«Союзиада» Арго и история первых лет деятельности Всероссийского союза поэтов

Я хочу коснуться эры

Удалой и презатейной,

Что названье получила

«Поэтически-кафейной».

 (Арго)

Союзнические дела темна вода.

 (Даль)

 

«Обостренное внимание к поэзии, пришедшее с модернизмом и продолжавшееся до самой революции, в последние свои годы обнаруживалось, в значительной мере, как интерес к стиху материально звучащему»¹, – писал в середине 1920-х годов исследователь «звучащего слова» С. Бернштейн. На смену актерской декламации пришло авторское чтение. Выступления поэтов ввели в моду футуристы, использовавшие их для пропаганды своих идей и произведений. Вечера поэзии собирали большое количество слушателей, в отличие от литературных кружков и салонов, для широкой публики недоступных. Очень популярными становятся литературные кафе и кабаре.

Расцвет деятельности литературных кафе в России, особенно в Москве, приходится на конец 1910-х – начало 1920-х годов. В этот период функционировали: «Музыкальная табакерка», «Кафе поэтов», «Стойло Пегаса», «Домино», «Кузница», «Питтореск», «Десятая муза» и много других. Разруха и смута первых революционных лет привели к почти полному отсутствию бумаги и закрытию многих типографий, из-за чего в эти годы «новая книга сделалась явлением редким и случайным <…> Возникает рукописная литература, появляются литературные предприятия, где отсутствие книги возмещалось живым словом, живой газетой, живым журналом»². Параллельно с поиском новых площадок для общения с любителями поэзии поэты стремились к созданию собственного объединения, которое могло бы решать организационные задачи, вопросы учета, помочь им сориентироваться в новых общественно-политических условиях. Таким объединением явился Всероссийский союз поэтов (ВСП)³, который с первого дня своего существования открыл эстраду-столовую в помещении кафе «Домино».

История первых лет деятельности ВСП неоднократно была предметом исследования специалистов⁴. Однако в последнее время появилось множество любопытных штрихов и подробностей.

Основными источниками сведений по истории ВСП являются газетные и журнальные анонсы и отчеты о выступлениях, воспоминания очевидцев. Наиболее известны воспоминания имажинистов В. Шершеневича, А. Мариенгофа, И. Грузинова, Р. Ивнева, а также упоминания о кафе в обширной мемуарной литературе о С. Есенине и В. Маяковском^{5. В недавно вышедших воспоминаниях поэтесс Н. Серпинской и О. Мочаловой даны описания нравов и литературных традиций, существовавших в кафе и Союзе6. Представляют историческую ценность дневники 1918 – 1922 годов поэта Тараса Мачтета, в которых отразились все этапы возникновения и становления Союза поэтов. Дневники эти ценны еще и тем, что сразу же, по мере написания, попадали в рукописный отдел Румянцевской библиотеки, которым заведовал в то время А. Шем шурин. Публикация иронической поэмы Арго «Союзиада» – содержательного документа эпохи – поможет ярче представить атмосферу сложного и противоречивого времени конца 10-х годов XX века. Атмосферу, прежде всего, творческую, литературную.}

Инициатором создания Союза поэтов стал В. Каменский. После закрытия в середине апреля 1918 года «Кафе поэтов» в Настасьинском переулке он предпринял несколько попыток организовать новое место встреч столичных поэтов⁷. Но эти начинания не увенчались успехом. Тогда Каменский предложил «объединить всех столичных поэтов, безразлично от того, к какому бы лагерю они ни принадлежали» под вывеской «Мастерская поэтов»: «Пусть в нашу мастерскую идет всякий, кто мастер слагать стихи. Мы будем ковать рифмы, а кто захочет поучиться, пусть идет в нашу мастерскую на «выучку», и, может быть, из робкого «ученика» получится хороший мастер»⁸⁸, – призывал Каменский в газетной заметке. Там же была информация о том, что мастерская должна открыться в ближайшие дни на Тверской улице. За несколько недель замысел мастерской трансформировался в организацию Союза поэтов: «С 9-го числа в помещении кафе «Домино» на Тверской открывается профессиональный союз поэтов. Днем будет в помещении «Домино» функционировать союз, вечером «Эстрада» – выступления поэтов»⁹. Исходя из газетного текста, можно предположить, что тогда же прошло заседание инициативной группы, на котором председателем был выбран В. Каменский, а секретарем – В. Шершеневич.

