Письма Л. Андреева и И. Бунина. Публикация и комментарий И. Газер

Творчество Л. Андреева изучено недостаточно, еще менее – его биография. Письма писателя – один на главных источников всякого научного жизнеописания – рассеяны по различным архивохранилищам и далеко – не все выявлены; многие изданы не полностью.

Данная публикация, разумеется, не представляет читателю всех писем Андреева и Бунина. Однако ценность публикуемых извлечений из переписки уже в том, что они охватывают почти весь период творчества Л. Андреева (1901 – 1916).

Письма многое проясняют и дополняют в литературной биографии Л. Андреева. Так, значительный интерес представляют письма, касающиеся сотрудничества писателя в газете «Русская воля» в 1916 – 1917 годах. Л. Андреев знал об отрицательном общественном мнении, которое справедливо складывалось вокруг создававшейся газеты. Тем интереснее его собственные высказывания о «Русской воле», его надежды – так и не сбывшиеся – придать ей «прогрессивный» и «абсолютно чистый от примесей» характер. Высказывания эти – существенное добавление к тому, что уже известно из других писем Л. Андреева, затрагивающих эту тему, – к А. Н. Андрееву («Русский современник», 1924, N 4), В. Г. Сахновскому (Архив музея МХАТа), А. Блоку («Литературное наследство», т. 72,1965, и сборник «Реквием», М. 1930), И. С. Шмелеву (Отдел рукописей ГБЛ).

Переговоры о редактировании Л. Андреевым сборников «Знание» – новое свидетельство принципиальных расхождений Горького и Андреева в понимании общественных задач литературы и искусства. Горький требовал, чтобы сборники «Знание» были «сборниками литературы демократической и для демократии» (Л. Андрееву от 26 июля – 12 августа 1907 года), Андреев пытался иначе толковать их задачу: «Свободная человеческая мысль, вечно пытующая, вечно ищущая» (Горькому, 13 августа 1907 года). Публикуемые письма к Бунину еще больше уточняют и конкретизируют эти позиции Л. Андреева: «Несколько расширить и освежить состав сотрудников (Андреев предлагал ввести в состав сотрудников Ф. Сологуба, декадентский, антидемократический характер творчества которого был хорошо известен к этому времени. – Ред.). Тенденцию свести к минимуму, а то и совсем на нет». Горький на это, конечно, не пошел. Редакторство Андреева не состоялось.

Еще больший, почти в четверть века, период охватывают письма Бунина к литераторам и издателям – А. М. Федорову, И. А. Белоусову, А. А. Измайлову, Н. С. Клестову и др.

В них довольно определенно выразились взгляды Бунина на литературное творчество – в рассуждениях о слове в прозе и стихе, о форме вообще. Значительный интерес представляют сведения о времени создания некоторых произведений Бунина, его отзывы о собственных вещах («При дороге», «Ночной разговор», «Петлистые уши»).

Впервые полностью публикуемое письмо к А. Е. Розинеру (отрывок был обнародован в книге А. Бабореко «И. А. Бунин», М. 1967) открывает много интересного в отношении Бунина к своему раннему творчеству; оно, кроме того, одно из первых свидетельств об авторском плане Собрания сочинений Бунина в издательстве А. Ф. Маркса.

Из письма И. А. Белоусову от 29 июня 1902 года мы узнаем о работе Бунина над драмой – факт, в литературе о Бунине не отмеченный. Становятся известны новые факты о редакторской работе Бунина в прогрессивном журнале «Правда» и в первых сборниках альманаха «Земля», о взаимоотношениях о Книгоиздательством писателей и издательством «Шиповник».

