Познавший природу тетивы. О раннем творчестве Саши Соколова

1. Журналист Соколов

Многие считали и продолжают считать литературным дебютом Саши Соколова его первый роман «Школа для дураков». При этом удивление критиков и исследователей вызывает то, что он начал с крупной формы.

На самом деле еще до эмиграции Соколов писал для советских газет и журналов. «Строго говоря, «Школа» не была моим дебютом, — признается он в интервью Виктору Ерофееву. — Я собирался стать журналистом. Посещал факультет журналистики. На третьем курсе перешел на заочное и работал в «Литературной России», а до этого сотрудничал в районках на Кавказе, в Марийской республике»¹.

Журналистский опыт Соколов признает важным этапом своего литературного становления: «Поначалу журналистика для меня была прежде всего филологическим образованием. Хотелось понять, как делается текст. Покрутиться в редакциях, посмотреть на людей, которые каждый день что-то пишут, отражают поток бурный <…> И это была классная школа, я там многому научился»².

Одна из первых газет, с которой сотрудничал писатель, — «Новороссийский рабочий». Публикации Соколова в «Новороссийском рабочем» появлялись в период с 7 мая по 23 июля 1967 года.

Кроме того, в первые годы учебы на факультете журналистики Соколов много писал для газеты «Студенческий меридиан», входил в ее редколлегию³. «Большие студенческие отряды выпускали свою газету, — уточняет он. — Я работал два года в Красноярском крае, ездил по северу. И писал для газеты «Студенческий меридиан» — да, была там такая»⁴. Часть материалов, написанных Соколовым для этой газеты, вошла в альманах «Баллада о третьем семестре».

Переведясь на заочное отделение, Соколов в 1968 году уехал в деревню Морки, расположенную в ста километрах от Йошкар-Олы. Здесь он писал для местной газеты «Колхозная правда». Несколько его очерков было опубликовано в центральной республиканской газете «Марийская правда».

В интервью на радио «Свобода» Соколов упоминает о работе в газете «Военное дело» — «на Урале была такая маленькая газета»⁵. Никакими другими источниками данный факт не подтверждается. Официально зарегистрированной газеты с таким названием в СССР в середине 1960-х годов не было.

В 1968 году в журнале «Жизнь слепых» появился очерк Соколова «Все цвета радуги». Спустя три года в том же журнале, переименованном в «Нашу жизнь», вышел рассказ «Старый штурман». Он принес Соколову премию в 100 рублей за «лучший рассказ о слепых».

С 1969 по 1971 год Соколов, сначала внештатно, а затем в штате, работал в еженедельнике «Литературная Россия»: «Я там был самым молодым сотрудником. С улицы пришел, и был принят почему-то»⁴.

После перерыва, связанного с работой егерем в Безбородовском лесном хозяйстве и написанием «Школы для дураков», Соколов в поисках заработка возвращается к журналистике. «Некоторое время с женой и дочерью Александрой он жил на Кавказе, в районе Пятигорска, на родине Таисии (первая жена Соколова. — С. Д.). Здесь они оба работали в газете «Ленинское знамя». Вскоре, не поладив с редактором газеты, Соколов уволился»⁶. С подачи Бартона Д. Джонсона эта информация переходила из одной версии биографии Соколова в другую, пока ее не поправил Олег Демченко: «Саша Соколов приехал не в Пятигорск, а в районный город Георгиевск, что находился километрах в тридцати шести от Машука. Точнее, его привезла с собой на родину выпускница журфака МГУ, жена Таисия — она жила в соседней станице Подгорной. Молодожены устроились в редакцию районной газеты, что называлась не «Ленинское знамя», а «Ленинская правда»»⁷. Это последнее периодическое издание, с которым Соколов сотрудничал как журналист.

2. Вдоль по меридиану

Два лета подряд Соколов работал в студенческом строительном отряде в Красноярском крае. Летняя работа студентов называлась третьим семестром, то есть рабочим семестром, следующим за двумя учебными. Работа отрядов освещалась в выпускаемых студентами газетах. В Красноярском крае была газета «Студенческий меридиан». Разыскать саму газету за тот период не удалось. Однако о текстах Соколова мы можем судить по подборке его произведений в альманахе «Баллада о третьем семестре».

Подборку предваряет редакторское примечание: «Выпускник факультета журналистики МГУ Александр Соколов два лета подряд работал спецкором газеты «Студенческий меридиан», много ездил по краю. Под рубрикой «Письма с Севера» мы публикуем его репортажи о делах заполярных отрядов, о бойцах Норильска, Талнаха, Снежногорска, Игарки и новеллу «Твой Север»»⁸. Кроме того, в альманах включено стихотворение Соколова «В корабельной роще…».