Набор членов в новый союз начался в те же дни. Вот как описывает в дневнике это событие и свои впечатления Т. Мачтет: «Сегодня на революционном вечере Василия Каменского и Вадима Шершеневича¹⁰ <…> В первый же антракт я сбежал со своего места и пошел с ним (Каменским. – Д. К.) здороваться, слабо надеясь, что он еще помнит меня <…> Он сильно оброс бородой, похудел, стал словно ниже ростом, но к моему удивлению меня узнал, но, так как торопился куда-то с кем-то, на ходу пожал мне руку и как члену, товарищу своему равноправному бросил:

– С 9-го открытие кафе союза поэтов, помните! <…>Для меня его фраза явилась целым откровением <…> [он] как о деле решенном говорил со мной о союзе. Главное же я понял, что организовалось общество нечто вроде <…> кафе, подобное «Табакерке» <…> где мы, товарищи, снова начнем между собой встречаться, читать свои стихи и т.п. Связь между нами не потеряна, мы снова объединяемся в кафе «Домино» на Тверской, д. N 18, как сказал мне позже Каменский. Обрадованный сообщением его, я смело пошел за кулисы. Там уже находились участн[ики] вечера и Шершеневич.

– Вы еще не записались в союз? – спросил меня между тем В. В. [Каменский]

– Там еще нужно вносить какую-нибудь плату?

– Ничего не нужно.

– Ну, тогда запишите меня, пожалуйста.

– Зачем же, вы сами распишитесь, – и с этими словами В. В. предложил мне подписаться на бумажке, на которой уже пестрело несколько фамилий. У кого-то мы раздобыли карандашик, и на стойке, послужившей нам столом, я подпихнул крупно и твердо свою подпись – Тарас Мачтет, – таким образом за кулисами 1-ой аудитории Политехнического музея состоялось мое приобщение официальное к поэзии, к самому союзу поэтов.

Я торжествовал. Отныне я, действительно, из робкого дебютанта, сотрудника лишь кафе «Музыкальной табакерки» становился членом целой организации, начну, быть может, выступать с эстрады уже с целым рядом других поэтов и не в кафе, а вот здесь, в этой аудитории, на литературных вечерах вместе с В. Шершеневичем, В. Каменским, Р. Ивневым»¹¹.

Открытие Союза поэтов состоялось 9 ноября 1918 года. Т. Мачтет вспоминал: «Кафе «Домино» помещается на Тверской около Охотного ряда во втором этаже одного из небоскребов и занимает целый этаж. Когда я вошел в зал по узкой лестнице, ведущей в кафе, то, первым делом, мне бросились в глаза крайне пестро убранные и разрисованные стены и потолки залы, так что я уже не мог узнать помещение для эстрады и вообще с трудом ориентировался в новой для меня обстановке.

Там, в «Табакерке», все казалось проще, зала выглядела меньше, уютнее, проще, тут же я сразу попал не в переднюю, как у кафе, а прямо в зал, где публика сидит прямо в пальто и галошах, и даже шляпах, что в «Табакерке», безусловно, не допускалось, кроме того, меня оглушил оркестр, игравший что-то где-то в углу.

Публики еще было мало, и первое лицо знакомое, кого я увидел при входе, оказался сам режиссер союза В. Каменский <…> Каменский усиленно занимался хлопотами и размещением все прибывавших гостей <…> Публики между тем набралась такая масса, что началась борьба из-за столиков, шел уже девятый час, Каменский сбился с ног, возясь с устройством кафе, и только часов в девять занавес был поднят <…> и В. Каменский при хлопках и криках «бис» занял эстраду. Нужно было что-нибудь сказать приличествующее случаю, и он при напряженном внимании всего зала произнес целую речь о переживаемых событиях, заставивших нас всех <нрзб> объединиться в сей союз, коснулся революции и вообще сказал много удачного, звучного, красивого. Ему шумно аплодировали и начали просить прочесть свои стихи. Вся эстрада была расписана всевозможными цветами, даже на потолке красовались фразы из его Стеньки Разина <…> В. В. весьма удачно прочел отрывок из своей поэмы. Ему снова зааплодировали, кто-то, оказавшийся потом представителем даже цирка, сказал приветственно В. В., в его лице приветствуя весь наш союз и молодых поэтов:

– Да здравствует вся русская поэзия, – воскликнул он в заключение <…>

– Почему же только русская, – обиделся Каменский, – здесь все собрались интернационалисты, и вы ошиблись, приветствуя только нас»¹².

