливается на сложных и подчас весьма противоречивых этапах его духовного развития. Безусловная ценность этого аспекта изучения Чехова в книге заключается в том, что автор не стремится к сглаживанию углов и с равным вниманием обращается к идейным победам и поражениям писателя. Кстати, лучший раздел книги посвящен годам духовного кризиса Чехова (конец 80-х годов) и произведениям, отразившим этот кризис. Этот период особенно интересен попытками Чехова овладеть необычной для него прямой постановкой идейных вопросов в художественном произведении. Здесь верно поняты идейные подступы Чехова к созданию «Припадка», «Скучной истории», «Дуэли» и т. д. Интересны отдельные наблюдения, например о подспудном созревании проблематики «Иванова» в повествовательных произведениях середины 80-х годов (этим автор объясняет необычайно быстрый для Чехова процесс писания пьесы).
Формирование гражданского самосознания Чехова было связано с его пристальным вниманием к творчеству предшественников. Сквозная тема книги – соотношение духовных исканий Чехова с идеями русской литературы XIX века. Как и в первом издании, пафос книги состоит в провозглашении Чехова наследником русской классической литературы. Круг идей, которыми жил Чехов, по утверждению Г. Бердникова, сложился под влиянием двух традиций: русского социально-психологического романа и демократической литературы 60 – 70-х годов, кровно связанной с русским просветительством 40-х годов. Гуманизм Чехова и его «просветительство» имеют свою родословную – во взглядах Чернышевского, Герцена и особенно Щедрина. Однако, в том, как делаются историко-литературные сопоставления, есть оборотная сторона. Рассматриваемые под углом зрения идейного родства с предшественниками, искания Чехова в книге, в сущности, утрачивают свой художественно-новаторский характер. Поэтому и понадобилось о новаторстве Чехова писать в специальных главах, которые мало связаны с основным «сюжетом» книги.
Еще один могучий источник, питавший идеи Чехова, – общественно-политическая и философская мысль России конца века. Г. Бердников обращается к животрепещущим для того времени явлениям. Такова полемика о пессимизме, вызванная самоубийством Гаршина. Таковы и вопросы, с которыми выступал в «Русской мысли» конца 80-х годов Н. Шелгунов: о душевной депрессии молодых людей (в связи с анализом драмы Кати в «Скучной истории»), о модной идее «опрощения» (в связи с характеристикой взглядов чеховских героев в «Доме с мезонином» и «Моей жизни») и т. д. Обширный общественно-литературный материал привлечен Г. Бердниковым при анализе идейного содержания чеховской прозы второй половины 90-х годов. Здесь в центре внимания – деревенская тематика Чехова, ее живые связи с политическими характеристиками эпохи, с художественной публицистикой («Несколько лет в деревне» Гарина-Михайловского), с литературной критикой (споры о «Мужиках» между Н. Михайловским и П. Струве). Очерки Гарина-Михайловского, безусловно, заслуживают того, чтобы их так внимательно рассматривать в главе о «Мужиках». Но они еще более непосредственно связаны с идеей рассказа Чехова «На даче», совсем не упомянутого в книге. В связи с полемикой вокруг «Мужиков» между народниками и легальными марксистами Г. Бердников высказывает несколько соображений о причинах, в силу которых Чехов так и не написал продолжения своей повести, хотя сделал к нему много заготовок (кроме черновой, X, главы сохранился ряд отдельных записей, относящихся к последующей жизни героев). Известно, что Струве одобрял изображение «идиотизма деревенской жизни» в чеховской повести, а Михайловский обвинял Чехова в очернении деревни. Г. Бердников улавливает некоторое методологическое сходство в позиции противников и пишет о предполагавшемся продолжении повести: «…В обстановке только что разразившейся полемической бури новые главы могли создать ошибочное представление, будто он (Чехов. – Э. П.) написал их под влиянием этой полемики и становится при этом на одну из спорящих сторон. Между тем позиции писателя и его критиков были… весьма различны» (стр. 428).
Г. Бердников учел также отклики Чехова на вульгаризаторские толкования дарвиновского учения, на споры о равноправии женщин в связи с появлением «Крейцеровой сонаты» и т. д. Жаль только, что среди произведений, в которых обнаружилось антитолстовское понимание Чеховым женского вопроса, оказался забытым рассказ, в котором Чехов прямо полемизировал с автором «Крейцеровой сонаты» («Ариадна»).
Заметим, что в характеристиках отдельных чеховских образов вкрадываются подчас определения, как нам кажется, не соответствующие объемному понятию человека в эстетике Чехова (например, полное согласие с Астровым, считающим свой труд чудачеством). Провозгласив равное отношение Чехова к городским и деревенским героям «Мужиков» (стр. 417), автор книги почему-то утверждает затем превосходство деревенских жителей над их городской родней (стр. 426).
Мы подробно остановились на отдельных недостатках этой серьезной книги, потому что труд историка литературы не исчерпывается изданием его монографии. Этот труд состоит также в неустанном, повседневном исследовании творчества писателя – в уточнении частных фактов и углублении выводов.