В своих мемуарах, написанных за рубежом, Бунин холодно, едва ли не пренебрежительно отзывается о той литературной среде, в которой он вращался в молодости, пишет, что он якобы так же невысоко оценивал своих коллег уже в юные годы. Между тем его дореволюционные письма свидетельствуют не только об уважении к видным его современникам (Горькому, Андрееву и др.), которых он задним числом пытался «порочить» в мемуарах, но и о внимательном, уважительном отношении к литераторам несравненно менее значительным – Федорову, Белоусову, Зилову, Щкляру и др.

Публикуемые документальные свидетельства, вводя новые факты, расширяют наши представления о литературе и литературном быте конца XIX – начала XX века.

Подлинники писем Л. Андреева и И. Бунина хранятся в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ф. 44, оп. 1, ед. хр. 50 и ф. И, оп. 1, ед. хр. 71).

Автографы писем И. А. Бунина И. А. Белоусову хранятся в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ), ф. 66, оп. 1, ед. хр. 534; А. М. Федорову – в ЦГАЛИ, ф. 519, оп. 2, ед. хр. 2; Н. С. Клестову от 4 и 22 марта 1912 года – в ЦГАЛИ, ф. 24, оп. 1, ед. хр. 14; ему же, датированные другим временем, – в Рукописном отделе Государственной библиотеки им. В. И. Ленина (ГБЛ), ф. 9, АК 26, 27; А. Е. Розинеру – там же, ф. 360, п. 1, ед. 16; Ф. Ф. Фидлеру – в ЦГАЛИ, ф. 518, оп. 1, ед. хр. 53; В. А. Никольскому – в ГБЛ, М 3919/9; С. П. Боголюбову – в ЦГАЛИ, ф. 44, оп. 1, ед. хр. 26;

З. И. Рейгану – в Рукописном отделе Института русской литературы (ИРЛИ), архив С. Ю. Копельмана, ф. 485,N 26; А. А. Измайлову – там же, ф. 115, оп. 3, ед. хр. 47; А. Б. Дерману – в ГВЛ, ф. 356,1/9; И. Д. Сургучеву – в ЦГАЛИ, ф. 44, оп. 1, ед. хр. 36.

I

ПЕРЕПИСКА Л. АНДРЕЕВА С И. БУНИНЫМ

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

30 декабря (1901 г.)

И без тебя, друг Иван, здорово опустела для меня Москва. Как-то так вышло, что ты мне близок, и когда я это при твоем отъезде почувствовал, так даже обидно стало. Ибо нелепо привязываться к человеку бродячему, подобно тебе. Например, поговорить с тобой даже не пришлось (понимаешь, поговорить), а план этот я давно держал. Что-то очень близко созвучное чувствую я в тебе. Буду нетерпеливо ждать, когда приедешь, ибо письма ненавижу.

Настроение мое сродни старушечьего ситцу, черненькое с крапинками. Кому повем тоску мою. А тоска бывает злая. От жизни вообще. То она злит, как отчаяннейшая глупость, рассчитанная на ребус, то ужасает, как мудрость, которой я не понимаю, не чувствую. Нервы… Что такое нервы? Почему нервы, а не сапоги? И если я завтра умру, то что это будет такое? И отчего мне скверно, когда должно быть хорошо? А куда делась молодость? Отдайте мне мою молодость, мать вашу… Созерцаю в себе таинственный и ужасный процесс медленного умирания души и тела – и ни черта не понимаю. Но все это к черту.

Сегодня меня поздравляют с статьей Михайловского – целиком посвящена мне¹. Сам не читал, но говорят, что хвалит (нрзб.). Теоретически радуюсь, а душою – ей-Богу, нет. Без рисовки говорю. Как-то уж очень скоро освоился я с положением «подающего надежды» и слишком быстро пережил весну писательства.

Кстати: изумленный иностранец Шольц² описал подольскую и послеподольскую эпопею³, причем наградил всех нас гомеровскими эпитетами. Про тебя что-то вроде «тонкомыслящий», и про каждого вообще из двух слов по-немецки. Для Шаляпина совокупил чуть ли не 4 слова. Закончил заявлением, что мы лучшие в мире люди. Лучшие не лучшие – а ничего себе ребята. Верно?

