«Арден из Фавершема». Блокнот переводчика

Я решил поделиться с читателями «Вопросов литературы» заметками из моего переводческого блокнота времен работы над «Арденом из Фавершема» — пьесой неизвестного автора, приобретшей значительную сценическую популярность в конце XVI — начале XVII века. Надеюсь, что эти разрозненные страницы будут интересны как иллюстрация к моим скромным усилиям по подготовке первого русского перевода этого необычного драматического произведения.

Арден должен умереть

Согласно знаменитым «Хроникам Холиншеда», бизнесмен и местный политической деятель из Кента Томас Арден был злодейски убит у себя дома, в городе Фавершем, 14 февраля 1551 года. Тело бедняги было найдено неподалеку. Убийство раскрыли практически немедленно: незадачливые убийцы оставили труп в надежде, что он будет засыпан снегом, но снегопад прекратился слишком рано, и следы привели сыщиков к дому Ардена, где были найдены пятна крови и другие неопровержимые улики.

Обнаружилось, что Арден убит по заговору его жены, Элис Арден, и ее любовника — местного портного Мосби. Элис и Мосби наняли двух бравых помощников, солдат в отставке Шейкбэга и Блэк Вилла. В организацию убийства были вовлечены и другие персонажи — слуга Ардена Майкл, служанка Элизабет и мелкий землевладелец Грин. Под горячую руку попал и местный ювелир Брэдшоу, который взялся передать тайное письмо от Грина к Элис Арден, знать не зная, что письмо содержало информацию о готовящемся преступлении. Суд был скор, и все участники заговора казнены (включая и бедолагу ювелира).

В конце 1580-х история Ардена появляется на сцене, став, вероятно, первой бытовой криминальной драмой в истории Британии. Пьеса была впервые напечатана в 1592 году — без указания автора. Хотя записей о ранних постановках не сохранилось, история публикаций (три издания с 1592 по 1633 год) наиболее вероятно отражает существенную сценическую популярность [The Oxford… 2012]. Думается, зрители испытывали живой интерес к драме из жизни среднего класса, следовавшей документальным источникам вплоть до мельчайших деталей преступления и расследования. Видимо, можно провести параллели со взлетом документального театра нашего времени. Между тем в 1799 году «Арден…» был поставлен в Лондоне в балетном варианте, а в 1967 году появилась и опера Александра Гоера «Арден должен умереть». «Арден из Фавершема» до сих пор идет на мировых сценах и ежегодно играется в городе Фавершем, в том самом доме, где все произошло.

Почему запоздал русский перевод?

«Арден…» принадлежит к разряду хрестоматийных пьес тюдоровского периода. В советские годы драматургии этого времени было уделено немало внимания и в переводческой практике, и в научной литературе. Но «Арден…» так и не был переведен на русский язык. Видимо, центральную роль здесь сыграло отсутствие определенности с именем автора. Пьеса, вероятно, просто не попадала в перспективные планы переводов, будучи анонимной. Вот почему, как говорится, появившись на свет, следует немедленно выбрать себе правильных родителей! Я сам услышал об «Ардене…» довольно поздно, когда история о потерянном шекспировском наследии затронула и эту пьесу. Я приобрел книжку и стал набрасывать перевод во время одного из долгих трансатлантических перелетов.

Этот колодец глубже, чем кажется

«Арден из Фавершема» на первый взгляд кажется произведением, существенно траченным молью времени. Действия героев предсказуемы, психология одномерна, речи декларативны. Но почитаем внимательней. Отрицательные характеры раскрывают неожиданную личностную подоплеку, положительные герои оказываются не слишком-то обаятельными.