Уже в работах этого периода проявляется особое отношение писателя к языку. Особенно важным ему видится начало произведения. Вопрос, с которого начнется знаменитая «Школа для дураков», — «Так, но с чего же начать, какими словами?» — в несколько иной форме прозвучит уже в очерке «Терехов, его главная линия»: «Теперь мне необходимо найти слово, с которого было бы лучше всего, и теперь уже по-настоящему, начать мой рассказ. Я перебираю в памяти десяток более или менее подходящих и нахожу хорошее слово «ветер». И начинаю». Впоследствии проблеме начала произведения Соколов посвятит эссе «Ключевое слово словесности».

Также заметна склонность писателя к использованию такого приема, как виртуальный диалог с героем произведения. Это проявляется в очерках «Терехов, его главная линия», «За тысячу верст от России». А к очерку «В порту Игарки, которая издали кажется деревянной игрушкой» даже дан подзаголовок: «Заочный разговор с бойцом ССО (студенческий строительный отряд. — С. Д.) «Заполярный» Сергеем Кифуряком».

Данный прием найдет непосредственное выражение в позднейших произведениях Соколова. В «Школе для дураков» страдающий раздвоением личности рассказчик говорит со своим alter ego. Один из героев «Между собакой и волком», точильщик Илья, ведет заочную беседу со следователем Пожилых. Повествователь в «Палисандрии» постоянно обращается к своему предполагаемому будущему биографу.

Еще одной особенностью текстов Соколова является сумеречность, ускользание реальности. «Теперь, когда Москва не с нами, и мы так далеко друг от друга, подробности того вечернего разговора забываются», — сразу обозначит размытость своих воспоминаний рассказчик в очерке «За тысячу верст от России». События могут быть представлены не как произошедшие, а как предполагаемые: «…Предположим, на окраину нашего города, в Тушино, где учебный аэродром, прилетели жаворонки» («Терехов…»).

Склонность Соколова к простому перечислению как способу описания реальности также проявится в этот период: «Солнце, бульвар, газировщицы в белых передниках, и асфальт тротуаров, исчерченный «классиками» и следами от самокатных колес, и канал, хранящий цвета побежалости, и луга за каналом и за рекой» («Терехов…»).

Постоянные отклонения от линейного повествования, отличающие позднее творчество Соколова, есть и в его ранних текстах. Так, в очерке «В порту Игарки, которая издали кажется деревянной игрушкой» рассказчик постоянно предлагает своему виртуальному собеседнику вернуться на некоторое время в прошлое («Помнишь, когда я приехал к вам в отряд, было три часа ночи», «Ты, конечно, помнишь — это останется и в памяти всего отряда, — как утром 25 июля…») или вспомнить о ком-нибудь из общих знакомых («Кстати, еще несколько слов об Андрееве и его ребятах»).

На фоне материалов других авторов альманаха заметно присущее Соколову поэтическое восприятие мира: «В Снежногорске нет гор — ни заснеженных, ни простых. Но зато есть белая-белая, белее снега — река. Если бы я писал стихи, то сочинил бы о ней балладу на сто белоснежных страниц. На этих страницах я не написал бы ни слова, ибо нетронутая белизна бумаги — лучший на свете поэт. Но я пишу репортаж, и мне не должно быть дела до красот озверевшей на водосбросе реки. И все же, если отряд номер три работает в пятнадцати метрах от водосброса, я хочу говорить и о том, и об этом» («Найдите камень-незабудку»).

Самое примечательное произведение Соколова в альманахе — новелла «Твой Север». Это лирическое повествование, в котором детские представления о Севере переплетаются с реальными впечатлениями, полученными в студенческие годы. Язык Соколова здесь близок к языку его поздних произведений: «Южные голубые краски, горы Востока, западные луговые равнины — проходят. Север — остается. Воркута — глухо воркующий снег, Тикси — перезвон льдинок, Дудинка — ветровая дуда».

Охотничья тема, ставшая важной для Соколова в пору работы егерем и послужившая основой романа «Между собакой и волком», возникает и в новелле «Твой Север»: «Ты — охотник, у тебя курковая одноствольная «тулка», ты поселяешься на берегу томительной мутноватой реки, в какой-то неведомой и почти безымянной деревне, где растут длиннорукие ветлы, где крыши — некрашены, дома высоки, а люди отзывчивы и спокойны».