Крепко жму руку.

Твой Леонид.

 

P. S. Читал я на «Среде» новый рассказ «Буяниха» ⁴. Высказались многоразлично – в среднем на тройку. В обработке рассказ будет стоить четырех.

Год устанавливается по содержанию.

 

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

2 февраля (1902 г.)

Милый друг! Дела и люди: простудился, не выхожу, а тут перед свадьбой⁵ такая бездна хлопот, что хоть караул кричи! Твой наказ о стихотворении выполню в понедельник, как только выползу из дому.

Скоро увижусь с тобой и потому, а так же по причине слабоголовия распространяться не буду. Приеду в Одессу 20-го приблизительно (свадьба – 10-го), и так как приеду единственно с тем, чтобы побыть с тобой, то ежели на это время думаешь из Одессы удрать, то извести.

Вопрос о том, однако, придется ли мне вообще поехать. На днях у меня был обыск, и хотя ничего не нашли, но обязали подпиской о невыезде⁶. Вот черт! Авось удастся выхлопотать.

На «Среде» два раза уже не был – все некогда. Наши с тобой образины получились столь отвратительные, что в руки взять совестно. Посему – снимемся в Одессе. Идет?

Пока же – крепко жму твою руку. Что-то, по письму, ты как будто скучаешь?

Твой Леонид Андреев.

Познакомился с Михайловским (…) (пропуск нескольких фраз. – И. Г.).

Ты знаешь, что Куприн 8-го женится на «Мусе» ⁷ (дочери Давыдовой, изд-цы «М[ир] Б[ожий]»). Быстро!

Год устанавливается по содержанию.

 

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

[25.II.1902]

Милый Иван! Приехали в Одессу и жаждем видеть тебя⁸. Заходи к нам завтра, то есть в понедельник, часиков в 12, будем ждать. Если не придешь, то мы придем к тебе. Остановились: Лондонская гостиница, N 5 (на бульваре).

Твой Леонид Андреев.

Датируется по почтовому штампу.

 

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

1 марта (1902 г.)

Иван Бунин! Ты помнишь ли, как ты говорил, что едва ли будет так, чтобы мы, т. е. я и Шура, т. е. моя жена, не почувствовали, что море так качает, что от этого кружится голова и к горлу подступают обеды за целый год. Ты малодушно ошибся. Мы, т. е. я и Шура, т. е. моя жена, нимало не пострадали, и хотя пароход качался, мы, т. е. я и моя жена, чувствовали себя прекрасно и говорили, какой ты жалкий обманщик: сказал нам, т. е. мне и моей жене Щуре, что едва ли будет так, чтобы мы, т. е. я и моя жена Шура, не почувствовали, что море так качает, что от этого кружится голова и к горлу подступают обеды за целый год. Но ты малодушно ошибся. Мы, т. е. я и моя жена Шура, чувствовали себя прекрасно, а против Тарфанкутского маяка говорили, какой ты жалкий обманщик: сказал нам, т. е. мне и моей жене Шуре, что едва ли будет так…

Иван Бунин! Зачем сказал ты это? Зачем опорочил ты свою чистую душу грехом лукавства и суесловия? Мы, т. е. я и жена моя Шура, этого не понимаем. Ты сказал: вот погодите! Мы ждали – и ничего. Иван Бунин, зачем ты говорил так, что мы, т. е. я и моя жена Шура, впали в заблуждение?

А в Севастополе снег, холодно, и этого ты не сказал. Почему? Потому ли, что не знал? Потому ли, что он сегодня только выпал? Потому ли, наконец, что знание твое природы не идет дальше писания стихов, а когда надевать калоши, ты не знаешь? Иван Бунин! Раскайся! Мы, т. е. я и жена моя Шура, просим тебя: оставь! Не нужно! Ты еще молод, и жизнь твоя впереди.

