А. М. Горький и мировой литературный процесс

1

О Горьком в большей степени, чем о любом великом писателе XX века, можно и должно говорить как о наследнике мировой литературы. История мировой литературы была для Горького единым сложнейшим процессом, в котором он с одинаковым интересом присматривался и к прошлому, и к настоящему, и к росткам будущего – тому, что теперь стало нашей современностью.

Выдающиеся современники М. Горького – писатели, художники, мыслители, артисты и ученые – оставили множество глубоких и самых проникновенных отзывов о его творчестве и о своих встречах с ним. Из этих отзывов можно было бы составить великолепную книгу «Горький, каким мы его знали», в которой поразительная личность русского писателя получила бы разностороннюю и, видимо, полную оценку.

У всех этих искренних и верных слов, сказанных о Горьком более чем за полвека, есть нечто общее, объединяющее порою самые равные, далеко отстоящие друг от друга высказывания. Это слова о примере Горького-писателя, увлекшего за собою художников, нередко не разделявших его политических убеждений, позвавшего их на подвиг искания правды, самой суровой и потому самой нужной. Это слова о Горьком, воззвавшем к единству художников доброй воли во имя их общей ответственности перед человечеством; это слова о Горьком, своим трудом объединявшем различные культуры мира, Восток и Запад, Россию и весь мир. Это слова о Горьком, которого признавали своим учителем самые опытные мастера литературы.

После Л. Толстого никому в истории литературы XIX – XX веков не выпадала подобная высокая роль; да и роль Л. Толстого была иной. В многочисленных признаниях постоянно отмечается и неразрывная связь художественной силы произведений Горького с их идейным содержанием, значение самих политических идей Горького как великого фактора, воздействовавшего на человечество. Самый ход литературного процесса до смерти Горького и после нее дает основания говорить не только о том, что Горький был писателем нового типа, но и о том, что в истории мировой литературы на рубеже XIX – XX столетий начался особый период мирового художественного развития, отмеченный именем Горького, так или иначе соотносимый с его открытиями, с его бессмертным наследием.

Под «горьковской эпохой» мировой литературы, на наш взгляд, надо подразумевать эпоху тех новых, современных литературных процессов, у начала которых стоит колоссальная фигура Горького. Начавшись на рубеже двух веков, эта эпоха длится и сейчас. Она стала временем решающих для развития новейшей литературы художественных открытий: художественного отражения обреченности буржуазного мира и всех его порождений – обреченности, осознанной вместе с осознанием закономерности победы строя иного, который идет на смену капитализму; диалектики борьбы за социалистический строй – диалектики общественной и психологической. Изображая этот процесс, Горький, а за ним и другие писатели горьковской эпохи открыли и ее центральный характер – нового человека, рождающегося в ходе борьбы между побеждающим социализмом и умирающим, но отчаянно сопротивляющимся старым миром, еще способным тоже создавать «новые» характеры, но характеры людей обреченных. Важнейшим открытием горьковской эпохи явилось все шире распространяющееся убеждение, что литература – великое народное дело, с народом связанное и ему служащее. Это налагало еще большую ответственность на писателя, обусловливало его место в обществе.

В этот период в мировой литературе развиваются целые новые направления, и прежде всего социалистический реализм; новый этап намечается и в становлении реализма критического; нарождаются новые национальные литературы, устанавливаются новые связи внутри старых литератур, которые сосуществовали иногда в пределах одного государственного образования.

Одним из характернейших моментов горьковской эпохи мировой литературы стала небывалая по остроте борьба направлений, в которой с каждым годом все яснее обрисовывается перевес искусства реалистического в широком, но определенном – не «безбрежном» – понимании этого термина, и в частности искусства социалистического реализма.