Также на открытии выступили поэты В. Шершеневич, К. Бальмонт, Р. Ивнев, С. Рубанович, М. Васильковская и актер В. Никулин, который произнес приветственное слово от имени своего сына поэта Л. Никулина.

Первое общее собрание членов новой творческой организации состоялось 14 ноября. Оно проходило в квартире Ф. Долидзе, который входил в число инициаторов создания Союза поэтов. На этом собрании был принят проект устава Союза и избран президиум: В. Каменский (председатель), Р. Ивнев и Ф. Долидзе (товарищи председателя), В. Шершеневич (секретарь), Филаретова (казначей)¹³.

Согласно уставу, ВСП был заявлен как культурно-просветительское учреждение: «Целью его является духовно-экономическое объединение членов Союза во имя революционного строительства нового искусства». Реализовать задачу по пропаганде и распространению «творческих идей революционного искусства среди трудящихся масс» Союз намеревался с помощью печатных изданий и организации публичных выступлений и митингов. Для осуществления этих целей Союз имел свое помещение, эстраду-столовую, мастерскую-студию и библиотеку-читальню. Планировалось открытие региональных отделений.

Собрание поручило Ивневу, который в то время являлся секретарем А. Луначарского, ознакомить комиссара с уставом Союза¹⁵¹⁴. Под уставом подписались все присутствующие на собрании и тогда же получили именные билеты для входа в Союз. Устав ВСП был утвержден коллегией Наркомпроса 16 декабря 1918 года¹⁶¹⁵. «Устав, конечно, рядовой, обычный устав всех профессиональных союзов, но только в нем говорилось о создании союза поэтов, своей товарищеской организации»¹⁷¹⁶, – так охарактеризовал Т. Мачтет принятый документ.

В своих воспоминаниях В. Каменский приводит собственную оригинальную версию написания и утверждения данного устава. По его словам, он был приглашен к Ленину для подписания устава Союза. «Я давай его писать. Я в жизни не видал устава. А у меня было 17 группировок: иллюзионисты, акмеисты, символисты и т.д. и т.д. Я написал: такого-то числа общим собранием в количестве 70 – 80 поэтов избран председателем Союза поэтов; в нашем Союзе находится 17 группировок: первая – футуристов: Маяковский, Каменский, Бурлюк… и пошел, и пошел. Вторая группировка – акмеисты, потом иллюзионисты. И, наконец, пошли какие-то неприличные названия, я их просто не знаю. Я до сих пор их не знаю <…> Я его окончил и подписал: «Председатель Василий Каменский»…»

В. Каменский подробно описывает свой приезд в Кремль и встречу с Лениным и Луначарским, а также приводит разговор, состоявшийся между ними:

«– Скажите, Василий Васильевич, какие же цели преследует ваш Союз поэтов?

Я развел руками:

– Никаких.

И давай он хохотать!

– Ах, поэт, поэт! – и говорит: – Позвольте, у вас тут 17 группировок. Вот вы – председатель. Вы знаете, что все эти литературные течения из себя представляют?

Я говорю:

– Нет <…> У нас, знаете, такое положение вещей, что мы принимаем каждого в члены Союза поэтов. У нас существует литературная комиссия, которая экзаменует поэтов.

– Как же это происходит?

– Выходит поэт со стихами на эстраду и читает свои стихи. Если мы находим их достойными звания члена Союза, мы его принимаем в Союз. Это уже дело комиссии. А если находим их недостойными, то не принимаем. Вот у нас и все.

– А вы интересуетесь, кто они, откуда?