Здесь же возникает мотив ветра, ставший одной из ключевых составляющих романа «Школа для дураков»: «Пусть, думаешь ты, пусть ветер идет по всем корабельным рощам этого края…». И вторит этому описанию стихотворение Соколова «В корабельной роще», опубликованное в том же альманахе: «В корабельной роще / Очень много ветра, / А в прибрежных дюнах — / Ветер и следы». Подобный параллелизм прозаического и стихотворного текстов ляжет затем в основу композиции романа «Между собакой и волком».

3. Новороссийский рабочий

Большая часть материалов, написанных Соколовым для газеты «Новороссийский рабочий», представляет собой заметки о трудовых успехах портовых работников, а также аналитические репортажи о проблемах производства цемента и неурядицах городского строительства. Видимо, под присмотром главного редактора по фамилии Погибель (ту же фамилию Соколов даст одному из перевозчиков в романе «Между собакой и волком») писатель не мог проявлять свою творческую индивидуальность. Тексты этого периода походят на стандартные репортажи советских журналистов об ударных стройках и перевыполнении плана.

Зато Соколов обогатил свой словарный запас выражениями советского новояза. Так, в его статьях можно найти фразу: «Администрация должна обратить внимание на тот странный факт, что в свободное от разгрузки и погрузки время некоторые бригады направляются на «отхожие промыслы», то есть работают на близлежащих предприятиях, стройках»⁹. А вот цитата из романа «Между собакой и волком»: «Вы меня извините, конечно, а контора самостоятельная и прейскурант имеется налицо. В теплоту — все те же ножи: ходим вокруг да около и отходим в отхожие промысла».

Особого внимания заслуживает очерк «С детства море рисовал». Тема очерка — рассказ о художнике, который с детства осознал свое призвание: «И если человек с детства вбирает в себя богатую цветную гамму огромной неспокойной воды, если он по утрам видит солнце, встающее из моря, если смотрит, как в апреле на горных лугах закипает маковая кровь, то он непременно станет живописцем или поэтом»¹⁰.

История художника перерастает в выражение эстетических воззрений самого Соколова: «Однажды <…> я вспомнил стихи моего товарища, поэта и художника:

Холст 37 на 37,

Такого же размера рамка.

Мы умираем не от рака,

И не от старости совсем.

Мы умираем утром рано

На голубых руках мольберта…¹¹

Это — стихи о большом искусстве тех, кто ценой своего титанического творческого труда, жизни создают для людей прекрасное, учат их видеть и понимать многокрасочный, удивительный наш мир»¹².

Один из важнейших образов очерка — искусство как вечный поиск — обыгрывается на словообразовательном уровне: «Человек, берущийся делать искусство, должен отдавать свои нервы, кровь, всего себя, жизнь любимому делу. Эта жертва полностью окупается доброй памятью, которую оставляет по себе ищущий человек. Кто не ищет, тот не живет — ни теперь, ни потом. Иногда кажется, что у слов «искать» и «искусство» общий корень. Если не грамматический, то смысловой»¹³.

Очерк «С детства море рисовал» можно рассматривать как один из ранних творческих манифестов Соколова, идеи которого он впоследствии разовьет в эссеистике.

1. Время для частных бесед (интервью Виктору Ерофееву) // Октябрь. 1989. № 8. [↩]
2. Соколов Саша: «По мне многие скучают…» (интервью Игорю Кручику) // Шо. 2007. № 11. [↩]
3. Джонсон Бартон Д. Саша Соколов: Литературная биография // Глагол. 1992. № 6. С. 272.[↩]
4. Соколов Саша: «По мне многие скучают…».[↩][↩]
5. Интервью для программы «Поверх культурных барьеров» (ведущий — Наум Вайман) / Радио «Свобода». Эфир от 18 сентября 2003 // http://www.svoboda.org/programs/otb/2003/otb.091803.asp[↩]
6. Джонсон Бартон Д. Указ. соч. С. 273.[↩]
7. Демченко О. Районный ветер волос треплет // Литературная Россия. 2011. 11 марта.[↩]
8. Баллада о третьем семестре. Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1971. С. 44.[↩]
9. Соколов А. Там, где море пахнет лесом // Новороссийский рабочий. 1967. 27 июня. [↩]
10. Соколов А. С детства море рисовал // Новороссийский рабочий. 1967. 23 июля.[↩]
11. Неточно цитируется фрагмент поэмы Леонида Губанова «Полина». Первая официальная публикация отрывка из этой поэмы состоялась в журнале «Юность» (1964, № 6) в виде стихотворения «Художник» с редакторской правкой Евгения Евтушенко.[↩]
12. Соколов А. С детства море рисовал.[↩]
13. Там же. [↩]