Если в массе этих явлений во многих случаях роль Горького выступала активно, то во множестве случаев значение писателя определялось опосредствованно, в силу закономерностей мирового литературного процесса. Так, например, в исследованиях советских и зарубежных горьковедов показана такая – объективная – роль Горького в самом формировании метода социалистического реализма. В ряде европейских литератур на рубеже XIX – XX веков возникали явления сходные, хотя непосредственно и не связанные между собой, – например, произведения первой европейской рабочей революционно-пролетарской литературы, развивавшейся под знаком социалистических идей. Но именно в России в силу ряда важнейших исторических обстоятельств сложилась та литературно-политическая ситуация, при которой стало возможным рождение нового метода, появление первых литературных произведений, воплощающих его, – произведений Горького. Можно проследить и типологические схождения более отдаленные, хотя и не менее важные: так, для многих развитых литератур эпохи империализма характерна тяга к созданию широких, даже широчайших по масштабам полотен, охватывающих большие жизненные пласты недавнего прошлого. Этот эпос вчерашнего дня порожден прежде всего стремлением понять день текущий, участвовать в его событиях. На фоне этих грандиозных эпических попыток выделяется как наиболее совершенная и богатая художественными открытиями «Жизнь Клима Самгина», хотя автор этой книги решает задачу иными средствами, чем решали ее Томас Манн или Марсель Пруст.

В XX веке десятки выдающихся художников под воздействием своего жизненного опыта переходят на сторону социализма. Это типично для всего литературного процесса XX века, и ни с кем не сравнимая в этом движении фигура Горького все же является типологической, как особенно яркий пример, вскрывающий общую закономерность. В ряде случаев можно констатировать большое идейно-художественное сходство Горького и некоторых зарубежных писателей. Вот почему в разных странах мира очень часто наиболее значительных прогрессивных писателей называют Горьким своей страны: «Нексе – северный, скандинавский Горький», «Лу Синь – китайский Горький», «Ольбрахт – словацкий Горький». Самим этим определением подчеркивается значение писателя для развития родной литературы, в определенном смысле в чем-то сходное с той ролью, которую Горький играл в развитии русской литературы.

Пробуждение так называемых малых народностей к новой политической и культурной жизни – явление, в глубокой степени характерное для XX века, хотя и проходящее во множестве неповторимых вариантов. Но именно Горький подметил его еще в начале нашего столетия как важнейший фактор в развитии новой мировой литературы. Известна отеческая забота Горького о судьбах молодых литератур старой России, освобождавшихся от колониальной зависимости. Со временем эта забота Горького сказалась на росте многонациональной литературы народов СССР, а сейчас острота прогноза и верность историко-литературной мысли Горького выверены общим ходом мирового литературного движения, подарившего нашему веку десятки совершенно новых или обновленных литератур. А этот аспект- понимание права любой литературы на достойное место в общей сокровищнице культуры – составляет немалую долю всемирной популярности Горького. На этих примерах, далеко не исчерпывающих всего богатства материалов, имеющихся в запасе у горьковедов, видно, что только широкое, комплексное изучение понятия «горьковская эпоха мировой литературы» поможет верному его пониманию.

2

Мировое значение творчества Горького объясняется не только его ярким талантом и могучим интеллектом. В значительной степени, вероятно, оно явилось результатом того, что именно в произведениях Горького выразились с особой четкостью и нередко впервые те закономерности мирового литературного процесса, которые намечались на рубеже двух веков, а окончательно выявились в 30-е годы. Умер Горький, но его творчество по-прежнему оказывает существенное воздействие на передовое искусство. И как может быть иначе, когда в мире возник могучий социалистический лагерь, для литератур которого Горький столько сделал? Как может быть иначе, когда фашизм возрождается вновь? Как может быть иначе, когда в послевоенные годы проблема социалистического реализма, а стало быть и проблема Горького, стала одной из важнейших проблем мирового художественного развития и предметом самой ожесточенной международной полемики? Как может быть иначе, когда вслед за новым расцветом национальных литератур в странах социализма, вслед за укреплением социалистического реализма в литературах капиталистических стран наметился подъем в литературах стран, освобождающихся от колониальной зависимости и проходящих такие стадии развития, на которых обязательно скажется – в некоей новой форме – воздействие Горького? Такая широта и многосторонность воздействия Горького на развитие литературы в СССР и за его рубежами стали возможными прежде всего в силу достигнутого в его творчестве нового эстетического и этического уровня, определяемого марксистско-ленинским идеалом научного социализма во всей полноте этого понятия, включая не только чисто философские и морально-политические его аспекты, но и неисчерпаемые возможности художественного постижения действительности.

Идеи социализма еще в конце века привлекли молодого художника, а затем, как бы ни был сложен его путь в 1910-х годах, Горький сам стал убежденным пропагандистом этих идей, привлекая на их сторону и миллионные читательские массы, и своих собратьев по перу: одни стали его друзьями и почитателями, не разделяя его политических и эстетических идеалов, другие – верными учениками и последователями.

