Суворин и Надсон. Некоторые проблемы их взаимоотношений

1880-е годы. «Золотой век» русской культуры, с его уже поэтами-классиками — Жуковским, Лермонтовым, Пушкиным, Некрасовым и Фетом, постепенно стал историей, но на смену ему еще не явилась новая поэтическая цивилизация Серебряного века.

Поэты-восьмидесятники остро переживали драматизм смены поэтических эпох и тот вакуум идей и форм, который образовался вследствие этой «переходности». «Они видели, что вечерняя заря уже дожила, но рассвет еще спит где-то за гранями горизонта декадентов, — писал о состоянии поэтов «безвременья» К. Бальмонт. — От этого песни декадентов — песни сумерек и ночи. Они развенчивают все старое, потому что оно потеряло свою душу и сделалось безжизненной схемой. Но, предшествуя новому, они сами, выросшие на старом, не в силах видеть это новое воочию — вот почему в их настроениях, рядом с самыми восторженными вспышками, так много больной тоски»¹.

Одними из первых воссоздали в своем творчестве эпоху «безвременья» «скорбные поэты» во главе с их ярчайшим и наиболее талантливым выразителем — Семеном Надсоном. Первый же сборник Надсона «Стихотворения» (1885), изданный А. Сувориным, имел грандиозный успех и был моментально раскуплен. В 1886 году Академия наук присудила поэту Пушкинскую премию. В дальнейшем сборник переиздавался ежегодно.

Причина популярности С. Надсона среди современников ясна, но возникает любопытный вопрос: почему первый сборник поэта-декадента издал А. Суворин, который полагал, что «русские декаденты — подражатели. У них ровно ничего нет своего, начиная с самого названия»²?

Поначалу сам Надсон, судя по его письму Суворину от 30 сентября 1885 года, вовсе не сожалел, что издался именно у него. Наоборот: «Бесконечно благодарен Вам за Ваш бескорыстный и благородный поступок, давший мне возможность хоть отчасти покрыть мой литературный долг Литературному Фонду. Раз имев дело с таким издателем, как Вы, я не обращусь уже конечно к кому-либо другому, чувствуя себя несколько избалованным Вашим отношением ко мне <…> Что же касается до успеха моей книги <…> я в значительной мере считаю себя обязанным им Вам и Вашему согласию рискнуть издать произведения человека, мало кому известного, да к тому же еще пишущего стихами в наше прозаическое время. Благодаря Вам, я теперь до известной степени чувствую себя на ногах»³.

Однако в дальнейшем не лишенный амбиций поэт, став, так сказать, «партийным», либеральным, начал прилюдно отмежевываться от какой-либо симпатии к Суворину. По свидетельству И. Ясинского, Надсон говорил друзьям: «Все равно книга моя пошла бы <…> Суворин издатель и он имел выгоду на моей книге, — ведь книга разошлась. Скажите, пожалуйста, разве я должен быть благодарен издателю за то, что он нажился на мне?»⁴

Не склонный к теоретизированию, А. Суворин не оставил работы, в которой были бы комплексно изложены его эстетические взгляды.

1. Бальмонт К. Д. Элементарные слова о символической поэзии // Поэтические течения в русской литературе конца XIX — начала ХХ века. Литературные манифесты и художественная практика: Хрестоматия / Сост. А. Г. Соколов. М., 1988. С. 57. [↩]
2. Суворин А. С. Предисловие // Морис Метерлинк. Тайны души. Драма Мориса Метерлинка. СПб., 1903. С. 4. [↩]
3. Письма русских писателей к А. С. Суворину. Л., 1927. С. 94. [↩]
4. Ясинский И. И. Роман моей жизни. М.-Л., 1926. С. 186. [↩]