Достоевский и Фонвизина

Личность яркая, даровитая, Наталья Дмитриевна Фонвизина оказалась связана со многими славными именами русской литературы. В детстве ей посвятил стихи Жуковский; история ее первой любви, как считали многие, и, прежде всего, Иван Иванович Пущин, близкий друг Пушкина, отразилась в сюжете «Евгения Онегина». Позднее Лев Толстой хотел сделать Фонвизину героиней своего романа о декабристах.

С Достоевским Наталья Дмитриевна встретилась в январе 1850 года. Когда после приговора по делу петрашевцев и совершения обряда гражданской казни Достоевский был сослан в Сибирь и прибыл в Тобольскую пересыльную тюрьму, Фонвизина жила в Тобольске на поселении вместе со своим мужем, ссыльным декабристом Михаилом Александровичем Фонвизиным¹. Она последовала за ним в Сибирь свыше двадцати лет назад, оставив дома, на попечении родных, двух маленьких сыновей.

Встречаясь с Достоевским и его товарищами-петрашевцами в Тобольском остроге, Фонвизина узнала, что один из ее сыновей, оставшихся в России, теперь уже юноша, также был привлечен к следствию по делу петрашевцев. Приказ об аресте Дмитрия Михайловича Фонвизина был уже отдан Дубельтом и не был приведен в исполнение лишь потому, что сын Фонвизиной внезапно заболел и уехал на юг. Фонвизиным так и не пришлось больше никогда увидеться со своими сыновьями они умерли от чахотки один за другим, не дождавшись возвращения родителей из ссылки.

Достоевский пробыл в Тобольске с 11 по 17 января 1850 года. Спустя четыре года, когда кончился срок его каторги и была разрешена переписка, Достоевский в письме к брату передал некоторые подробности своего знакомства с женами декабристов: «Хотелось бы мне очень подробнее поговорить о нашем шестидневном пребывании в Тобольске и о впечатлении, которое оно на меня оставило. Но здесь не место. Скажу только, что участие, живейшая симпатия, почти целым счастием наградили нас. Ссыльные старого времени (т. е. не они, а жены их) заботились о нас как о родне. Что за чудные души, испытанные 25 летним горем и самоотвержением. Мы видели их мельком, ибо нас держали строго. Но они присылали нам пищу, одежду, утешали и ободряли нас. Я поехавший налегке, [и] не взявши даже своего платья, раскаялся в этом… Мне даже прислали платья» ¹.

В «Записках из Мертвого дома» Достоевский впоследствии расскажет, как получил в Тобольском остроге Евангелие с заклеенными в переплет деньгами от тех, «которые тоже страдали в ссылке и считали время ее уже десятилетиями и которые во всяком несчастном уже давно привыкли видеть брата» ². Достоевский говорил о женах декабристов – Ж. А. Муравьевой, П. Е. Анненковой и Н. Д. Фонвизиной. С подаренной ими книгой он никогда не расставался. Рассказывая о последних часах жизни Федора Михайловича Достоевского, его жена описала и это «тобольское Евангелие».

Как же все-таки смогли увидеться жены декабристов с заново осужденными политическими преступниками и среди них с Достоевским? Рассказ об этом содержится в воспоминаниях дочери тобольского прокурора Марии Дмитриевны Францевой, младшей подруги Фонвизиной. Все свободное время Маша Францева проводила у Фонвизиных, как отца, любила Михаила Александровича, преклонялась перед его женой. Впоследствии, уже взрослой, Францева вспоминала, что на нее, «девочку с пылким воображением и восприимчивой натурой, Наталья Дмитриевна имела громадное нравственное влияние». Это влияние сказалось, прежде всего, в том, что молодая девушка взялась опекать арестантов, с которыми ее отец-прокурор имел дело по долгу службы. Вместе с отцом Францева посещала острог, «находя какую-то особенную поэзию быть посреди этих отверженцев мира».

Когда в Тобольск прибыла «партия политических преступников, так называемых петрашевцев», состоящая из восьми человек, – Достоевского, Дурова, Ястржембского и других, – Фонвизина вместе со своей молодой подругой Францевой приняла в них самое горячее участие. При посещении острога особое ее дружеское расположение вызвали Федор Михайлович Достоевский и Сергей Федорович Дуров.

В своих воспоминаниях Францева описывает те хитрости, на которые приходилось идти ради устройства свидания с заключенными.

Один из эпизодов записок Францевой позволяет представить, как устраивались такие встречи. Поймав смотрителя острога выходящим от отца-прокурора, Маша Францева обращалась к нему с просьбой принять ее вместе с Натальей Дмитриевной в этот вечер у себя в квартире в остроге. Велико было смущение «бедного старика», который не мог, однако, отказать. Вдвоем с Фонвизиной они отправлялись вечером к острогу и объявляли часовому, что приехали в гости к смотрителю. По цепочке часовых шел вопрос к смотрителю: впускать ли?

«Темнота ночи и перекличка часовых внутри острога наводили какой-то невольный страх, – пишет Францева. – Наконец послышались шаги, замки застучали, и тяжело заскрипели ворота… Тяжело, грустно было в этой живой могиле! На пороге своей квартиры встретил нас смотритель… «Пожалуйста, устройте нам свидание с заключенными…» – обратилась я к нему.

1. Ф. М. Достоевский, Письма, т. I. ГИЗ. М. – Л. 1928, стр. 135[↩]
2. Ф. М. Достоевский, Полн. собр. соч. в 30-ти томах, т. 4, «Наука», Л. 1972, стр. 67.[↩]