Особо возросла роль Горького в мировом культурном процессе после 1917 года. Ярчайшим образом это проявилось в 20 – 30-х годах, особенно в период подготовки и проведения Первого съезда советских писателей и в последовавший за ним период консолидации мирового антифашистского фронта деятелей культуры. Есть и обратная закономерность. Если во множестве случаев Горький-художник облегчал и готовил путь к восприятию идей социализма, то и социалистическая идеология создавала атмосферу, облегчавшую восприятие и понимание Горького. В странах социалистического лагеря уже началось изучение проблемы «Горький и литературы мировой социалистической системы». Но это только начало. И здесь предстоит еще многое сделать.

Ясно, что сейчас, во второй половине XX века, многое в восприятии наследия Горького изменяется, усложняется, становится богаче и разнообразнее, самый процесс творческого воздействия писателя происходит по-иному. В своей речи на Первом пленуме правления ССП Горький говорил о том, что писатель должен владеть тремя измерениями литературы, тремя ее «действительностями» – прошедшим, настоящим и будущим. Мы живем именно в то время, которое является «третьей действительностью» по отношению к эпохе, когда впервые были сказаны эти смелые и верные слова; оценивая современность и пытаясь представить себе будущее, нашу «третью действительность», мы постоянно сталкиваемся с непрекращающимся влиянием Горького.

Возможно, что определенный, первый, этап усвоения наследия Горького пройден в ряде литератур социалистических и капиталистических стран Европы и начинаются новые этапы, отличные от предыдущих и друг от друга. Вместе с тем для ряда литератур стран Азии, Африки, Латинской Америки задача самого непосредственного творческого овладения художественным опытом Горького остается задачей, только еще выполняемой или предстоящей. Но какими бы сложными ни оказывались эти новые этапы жизни Горького в мировом литературном процессе, совершенно очевидно, что они только укрепляют и углубляют мировое значение великого советского писателя.

Опыт развития мировой литературы сейчас, в конце 60-х годов, только подтверждает, насколько верным и плодотворным был принцип, выдвинутый Горьким, – принцип воинствующего социалистического гуманизма. В свое время об этом хорошо сказал Вайян-Кутюрье: «Горький олицетворяет тип писателя нового времени, для которого писать – значит сражаться…»

Это было сказано тридцать лет тому назад. Но как обогатился с тех пор этот горьковский «тип писателя нового времени»! К нему отнесем героическую галерею писателей-антифашистов, покрывших себя славой в годы второй мировой войны и возглавленных Фучиком, Вапцаровым, Бехером, Григом, плеядой литераторов французского Сопротивления; к писателям этого типа относятся и те, кто завоевал себе мировую известность в годы послевоенной борьбы в защиту мира, – П. Неруда, Ж. Амаду и многие другие.

«Писать – значит сражаться». Это относится и ко многим художникам в странах социализма: Штриттматтеру, Отченашеку; они тоже сражаются против старого мира. Эти слова относятся и к многочисленным писателям и поэтам, воспитанным в горниле освободительных антиколониальных войн середины века. В партизанских отрядах, в подполье.

Развиваются, хотя и в измененном виде, традиции «мастеров культуры», которые в 30-х годах переходили в ряды защитников нового мира, становились его сторонниками. Этот путь привел еще в дни второй мировой войны Т. Манна к утверждению бессмысленности и варварства антибольшевизма, как называли тогда антикоммунизм. С позиций защитника нового мира оценивал Т. Манн и великих немецких писателей XVIII века, выступая в ГДР на празднествах в их честь, подчеркивая, что для него чужда и непонятна позиция ФРГ, третировавшей социалистическую Германию и ее культуру. Писателями нового социалистического общества стали испытанные старые литераторы М. Садовяну, А. Цвейг, Я. Ивашкевич. Сложный путь проходит Ж. -П. Сартр. В поступках писателя сказывается определенная закономерность, о которой Горький писал еще в 10-х годах, констатируя нарастающее воздействие социалистических идей на многих талантливых буржуазных писателей. Это относится и к одному из самых сложных художников современности – к Г. Грину, в творчестве которого с каждым годом все сильнее звучит отвращение к старому миру и нарастает уважение не только к человеку-борцу, как это было в его романах начала 50-х годов, но и к борцу-коммунисту, как это следует из его романа «Комедианты».