Возьмем самого Ардена. Пьеса начинается торжественным пассажем, где друг Ардена Франклин поздравляет главного героя с передачей ему «владений аббатства Фавершем». Каким образом Арден оказывается собственником аббатских земель? Зритель прекрасно знал, что речь идет о решении короля Генриха VIII распустить католические аббатства, лишить монастыри земли. Но, как следует из пьесы, Арден не просто оказывается собственником отнятого имущества, он еще и распоряжается им несправедливо. Как минимум два персонажа пьесы жалуются на Ардена — он лишил куска хлеба бывших арендаторов. Арден отчетливо показан творцом неправедных дел, упорствующим в своей хладнокровной надменности по отношению к согражданам. Авторы пьесы утверждают, что тело Ардена было в конце концов найдено как раз на участке, отобраном Арденом у бедняков, у семьи моряка Рида, который безуспешно молил нового собственника пожалеть его семью и детей. Гибель Ардена внезапно лишается водевильного характера — смерть рогоносца от рук рогоставца, — но является расплатой за совершенные дурные дела.

Другая замечательная сторона пьесы — это ее занятное драматургическое решение. Зритель «Гамлета» знает, что Гамлет погибнет; зритель «Ардена…» знает, что Арден обречен. Что заставляет следить за событиями с неугасающим интересом? В «Ардене…» мы находим замечательный прием. Убийцы пытаются совершить черное дело на протяжении всей пьесы — и у них никак не получается! Все методы опробованы, вовлечена целая группа опытных головорезов. Ардена словно хранит рок. Неудача за неудачей, зритель невольно начинает в большей степени ассоциировать себя с преступниками, чем с их жертвой. «Ну, скорее бы уже», — вздыхает зритель. «Sirrah Greene, when was I so long in killing a man?» («Приятель Грин, можешь ли припомнить, чтобы я убивал кого-нибудь так долго?») — говорит один из персонажей. Таким образом, развязка пьесы оказывается одновременно внезапной и долгожданной.

Что же касается поэзии в «Ардене…», то она словно поднимает зрителя-читателя над обыденностью драматического текста.

Arden

Sweet love, thou know’st that we two, Ovid-like,

Have often chid the morning when it ‘gan to peep,

And often wished the dark Night’s purblind steeds

Would pull her by the purple mantle back

And cast her in the ocean to her love.

(Scene I)

Арден

Когда-то мы, любимая, с тобой,

Овидию под стать, просили Ночь:

Прикажет пусть своим слепым коням

В постель к Тифону Эос возвратить,

За плащ пурпурный в океан стянув.

(Сцена I, здесь и далее перевод мой. — А. К.)

Это — ни больше ни меньше как аллюзия к тринадцатой элегии Овидия, переведенной Марло (перевод был впервые опубликован в 1582 году). Похоже, неизвестный автор был хорошо знаком с новейшими поэтическими источниками!

Автора!

В 1770 году доктор Эдвард Джейкоб (1710–1788), известный натуралист и краевед, переиздал пьесу «Арден из Фавершема» и в предисловии впервые высказал предположение о том, что этот текст принадлежал перу Шекспира [Dictionary… 1909]. Многие позднейшие исследователи испытали соблазн последовать аргументации Джейкоба. Весьма убедительными кажутся работы последнего десятилетия, в том числе публикации Марины Тарлинской [Tarlinskaja 2016] и Макдоналда Джексона [Jackson 2016]. Исследователи утверждают, что по крайней мере сцены V–IX «Ардена…» (и в особенности VIII сцена) содержат существенные версификационные признаки, характерные для пьес Шекспира.

Подобные гипотезы неизбежно формируют особенный фон для переводческой работы. Нереально, да и попросту неинтересно, полностью игнорировать наличие шекспировской тени (или шекспировского солнца) над теми или иными вновь обретенными или заново анализируемыми текстами. (Так было и с моей работой над пьесой «Двойное вероломство», некогда опубликованной под редакцией Льюиса Теобальда, в которой ищут отголоски утраченной «Истории Карденио» Шекспира и Флетчера.) Невозможно было не ставить перед собой задачи воспроизведения особенной напряженности текста, энергетики, глубокого затекстового интеллектуального процесса при попытках воссоздания на русском языке наиболее «шекспировских» страниц «Ардена…»:

Mosby

Oh, no, I am a base artificer,

My wings are feathered for a lowly flight.

Mosby? Fie, no! Not for a thousand pound.

Make love to you? Why, ‘tis unpardonable;

We beggars must not breath where gentles are.

(Scene VIII)

Мосби

О нет, ведь я ремесленник простой,

Неоперенный для иных высот.

Быть с Мосби?