– Нет, совершенно не интересуемся. И больше того, даже не видим их потом, если они не приходят читать своих стихов.

– Где же у вас все это происходит?

– В кафе поэтов <…>

– Что же вы в кафе можете делать?

– Как что делаем? Пьем чай, кофе, спирт пьем потихоньку и стихи читаем. А что поэт должен еще делать? Пока что только этим занимаемся <…> Торгуем, потому что у нас никаких других средств нет.

– Значит, тут вы и читаете, и экзаменуете, и публика сюда идет? Все у вас в одном месте происходит?

– Все, говорю, – в одном месте.

Ну, он хохотал тогда! И сейчас же подписал, все утвердил. И посоветовал мне написать новый устав и указать, какие же цели мы преследуем. – Прежде всего, революционные, чтобы каждый, кто входит в Союз, знал бы чему он служит – революционному народу <…>

Я сказал, что написал его в течение часа, и сказал откровенно, что в жизни не видал, как уставы пишутся. Тут он говорит Луначарскому:

– Вот видите, что поэт говорит. Он в жизни никогда не видал устава.

Луначарский на это говорит:

– Да я сам напишу.

– Вы ему доверяете?

– Да, конечно»¹⁸¹⁷.

С самого начала организаторы Союза говорили о своей поддержке Советской власти, о его революционных задачах. Однако это вызвало споры среди поэтов, некоторые находили термин «революционный» не совсем подходящим.

«Об уставе много спорили, и особенно слово «революционный» всех задело.

– Что это значит, как это понять по отношению к поэзии, – прямо обращался Кусиков к Ивневу.

– Значит, – не раздумывая, отрезал этот последний, – что вот В. Каменский революционер, ну, а Бальмонт, например, контрреволюционер.

Фраза Ивнева о Бальмонте <нрзб>, читавшем в «Домино», вызвала бурю. На него напали сразу все.

– Разве можно так говорить, – шумел кто-то. – Бальмонт контрреволюционер, не он ли приветствовал нас недавно, не он ли обещал свои услуги.

– А у меня есть данные.

– Какие? – напал на него Кусиков при всеобщем одобрении.

– Я тоже подтверждаю, – раздался голос В. Каменского. Это только подлило масла в огонь. Все зашумели, заспорили, и В. Шершеневич едва уговорил всех успокоиться»¹⁹¹⁸.

Несмотря на споры, Союз поэтов продолжал подтверждать «свое основное положение – всяческую поддержку Советской власти»²⁰¹⁹. Свою лояльность поэты готовы были подтвердить не только на словах. Было объявлено о проведении в Большом театре поэтического вечера в честь годовщины революции. В нем должны были принять участие не только поэты, но и руководители государства – Троцкий, Луначарский, Каменев и др. Сначала вечер был перенесен, а в результате вообще не состоялся²¹²⁰.

В свою очередь государство обещало Союзу поддержку в его начинаниях, выдав Охранную грамоту²²²¹, а также выделяя льготные продукты и пайки.

Для начального периода существования ВСП характерна частая смена его руководства. Так, 20 ноября 1918 года общее собрание реорганизовало Союз в коммуну «ввиду плохих общих дел и уже понесенных убытков»²³²²  и переизбрало правление в связи с выходом из его состава Р. Ивнева. В правлении остались Каменский, Долидзе и Шершеневич и вновь избранные Н. Кириков и С. Рексин (секретарь)²⁴²³. Тогда же было объявлено об устройстве комиссий: программной, занимающейся организацией вечеров, выступлений поэтов и артистов; хозяйственной, занимающейся «кулинарной» деятельностью кафе, и ревизионной²⁵²⁴. Члены комиссий и правления получали деньги за работу и за выход на эстраду, кроме того, пользовались 30-процентной скидкой в кафе²⁶²⁵.

Конфликтные ситуации решались быстро. Когда новый член правления Кириков нашел недочеты в работе Долидзе по управлению кафе и повел против него активную борьбу, Долидзе, в свою очередь, потребовал от правления определиться, чью сторону в этом конфликте оно занимает. Правление поддержало поэта, тогда Долидзе, договорившись с хозяином кафе, пригрозил его закрыть. В течение нескольких дней судьба кафе висела на волоске. Поэты переживали, но подчеркивали, что Союз в любом случае останется и продолжит свою деятельность в другом помещении. 27 ноября на общем собрании была достигнута договоренность между правлением и Долидзе, и кафе продолжило работу²⁷²⁶.