Ты понимаешь меня. Жму твою руку, а жена моя, т. е. Шура, кланяется и протягивает ручку. Иван Бунин! Не зазнавайся. Оставь. Ты еще так молод. Мы, т. е. я и жена моя Шура, этого не понимаем. Ты сказал:

Твой Леонид Андреев-Велигорский.

 

P. S. Устал, и в голове что-то не ладно.

Леонид понаписал такой чепухи, что Вы, наверное, ничего не поймете. Дело в том, что качка была довольно сильная, но не оказала на нас никакого действия. Чувствуем мы себя немного уставши, но хорошо. Пока до свидания. Быть может, увидимся еще у Горького. Передайте поклон всем нашим новым знакомым.

А. Велигорская-Андреева.

P. P. S. Читали «Гайавату» ⁹. Местами недурно. Ты владеешь-таки стихом, хотя не всегда передаешь дух подлинника. Так, на 8 стр. у тебя есть неточность. Во всяком случае, советую работать. Мы, т. е. я и жена моя Шура, с удовольствием читали твои стихи. Местами недурно. Работай. Постарайся только избегать глагольных рифм и окончаний на мягкий знак: неэстетично.

Твой Леонид.

Пришли твои стихи мне, я постараюсь их устроить.

Год устанавливается по связи с письмом от 25 февраля 1902 года и по содержанию. После краткого пребывания в Одессе Андреевы пароходом отправились в Крым. Это путешествие и было шутливо описано Леонидом Андреевым в письме к Бунину.

 

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

(1902 г.)

Милый мой Иванушка! Узнал из письма Белоусову, что ты в Москве и хочешь приехать ко мне. Очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень, очень буду ждать. Ты думаешь, что я свинья, а я очень часто думаю о тебе и душою хочу повидать тебя, а пуще того – поболтать. Боюсь, что в компании это не удастся. Не можешь ли сделать так: приехать в воскресенье, чтобы переночевать, а они пусть в понедельник.

Валяй! Жена весьма кланяется.

Твой Леонид.

Адрес знаешь? Царицыно, Воздушный сад, дача Санина.

Поцелуй 10 лиц.

 

Год устанавливается предположительно по содержанию: в 1902 году летом Андреев жил на даче в Царицыно.

 

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

3.XI (1902 г.)

Жду твоего присыла – очень ты меня растрогал той вещью, Иван Алексеевич! ¹⁰ Обязательно пришли – до среды.

Твой Леонид Андреев.

Год устанавливается предположительно по содержанию. В письме приводится адрес Борживоя Прусика (Autriche, Boheme,Prague Vinogrady 1106, D^r В. Prusik), который в 1902 году опубликовал статью об Андрееве с его автобиографией (Б. Прусик, Эпигон Максима Горького, «Ceska revue», к. V, 1902, str. 541 – 544).

 

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

(1903 г.)

Иване! Приходил Короленко, но до среды остаться не может. Посему соберемся у меня в понедельник, вечером. Нужно почествовать¹¹. Скажи Юлию.

Год устанавливается но содержанию.

 

 

Л. АНДРЕЕВ – И. и Ю. БУНИНЫМ

(1903 г., осень)

Иван и Юлий! ¹² Милые мои! В субботу соберется у меня народ разных свойств, как то: литераторы, певцы, актеры, художники, врачи, судебные рассыльные, адвокаты, ученики. Будет и Вересаев, жаждущий познакомиться со «Средой» ¹³. Приходите всенепременно – главное, сам я буду дома в противоположность нашему с. х. цилиндрическому другу¹⁴.

Ваш нераздельно

Леонид Андреев.

Время написания устанавливается предположительно (см. прим. 2).

 

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

(конец 1903 г. – начало 1904 г.)

Иван! Тут письмо, которое просил передать тебе Максимыч. Все ждал я тебя, согласно твоему обещанию, да так и не дождался. В «Одесские новости» я дал рассказ на новый год – 1200 строк! ¹⁵ А ты?

