Олимпийское отсутствие

В приемную главного редактора одного умеренно полного (грубое слово «толстый» я сознательно опускаю) журнала однажды в середине рабочего дня вошел посетитель.

В приемной царила чинная, интеллектуально-благопристойная тишина.

Перед дверью, ведущей в кабинет редактора, картинно восседала за своим бюро седоватая дама с мощным бюстом, с лицом, сохранившим следы былой секретарской свирепости, смягчавшейся с годами. Она чинила цветные карандаши.

Посетитель (неприметной наружности, в партикулярном, как сказал бы Н. В. Гоголь, платье) с папкой под мышкой решительно пересек приемную, но перед внушительным секретарским бюстом вдруг оплошал и не сказал, а как бы пискнул: «Здравствуйте!»

– Здравствуйте! – неожиданно ласковым баритоном откликнулась седоватая дама. – Вы что-нибудь принесли для нас? Стихи? Прозу?

– Прозу! – сказал посетитель. – Я литератор, но печатался мало, фамилия моя вряд ли известна. Сейчас я написал повесть, называется она «На берег», потратил на нее три года… Мне кажется, что дна достойна, так сказать, особого внимания. Это – проблемная вещь, на такую, знаете… колкую тему, и я хотел бы…

– К Люсеньке! – с той же ласковостью перебила его дама-секретарь, отложила синий, уже заточенный, острый, как дротик, карандаш и взялась за зеленый.

– Извините, к какой Люсеньке? И почему именно к Люсеньке?

Дама-секретарь улыбнулась. Ее смешила и даже чем-то трогала простодушная беспомощность и провинциальная неосведомленность посетителя.

– В отделе прозы у нас работает очень милая девушка – Люсенька! Она у вас возьмет вашу повесть, зарегистрирует и… все вам объяснит. (Дама взглянула на часы.) Поспешите, а то она уйдет обедать. Ох, уж эти молодые аппетиты!.. Из вестибюля вторая дверь направо.

Посетитель, однако, не пожелал поспешить и вдруг твердо сказал:

– Я хотел бы сначала поговорить с вашим главным редактором. Мне нужно кое-что сообщить Аполлону Дионисовичу… кое-что у него узнать самому. Я могу пройти к Аполлону Дионисовичу?

– Не можете! – с легким вздохом сказала седоватая дама и, отложив в сторону отточенный зеленый карандаш, принялась за красный. – Ваша повесть как вы сказали называется? «На берег»?

– «На берег»!

– А наш Аполлон Дионисович вчера сам улетел на… берег Берега Слоновой Кости. Он вернется только через три недели.

Через месяц тот же посетитель вошел в приемную того же умеренно полного журнала, держа под мышкой ту же папку.

Седоватая дама-секретарь, сидя за своим бюро, говорила по телефону. Перед ней возвышалась гора еще влажных гранок.

– Гермес Гермесович, я вас умоляю, – говорила в трубку дама-секретарь. – Буквально на коленях,.. Через «не могу», Гермес Гермесович!.. Интересы журнала, а не мои, Гермес Гермесович!