Плодотворность идейных позиций писателей нового типа в том смысле, в котором употреблял этот термин Вайян-Кутюрье, находится в прямой зависимости от гуманистического содержания самой борьбы, которая была и остается борьбой за будущее человечества, от научного понимания общей перспективы развития человеческой культуры, которое свойственно Горькому.

3

К 100-летию со дня рождения Горького советское литературоведение приходит с заметными успехами в области изучения мирового значения творчества Горького. Собран большой фактический материал по разным литературам мира, добыто множество сведений о переводах, изданиях, распространении произведений Горького, о постановках его пьес, проанализированы многочисленные высказывания зарубежных писателей о Горьком, о влиянии Горького на их творчество. Имеется целый ряд конкретных исследований о значении творчества Горького для зарубежных писателей, а также для той или иной зарубежной литературы в целом. В ряде исследований сделаны попытки показать типологическую общность творчества Горького и различных зарубежных писателей.

Следующий важный, качественно новый этап состоит в том, чтобы конкретно показать роль Горького в литературном процессе середины и второй половины XX века, наметить объективную преемственность и объективное следование горьковской традиции в разных национальных литературах. Такую задачу можно решить лишь путем широкого историко-типологического анализа. Ценным вкладом в сопоставительное историко-типологическое изучение творчества Горького на фоне мировой литературы явилась книга Б. Михайловского «Творчество М. Горького и мировая литература. 1892 – 1916». Исследователь не ставит своей задачей показывать влияние Горького. Он ограничивается историко-типологическими сравнениями, которые помогают «уяснить всемирно-историческое значение творчества Горького, оценить тот вклад, который он внес в развитие мировой литературы»¹. Историко-типологические сравнения в книге проведены на материале дореволюционной русской и зарубежной литературы. Думается, что весьма целесообразно продолжить начатую Б. Михайловским работу, обратив внимание на новый этап в развитии мировой литературы, наступивший после Великой Октябрьской социалистической революции. Следует показать, каким образом Горький явился первооткрывателем многих тем, проблем, конфликтов и художественных приемов, которые встают в мировой литературе последние пятьдесят лет, как писатели разных стран в своей национальной действительности сталкиваются с «горьковскими» проблемами, которые находят в их творчестве оригинальное самостоятельное решение.

Передовые писатели мира очень часто воспринимают опыт Горького и советской литературы неотделимо от новых социальных, политических, экономических, культурных и этических явлений, присущих самой советской жизни. Такое целостное восприятие советского опыта, в которое как составная часть входит воздействие советской литературы, воздействие Горького, является одним из новых видов взаимосвязей, значительно более широких и глубоких» чем чисто литературное взаимодействие. И думается, что целостное восприятие советского опыта помогает зарубежным писателям глубже понять новаторство советской литературы. «Я даже решусь сказать, что существует «чувство Горького», ощущение его постоянного присутствия в нашей жизни» ², – писал К. Паустовский.

Влияние и значение Горького не одинаково для литератур различных стран. Оно зависит от собственных национальных эстетических традиций, от тех конкретных задач, которые стоят перед данной литературой. Вопрос о плодотворном воздействии Горького-художника очень правильно поставлен в теоретической работе Иоганнеса Бехера «Защита поэзии»: «Нельзя перенять своеобразие писателя, его единственный, неповторимый, ему одному присущий стиль. Этот индивидуальный стиль (если только он подлинен) теснейшим образом связан с личностью автора… «Пишите, как Максим Горький»- это не значит: «Копируйте стиль Максима Горького»; это может только означать: «Берите пример с этого изумительного человека и потому великого писателя – Максима Горького». Учитесь у него способности учиться, идите, как он, в университеты жизни… Только когда вы свяжете себя с жизнью, природой, историей, когда вы так же будете любить свой народ, как любил русский народ Максим Горький, не утрачивая при этом уважения и всепонимающей любви к другим народам, – тогда для художественного воплощения всего этого возможен будет только один метод – социалистический. А в остальном «пишите, как Максим Горький» одновременно значит:

1. Б. В. Михайловский, Творчество М. Горького и мировая литература. 1892 – 1916, «Наука», М. 1965, стр. 4.[↩]
2. К. Паустовский, Собр. соч., т. II, Гослитиздат, М. 1957, стр. 659 – 660.[↩]