Если не уехал, заходи, друже. Если уехал и зайти трудно – напиши. Не забывай. Вспоминай книгу «Восходящие звезды». Даром мы что ли обнимаемся на обложке и усы у нас черные¹⁶.

Твой Леонид Зубобонященский.

Время написания устанавливается по содержанию (см. прим. 1).

 

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

(1903 г.)

Милый Ваня! Вчера по возвращении со «Среды» нашел дома телеграмму от Максимыча: просит справиться о твоем рассказе и поторопить тебя.

Так вот. Торопись, чертов кум! Торопись, диавол. Торопись, Santo Donato, qui qui pro quo! Торопись, заклинаю тебя пред лицом Ивана Великого посеред Среднего, Тишинского пер., в доме Шустова (особняк)! Торопись, пожалуйста.

Хотел сам прийти, побить тебя, да побоялся, что ты меня прибьешь, т. к. чувствую себя хворым. Но все равно считай, как будто Я тебя побил, и купи на пятиалтынный пластырь.

Ей-Богу! Не отставай от компании, не огорчай Максимыча. Если дома мешают, сделай вид, что ты уехал, и переселяйся ко мне – дом пуст и тих, и ни одна душа тебя не найдет. Чернила на столе, бумаги купи (я всю извел). Вели затопить камин и дуй!

Торопись же!

Касательно вчерашнего разговора – повторяю: искренно люблю тебя и дорожу близостью с тобой, т. к. лучше, чем многие, знаю твою Душу¹⁷.

Целую тебя крепко

твой Леонид Андреев.

Время устанавливается предположительно: первый сборник «Знания», в котором был напечатан «Чернозем» И. Бунина, вышел в свет 16 марта 1904 года.

 

Л. АНДРЕЕВ – И. БУНИНУ

(19 июня 1907 г.)

Милый мой Ванечка! Не сердись на меня, друг, за молчание – если бы ты знал, какую идиотски растерзанную жизнь я веду, ты пожалел бы меня, поплакал бы надо мной, отвез бы меня в сумасшедший дом, повесил бы, но бранить бы не стал.

От души поговорим, когда увидимся, а о деле вот что.

Я еще не редактор «Знания», вступлю в обязанности только с осени. К текущим сборникам никакого отношения не имею, мой сборник, первый, будет 20-й или 21-й. Стало быть, материалы нужны к осени, к половине так августа. И конечно, на тебя я очень рассчитываю, и на стихи, и на рассказы. Мне бы очень хотелось, чтобы для первого сборника, к[отор]ым нужно щегольнуть, ты дал нечто внушительное## Переговоры о передаче Л. Андрееву редактирования сборников «Звание» велись на Капри в начале 1907 года. Уже в августе 1907 года Л. Андреев писал Горькому об, отказе редактировать сборники, мотивируя этот отказ иным, чему Горького, отношением к задаче сборников (см. «Литературное наследство», т. 72, стр. 290 – 295). Принимая отказ Андреева, Горький подчеркивал в своем ответе, что сборник «Знание» должен быть сборником демократической литературы:

