Атмосфера стиха

Разговор, мне кажется, идет серьезный и, что главное, сердечный: без категоричности, без нажима на голос. Разговор, так сказать, на уровне души и равного соучастия в поиске.

Тема нашего обсуждения, многозначность поэтического слова, – безгранична. Не растекаясь по древу, скажу пусть даже несколько ученически: разное бывает состояние слова. Слово в словарном его значении, когда оно ‘просто обозначает предмет, действие и т. д., слово как информация и слово-образ. Если прибегнуть к геометрической терминологии, то слова в словаре – это линии, в информации – площадь, в образе – объем. У Шолохова есть такая фраза: «доплескались звуки». Два слова, а ассоциативное облако огромное. В нем целый пейзаж: тишина, и скорее всего предзакатная, мягкая, – рассветная тишина чуть резне, острее, – и где-то рядом – река. Или другой пример. Из Ксении Некрасовой. Помню, мы долго бились вместе с ней, – я тогда редактировал ее книгу, – над одной не совсем точной строкой, вернее, даже над одним словом – «габардиновый». Люди «в габардиновых пальто». По авторскому замыслу слово «габардиновый» должно нести в себе оттенок уничижения, издевки, а на самом деле вызывало недоумение: почему люди в габардиновых пальто – плохие люди? И вот наконец эпитет пришел, точный и вместе с тем объемный. Все стало на свои места. Люди «в обтекаемых пальто». Обтекаемых! Вот он – подтекст, не тот специальный, заданный, а органичный, почти неуловимо растворенный во всем стихотворении.

Но о подтексте здесь довольно обширно и во многом убедительно говорил Лев Озеров. А надтекст? Разве он не существует? Настоящее стихотворение, настоящий рассказ, настоящая повесть, – словом, все то, что истинно художественно, – всегда надтекстно, атмосферно. Живых безатмосферных планет, как известно, не бывает. Хорошее стихотворение не просто пробегаешь глазами, но и входишь в него, дышишь им, сопереживаешь. Слова в таких стихах – как своеобразные ракетоносители. Они отдают нам смысл, цвет, настроение, а сами как бы отходят в сторону.

Настоящее стихотворение – оно всегда больше себя, просторнее. Ты уже прочитал его, а оно все еще где-то впереди, и ты идешь за ним. Открыл дверь в комнату, а там вторая дверь, третья.

Помню, какое радостное ощущение я испытал, когда еще в рукописи прочитал новую книгу стихов Александра Яшина «Босиком по земле». Слова так были точны и естественны, что они не останавливали меня, не поражали, а захватывали, втягивали в свою атмосферу.