О пользе взыскательности

XXIV съезд КПСС определил роль критики в жизни нашей литературы и – шире – общества следующим образом: «…Успехи советской литературы и искусства были бы еще значительнее, а недостатки изживались бы быстрее, если бы наша литературно-художественная критика более активно проводила линию партии, выступала с большей принципиальностью, соединяя взыскательность с тактом, с бережным отношением к творцам художественных ценностей». Этим положением руководствовался Пятый съезд советских писателей – ив отчетном докладе, и в выступлениях ряда делегатов.

Место критики в нашей общественной и литературной жизни было, таким образом, подчеркнуто с новой силой, и естественно, что после партийного и писательского съездов мы стали куда более основательно и напряженно размышлять о текущих делах и заботах нашей профессии – в наших толстых литературных журналах, в газетах появилось немало статей на эти темы, много говорят о критике на различных писательских пленумах и совещаниях. Подобный разговор вполне закономерен и необходим. Он может развертываться в самых разнообразных формах, в том числе и такой, как критический дневник журнала, страницы которого должны отводиться анализу текущих, повседневных дел нашей критики. Конечно, на всесторонний анализ журнальный дневник претендовать не может; его задача уже, скромнее – выдвинуть на общественное, профессиональное обсуждение те или иные проблемы, возникающие в ходе литературно-критического развития, выявить наиболее характерные приметы сегодняшнего дня. Именно такой дневник начинают вести с нынешнего номера «Вопросы литературы».

Итак, первая его страничка.

Речь пойдет о требовательности, взыскательности критики по отношению к текущей нашей литературе. Произошли ли в этом смысле существенные сдвиги за прошедшие месяцы, реагировала ли наша критика на те слова упрека, что были высказаны в ее адрес на партийном съезде?

Да, определенное движение наметилось – в «Новом мире» появилась статья А. Янова «Рабочая тема. Социологические заметки о литературной критике»; в «Знамени» выступил с большим обзором современной советской прозы М. Синельников; в «Звезде» была напечатана интересная статья Ю. Суровцева «Возможности «камерной» повести»; «Литературная газета» провела дискуссию о содержательности поэзии; более основательно, широким фронтом ведется борьба против концепций зарубежных «советологов» (отметим тут выступление А. Беляева «Глеб Струве – апостол антикоммунизма», опубликованное в журнале «Москва»).

Словом, на месте мы не стоим. И все-таки о решительном сдвиге говорить, с нашей точки зрения, рано. Болезнь комплиментарности, » подмена серьезного, вдумчивого анализа безудержными похвалами – далеко еще не изжиты нашей критикой. На фоне основательных, серьезных выступлений все еще появляются – и в большом количестве – безответственные и легковесные критические опусы.

Листаешь материалы литературно-критических отделов журналов и газет – и перед взором возникает некая идиллическая картина совершенного литературного благополучия. Ну, прямо парад творческих побед и завоеваний. Надо ли говорить, что такая картина слишком далека от действительности. Комплиментарная критика дезориентирует не только читательскую аудиторию, но и самих писателей, – вряд ли таланту могут помочь безудержные похвалы, а бездарность и серость уж определенно уверуют после них в свою непогрешимость…

«Критик считает, видимо, что его основная обязанность – время от времени рапортовать о расцвете казахской литературы. И вот читаю: в 30-х годах – расцвет, в 50-х годах – расцвет, в 70-х годах – расцвет. До каких пор? Пора бы начаться бурному плодоношению. В моем представлении критик – учитель литературы, он должен направлять литературный процесс, осознавать историю нашей литературы, формировать вкус». Эти слова О. Сулейменова, прозвучавшие на VI съезде писателей Казахстана, в значительной мере характеризуют состояние критической мысли не только в этой республике.

Вот факты – известные, впрочем, любому внимательному читателю. Еженедельник «Литературная Россия» напечатал в 1971 году только одну рецензию критического свойства – она была посвящена роману В. Очеретина «Трижды влюбленный». В журнале «Звезда» в 1971 году под рубрикой «Среди книг» отрецензировано десять поэтических новинок, и все они расхвалены. В журнале «Наш современник» с октября 1970 года по октябрь 1971 года не появилось ни одной по-настоящему доказательной критической рецензии – дело ограничивалось частными критическими выпадами по адресу отдельных писателей и произведений (а то и вовсе без адреса) в статьях, посвященных совсем другим проблемам.

Нет таких рецензий фактически и в журналах «Знамя» и «Москва», если не считать статьи А. Дымшица «За масштабность писательского мышления» («Москва», 1971, N 1), далеко перерастающей по широте и проблемности постановки вопроса задачи рецензирования повестей И. Грековой и Н. Евдокимова. Да и в «Вопросах литературы» критическая рецензия тоже совсем не частый гость; и мы тоже ответственны за ту атмосферу невзыскательности и благодушия, от которой пока еще не избавилась наша критика.

И только «Литературная газета», пожалуй, более или менее регулярно ведет борьбу с серой, ремесленной беллетристикой, с провинциализмом художественного мышления; однако огонь критики здесь в основном сосредоточен на книгах областных и республиканских издательств. Продукция же, публикуемая в центре, остается без внимания.

Что борьба с пустыми, бессодержательными, бесталанными произведениями важное и большое дело критики – все, в общем, согласны. Тем более непонятна здесь фигура умолчания. Ничего, кроме вреда, литературной работе она принести не может. Недаром еще Чернышевский говорил о том, что преследование пустых произведений – серьезная задача критики.

Но если бы дело ограничивалось только умолчанием! Ведь совсем не редко критика оставляет без внимания откровенно слабые произведения – больше того, она их всячески расхваливает. Цитирование текстов, явственно опровергающих своим качеством восторженный тон критики, приобретает буквально характер массового явления.

Апологетически комментируя стихи А. Коваль-Волкова, В. Бушин в подтверждение своих восторгов приводит такой поэтический пример:

Из больничной тиши

Уходил генерал,

Что Мадрид защищал,

Наводил на эсэсовцев

Ужас и страх,

Артогнем сотрясая рейхстаг…

 («Наш современник», 1971, N 2, стр. 123.)

Право, трудно понять, какие достоинства усмотрел критик в этих нескладных и невыразительных строках. Но это еще что!

А. Грачев, представляя читателю литературно-художественный сборник «Сахалин», восхищается «счастливым сочетанием поэтического и философского восприятия мира» в стихах:

Дождик теплый, пролей лето –

И садам, и хлебам расти.

А мне снова на край света,

Где начало берут рассветы.

Волга, Волга, прости, прости.