Цикл лекций о прозе XX-XXI веков

Григорий Служитель. Самоцензура и новый этический кодекс: новая социальная повестка в творчестве современного писателя

Современность все настойчивее требует от писателя соответствия новым этическим нормам.По сути, художник все чаще вынужден цензурировать собственное творчество. Вместо того чтобы довериться эстетическому чутью, писатель в страхе думает об инстанциях (медиа, социальные сети), которые способны устроить ему аутодафе за неследование новейшему этическому кодексу. Я предлагаю поговорить о том, где проходит граница между безусловной свободой самовыражения и навязанным извне долгом перед социумом; о том, существуют ли (и если да, то каковы они) обязательства художника перед своей эпохой?

Сергей Чередниченко. Современная русская проза: традиции, тенденции, имена.

Может ли современный прозаик писать, не опираясь на какую-либо из существующих в русской литературе традиций? Может ли молодой прозаик писать, не учитывая творчество старших современников? Ответ на эти вопросы один: нет. Важная составляющая литературного мастерства – это способность помещать свое творчество в существующий литературный (и общественный) контекст. В данной лекции с опорой на конкретные имена писателей будет дан обзор традиций и тенденций, появившихся в отечественной прозе в 1960–2000 годы. Слушатели узнают о таких явлениях как: деревенская и городская проза, постмодернистская проза первой и второй волны, женская проза, гиперреализм и чернуха в литературе, «новый реализм» и новый модерн. Но главный вопрос лекции: как в этом богатстве и разнообразии прозаических практик найти свой неповторимый способ письма? Иными словами, вечный вопрос о сочетании традиций и индивидуального таланта.

Михаил Елизаров. Постмодернизм как культурологическая спекуляция

Постмодернизм — это не только «совокупность воззрений и манифестных явлений» в современном искусстве, обществе, философии, отстаивающая идеи нового мироощущения, новой чувствительности, интертекстуальности, радикальной плюральности, и т. д., но и огромная культурологическая фикция, служащая задачам «глобального упрощения. Подобно феномену «Закона Годвина», описывающего манипулятивный тупик любой дискуссии, через упоминание Гитлера и нацизма (то есть, кто первый обозвал оппонента фашистом, проиграл) постмодернистский дискурс о современной литературе подводит анализ современных авторов и текстов к бессмысленной герменевтике, в конечном итоге, утверждающей, что «постмодернистский текст» — это «постмодернистский текст». Как не существует ни одного автора-постмодерниста, так нет ни одного постмодернистского текста. Есть лишь новейшая (и одновременно безнадёжно устаревшая) компилятивная система дешифровки — одна из многих прочих, которая предлагает не извлечение смыслов, а их разрушение, не анализ, а бесплодный дискурс ради дискурса. Перефразируя старый анекдот о чукче, «Постмодернизм — не писатель, постмодернизм — это читатель».

Анна Жучкова. Литература накануне 2020-х

По закону исторических аналогий мы ждем от новых 2020-х творческого взлета и продуктивности. А с чем мы подходим к ним? Что происходило в последнее десятилетие в русской поэзии и прозе? Где «великая русская литература» и что такое метамодерн? В общем, об итогах и перспективах.

Анна Жучкова. Литература DOC: между fiction и non-fiction.

Пресытившись большими идеями ХХ века, вымыслом фэнтези и постмодернистскими симулякрами, наша культура испытывает влечение к частной жизни, быту и жанру doc: театр doc, кино, автопсихологическая проза, документальная поэзия. За книги жанра doc Светлана Алексиевич получила Нобелевскую премию, Леонид Юзефович — «Национальный бестселлер» и «Большую книгу». На полках книжных магазинов с каждым годом все больше true stories и «я-документов»: как я встретил вашу маму, съездил в Монако, написал роман, обругал соседа. Это может быть проза doc, написанная литераторами: А. Старобинец «Посмотри на него», О. Брейнингер «В Советском Союзе не было аддерола», А. Снегирев «Призрачная дорога», З. Прилепин «Некоторые не попадут в ад». Или книжки, выросшие из блогов: Владимир Гуриев, Ольга Бешлей, Ольга Савельева, Олеся Лихунова, Лера Тихонова. Литература doc правдивостью вытесняет fiction. Но не обладает достоверностью non-fiction. Она отражает лишь частный, субъективный опыт и тем не менее вливается в мейнстрим. Почему это интересно сегодня? Может ли литература doc считаться искусством? Были ли у нашей литературы и раньше периоды влечения к быту— или это впервые? В чем отличие литературы от документа и литературы-документа? Похожи или различны литература doc и театр doc? Зачем нужен «другой» для эстетической завершенности? Равна ли литературная личность биографической в литературе doc?

Алексей Варламов. «Художник и власть в XX веке», «Деревенская проза. Взгляд из ХХI века»

Взаимоотношения писателя и власти один из ключевых вопросов истории русской литературе ХХ века. Попытка управлять литературой со стороны государства путем прямого вмешательства, запрета, насилия, принуждения, поощрения, увещевания и ответная реакция литературного сообщества — важнейшие факты литературной жизни нашей страны в минувшем столетии. Свой роман с властью был у каждого крупного писателя — Булгакова, Платонова, Алексея Толстого, Анны Ахматовой и др. Сопротивление, непротивление, компромиссы, самые разные модели писательского поведения стали частью личной авторской стратегии.

• Часть первая: «Художник и власть в XX веке»
• Часть вторая: «Деревенская проза. Взгляд из ХХI века»

Алексей Варламов. Не весь Розанов

История жизни и любви самого парадоксального русского философа, очерк его творчества и влияние Розанова на литературу ХХ века.

Алексей Варламов. Русская проза нового века

Впервые за много лет русская литература сегодня абсолютно свободна. Хорошо ли это?