В конце декабря инцидент между Кириковым и Долидзе снова разгорелся, но теперь Долидзе уличил Кирикова в краже 500 рублей из казны Союза. «Весь союз заволновался, и в прошлую пятницу (27 декабря. – Д. К.) мы собрались в кафе, изгнали Кирикова из правления, да и сами, сколько нас состояло в правлении и комиссиях, в виде демонстрации отказались от своих обязанностей Отказался и В. Шершеневич, даже из правления вышел. Когда он отказался, то на собрании поднялся стон, все начали упрашивать его остаться в правлении <…>

– Я уже передал Кусикову, на каких условиях соглашусь, – сдался он скоро. И мы, воспользовавшись «сдачей», провели его снова в оставленное им правление.

Он не мог не выйти, ибо не хотел мирить себя с историей с 500-ми руб. Кирикова и не он один, но и <нрзб> и Кусиков, заменявш[ий] уехавшего Каменского.

В конце концов, мы провели по уставу на место всех нас, 9 новых, в том числе Кусикова, и, конечно, В. В. Каменского и В. Шершеневича в первую голову <…> Всеми этими 9 Союз наш реорганизуется на новых началах, и кафе из-за ремонта закрыто на неделю»²⁸²⁷.

Одним из нововведений избранного правления было установление новой системы оплаты выступлений поэтов. С января 1919 года рядовой поэт за выступление на эстраде Союза получал 20 рублей, а поэт, выпустивший сборник, – 40 рублей. В дальнейшем плата за выступления постоянно менялась. Открывшаяся 15 января после реорганизации эстрада «приняла очень привлекательный вид, везде чистота, порядок»²⁹²⁸. В день открытия состоялся «Диспут о театре», в котором принял участие Шершеневич, а также выступили Каменский и Кусиков.

С самого первого дня открытия эстрады Союз приступил к организации поэтических вечеров и выступлений. Слово предоставлялось поэтам разных поэтических школ и направлений, ведущим поэтам того времени: В. Брюсову, В. Каменскому, В. Шершеневичу, С. Есенину, Р. Ивневу, И. Рукавишникову, Б. Пастернаку, К. Бальмонту, С. Буданцеву, И. Аксенову и многим другим. Газеты отмечали, что «много места уделяется творчеству молодежи. Часто выступают поэты – рабочие и крестьяне»³⁰²⁹. Наряду с чтением стихов, устраивались диспуты, лекции, художественные выставки, конкурсы. Так, в феврале 1919 года состоялся вечер «Избрание Ярославны и Баяна цветка, или Карнавал на эстраде». Поэты читали стихи и сами выбирали достойных. Победили Манухина и Мачтет, за которых проголосовало большинство слушателей³¹³⁰. Также организовывались вечера стихотворных импровизаций, например, в одном из газетных отчетов сообщалось: «В «День Русского актера» в Союзе поэтов был продан чистый лист с условием, что купивший его может предложить любую тему, и коллективом поэтов в течение 25 минут будет написано на эту тему стихотворение. Купил лист за 300 руб. инженер Н.