1. Н. К. Михайловский, Рассказы Леонида Андреева… «Русское богатство», 1901, N 11, отд. II, стр. 58 – 74.[↩]
2. Август Шольц (Томас Шефер; 1857 – 1923) – переводчик Л. Андреева, М. Горького на немецкий язык.[↩]
3. Выехав из Нижнего Новгорода в Крым 7 ноября 1901 года, Горький предполагал заехать в Москву. На станции Москва-Рогожская он был задержан жандармами и, минуя Москву, специальным поездом доставлен в Подольск, куда для встречи с Горьким выехали. Андреев, Бунин, Телешов, Шольц и др.[↩]
4. Рассказ «Буяниха», написанный 15 – 27 ноября 1901 года, при жизни Андреева не публиковался. Этот рассказ в сокращении напечатан «Неделей» (1963, N 21, 19 – 25 мая, стр. 9 – 11).[↩]
5. 10 февраля состоялась свадьба Л. Н. Андреева с А. М. Велигорской.[↩]
6. Причиной обыска, произведенного у Андреева в ночь на 31 января 1902 года, были связи его с участниками нелегальной сходки, состоявшейся 27 января у члена исполнительного студенческого комитета Московского университета А. И. Колмогорова. Собрание подготовило план проведения антиправительственной демонстрации с участием рабочих (см. подробнее об этом в «Литературном наследстве», т. 72, стр. 138).[↩]
7. М. К. Куприна-Иорданская – первая жена А. И. Куприна.[↩]
8. Вспоминая об этой встрече с Л. Андреевым и его женой А. М. Велигорской, Бунин много лет спустя, 7 января 1953 года (25 декабря 1952 года) писал Вадиму Андрееву – сыну писателя: «Молодые, совершая свое брачное путешествие в Крым, заехали по пути ко мне, гостившему тогда у своего друга, художника Куровского…» (Вадим Андреев, Детство, «Советский писатель», М. 1963, стр. 148).[↩]
9. Бунинский перевод поэмы Лонгфелло «Песнь о Гайавате» впервые был издан как приложение к газете «Орловский вестник» в 1896 году, затем после тщательной правки переиздавался в 1898, 1899 и 1903 годах. Очевидно, Л. Андреев знакомился с поэмой по изданию 1899 года (изд. «Книжное дело»).[↩]
10. Быть может, речь идет о рассказе «Надежда», над которым Бунин работал в 1902 году (см. примечания к рассказу в Собр. соч. И. А. Бунина в 9-ти томах, т. 2, «Художественная литература», М. 1965, стр. 515 – 516). Небезынтересно, что в первой редакции для сборника («Рассказы», «Знание», 1902) первая фраза «Надежды» звучала так: «Помнишь ли ты, Леонид, один из последних дней…» (стр. 285). Впоследствии в других изданиях обращение «Леонид» было Буниным снято.[↩]
11. В 1903 году широко отмечалось 50-летие В. Г. Короленко. Чествование В. Г. Короленко в Петербурге происходило 14 ноября 1903 года.[↩]
12. Юлий Алексеевич Бунин-брат И. А. Бунина, литератор.[↩]
13. В мае 1903 года Андреев познакомился с Вересаевым, а осенью Вересаев перебрался в Москву (см. воспоминания Вересаева о Л. Андрееве в Сочинениях В. В. Вересаева, т. 4, Гослитиздат, М. 1948, стр. 449),\ тогда-то, очевидно, и произошло его знакомство со «Средой», о котором пишет Андреев.[↩]
14. О ком идет речь, неясно.[↩]
15. 1 января 1904 года в «Одесских новостях» был помещен рассказ Л. Андреева «Нет прощения». Рассказ датирован: декабрь 1903 года. За напечатайте того же рассказа, в котором, по словам обер-полицмейстера Трепова, «заключается крайне вредная тенденциозная характеристика розыскной деятельности агентов полиции», газета «Курьер» была подвергнута наказанию: с 17 января до 20 марта лишена розничной продажи (подробнее об этом – в «Литературном наследстве», т. 72, стр. 169).[↩]
16. »Восходящие звезды» – сборник рассказов и стихотворений. Собрал из разных источников С. С. Полятус, Одесса, Полятус, 1903. Перед заглавием! «Леонид Андреев, Ив. А. Бунин». На обложке фотография: И. Бунин и Л. Андреев. [↩]
17. Несколько фраз из письма опубликовано в «Литературном наследстве», т. 72, стр. 500, и в статье А. Нинова «На рубеже века» – «Вопросы литературы», 1964, N 12, стр. 144.[↩]