Что такое венгерскость?. Вступительная заметка и перевод с венгерского Ю. Гусева

Это – любой, кто был венгром, кто будет венгром, кто сегодня венгр; это – всякое брожение, движение, в котором зарождалось настоящее, в зафиксированном виде – история, то, что по-французски – devenir, то есть становиться чем-то; это – поведение, национальная культура, национальная политика; это – любой, кто называет себя венгром (или – и венгром тоже).

Что такое венгерскость? Сфера памяти, мир, объединяемый словом Hungaria, где находится место формированию многих других народов, и тем, кто вливается в него или приспосабливается к нему, оставаясь самим собой, и тому, что все они приносят с собой.

Вся hungarika, все тексты на венгерском языке, все, что написано на другом языке здесь или в другом месте, но о нас.

Любая мысль, которая, появившись в чьей-нибудь голове, неважно где – в Альфельде или в Гималаях, относилась и относится к венграм.

Любое связанное с венграми событие, которое оставило какой-то след или которое помнит только Всевышний, если он выполняет, как мы надеемся, свои обязанности архивариуса с безграничной памятью. Все твои поступки и проявления, твоя мудрость и твоя глупость, все, чем ты гордишься и чего стыдишься, что читал или слышал, во что веришь и во что не веришь, – если ты хоть с какой-нибудь стороны венгр. Все письма, отправляемые по почте, если на них наклеена венгерская марка и написан венгерский адрес. Невероятное количество слов, которые мог бы ежедневно записывать какой-нибудь суперподслушиватель, подключаясь третьим ухом в наши телефонные разговоры.

Все дома в любой точке мира, в которых жили венгры, и вещи, которыми они пользовались. Жесты и движения, сопровождающие работу, домашнюю деятельность, игру, перебранку, любовь, развлечения, – конечно, если бы их фиксировала какая-нибудь вездесущая камера. Словом, та не поддающаяся охвату разумом, многослойная, многосторонняя реальность, дать которой однозначное определение возьмутся только ослы. Нечто, для чего можно найти столько определений, сколько человек будут высказываться о нем. Нечто, чему ты можешь давать – когда найдет такой стих – тысячи оценок, но оно все равно будет шире их. Святые и убийцы-маньяки, герои и продажные шкуры, гении и дебилы… продолжай, пока не устанешь; самый разный народ. В том числе те, кто ставит такие вопросы.

Найди в английском или французском слово, соответствующее «мадьярству». Нет у них ни «английства», ни «французства». Они говорят: «французы». Они знают, что французы – многие и разные, и горды этим. А любая дефиниция – литература, такая, какая есть.

На вопрос, что такое «венгерскость», можно дать только литературный ответ, и контуры этого ответа я обозначил бы не уже, чем весь книжный фонд Национальной библиотеки, и в нем – вся венгерская литература.

Из ответов заведомо вычеркиваю – как не соответствующие действительности – оценочные и нормативные описания, все равно, чем они продиктованы, льстивым или презрительным отношением. Храбрость? Есть венгры храбрые и есть трусливые, пропорцию я не высчитывал. Есть венгры правдивые и есть лживые, есть красивые и есть безобразные, великодушные и корыстные, гостеприимные и ненавидящие гостей, добросердечные и жестокие.

Можно ли найти общую дефиницию для всех наших дел, для всех нас? Напрасные старания! Подобные попытки лишь вынуждают задаться еще одним вопросом: что такое происходит с этими людьми, чего им не хватает, зачем они ставят такой ленивый и неряшливый вопрос? Чего ради добиваются, чтобы вместо множества книг человек прочел лишь один абзац или пускай одну статью?

Есть коллективные чувства, коллективная гордость, коллективный стыд, семейные предпочтения и семейная неприязнь; они – есть, и они представляют собой благодарную тему для литературы. Но какова реальная основа этих сентиментальных мифов?..

У албанцев вера в будущее куда сильнее, чем у венгров; однако вторые вряд ли согласились бы поменяться местом с первыми…

Вечером перед тобой – видение апокалипсиса, а утром ты встаешь и принимаешься за свои повседневные дела.