Я. Голосовкер. Логика мифа

Я. Э. Голосовкер, Логика мифа, М., «Наука» («Исследования по фольклору и мифологии Востока»), 1987, 217 с.

Литературовед и переводчик Яков Эммануилович Голосовкер (1890 – 1967) был также и самобытным мыслителем – теоретиком культуры. Эта сторона его таланта открывается читателям лишь теперь, с большим запозданием: опубликованные в рецензируемой книге работы создавались в основном в конце 20-х – начале 50-х годов. В подобном положении, тс сожалению, оказался не только Голосовкер (как известно, в таком же направлении – от литературоведения к философии – развивалось и наше знакомство с научным наследием М. Бахтина), и порождено это печальными историческими обстоятельствами, которые слишком долго и слишком часто препятствовали у нас публикации оригинальных философских исследований, вызывая нередко вытеснение интеллектуальных сил из области философии в область литературы. В случае Голосовкера дело, однако, обстоит еще сложнее. Литература была для него не просто вынужденной сферой приложения философских идей – его философия культуры сама проникнута литературной проблематикой, во многом даже на ней строится.

В работе «Имагинативный абсолют», которую он сам считал своим главным теоретическим сочинением, Голосовкер пишет о существовании у человека «высшего инстинкта»- инстинкта культуры, или «имагинативного абсолюта», так как основой для его реализации служит воображение, имагинация. Воображение, по мысли ученого, есть особая форма знания – непосредственное, независимое от формально-логических категорий постижение сути вещей, позволяющее человеку противопоставлять быстротекущей жизни вечные, сущностно постоянные идеи, этические и эстетические идеалы. О том, как практически действует этот инстинкт культуры, присущий человеку наравне с «низшими инстинктами» насыщения и размножения, говорится во второй части «Имагинативного абсолюта» – «Логике античного мифа», которая и занимает главное место в выпущенной ныне книге Голосовкера.

Греческая мифология для Голосовкера – образец миропонимания, основанного всецело на деятельности воображения, на образе. Для древних эллинов «их эстетика была… онтологией» (стр. 12), то есть образно-эстетическое постижение вещей выполняло не вспомогательную функцию (как в культурах, ориентированных на формально-категориальное мышление), но служило главным средством познания. Соответственно и образы, о которых идет речь, – особые. Голосовкер обычно пользуется термином смыслообраз, подчеркивая, что в нем «важен смысл, а не зрительный образ» (стр. 43). В культуре Нового времени образ уже тяготеет к роли иллюстрации» которая помогает наглядно представить некоторый абстрактный смысл; образы древних мифов не укладываются в эту схему – используя их аллегорически, в качестве иллюстраций, резко обедняют их содержание: «Образ Киклопа «Одиссеи» говорит больше сам по себе, чем любое его истолкование» (стр. 51 – 52).

Какими же свойствами мифологического образа обеспечивается его смысловая полнота? Дело в том, что, как показывает Голосовкер, эти образы связаны воедино общей логикой, общей семантической структурой. Слово «структура» в его книге не используется, но оно само собой приходит на ум, когда читаешь, например, анализ «последовательного ряда единичных конкретных образов» (стр.