1. Бернштейн С. Звучащая художественная речь и ее изучение // Поэтика. Сборник статей. Временник отдела словесных искусств I. Л.: Academia, 1926. С. 41 – 42.^[↩]
2. Полонский В. П. Очерки литературного движения революционной эпохи (1917 – 1927). М. – Л.: Госиздат, 1928. С. 35.^[↩]
3. ВСП называли также СОПО, Сопатка, Кафе поэтов.^[↩]
4. См., например: Косолапов П. Как был создан Всероссийский союз поэтов // Литературная Россия. 1967. 10 марта; Аброскина И. И. Литературные кафе 20-х годов // Встречи с прошлым. Вып. 3. М.: Советская Россия, 1978; Харджиев Н. Маяковский и «Союз поэтов» (СОПО) // Харджиев Н. Статьи об авангарде. В 2 тт. Т. 2. М.: RA, 1997; Крусанов А. Русский авангард: 1907 – 1932 (Исторический обзор). В 3 тт. Т. 2. Футуристическая революция (1917 – 1921). Кн. 1. М.: НЛО, 2003; Никольская Т. Л. Союз поэтов // КЛЭ. Т. 7. Стлб. 114 – 115.^[↩]
5. Мой век, мои друзья и подруги: Воспоминания Мариенгофа, Шершеневича, Грузинова. М.: Московский рабочий, 1990; Ивнев Р. Богема. М.: Вагриус, 2005; С. А. Есенин в воспоминаниях современников. В 2 тт. М.: Художественная литература, 1986; С. А. Есенин. Материалы к биографии. М.; Историческое наследие, 1993; В. Маяковский в воспоминаниях современников. М.: Гослитиздат, 1963; Спасский С. Маяковский и его спутники. Л.: Советский писатель, 1940.[↩]
6. Серпинская Н. Флирт с жизнью. М.: Молодая гвардия, 2003; Мочалова О. Голоса серебряного века. М.: Молодая гвардия, 2004.^[↩]
7. В конце сентября – начале октября 1918 года В. Каменский намеревался открыть футуристическое кабаре «Дом поэзии и художества» (Известия ВЦИК. 1918. 27 сентября), а также хотел возобновить «живые альманахи» с участием поэтов различных направлений (Театральный курьер. 1918. 5 октября).^[↩]
8. Бинокль. У подмостков // Театральный курьер. 1918. 17 октября.^[↩]
9. Профессиональное движение «Союз поэтов» // Театральный курьер. 1918. 28 октября.^[↩]
10. Речь идет о поэтическом вечере, прошедшем 2 ноября 1918 года в Политехническом музее. Участвовали: В. Каменский, В. Шершеневич, А. Коонен, Н. Церетели, А. Оленин. См. анонс в «Театральном курьере» от 31 октября.^[↩]
11. Мачтет Т. Дневники // НИОР РГБ. Ф. 162. К. 5. Ед. хр. 7. Лл. 21 об., 22 об., 23 – 24. (Далее дневники Т. Мачтета цитируются по этому фонду: Мачтет Т. …)^[↩]
12. Мачтет Т. К. 5 Ед. хр. 7. Лл. 27 – 31.^[↩]
13. Театральный курьер. 1918. 19 – 20 – 21 ноября. РГАЛИ. Ф. 1638. Оп. 3. Ед. хр. 6^[↩]
14. Коммунар. 1918. 16 ноября.^[↩]
15. ГА РФ Ф. А-2306. Оп. 1. Ед. хр. 125.^[↩]
16. Мачтет Т. К. 5. Ед. хр. 7. Л. 37об.^[↩]
17. Каменский В. В. Стенограмма беседы о В. Маяковском. 10 и 11.03.1939. Проведена В. О. Перцовым // РДФ ГММ КП13271. Лл. 36, 41 – 45.^[↩]
18. Мачтет Т. К. 5. Ед. хр. 7. Лл. 39об. -40.^[↩]
19. Коммунар. 1918. 7 декабря.^[↩]
20. Известия ВЦИК. 1918. 15, 19, 24 ноября.^[↩]
21. Охранная грамота Наркомнроса, выданная ВСП // РГАЛИ. Ф. 2145. Оп. 1. Ед. хр. 118.^[↩]
22. Мачтет Т. К. 5. Ед. хр. 8. Л. Зоб.^[↩]
23. Правда. 1918. 13 декабря.^[↩]
24. Мачтет Т. К. 5. Ед. хр. 8. Лл. 4, 14об.^[↩]
25. Там же. Л. 32.^[↩]
26. Там же. Лл. 14об., 21об., 29 – 30.^[↩]
27. Мачтет Т. К. 5. Ед. хр. 8. Лл. 48. 48об.^[↩]
28. Берн Лаз. Эстрада // Правда. 1919. 17 января.^[↩]
29. Известия ВЦИК. 1919. 6 апреля.^[↩]
30. Мачтет Т. К. 5. Ед. хр. 8. Лл. 93 – 95^[↩]