Новаторство Франко-прозаика
И. Басс, Художественная проза Ивана Франко, «Советский писатель». М. 1967, 336 стр.
Время писателя-энциклопедиста Ивана Франко совпало с переломным моментом общечеловеческой истории. Только что отзвучали залпы парижских баррикад 1871 года. Возникновение первой в мире диктатуры пролетариата оказало огромное влияние на все развитие общества и мировой литературы. Резко обострилась полярность литературных направлений. Революционная и социалистическая литература стала приобретать все большее значение и влиять на духовную жизнь общества. Не только писатели, связанные с Коммуной или близкие к ней (Эжен Потье, Жюль Валлес, Христо Ботев), но и такие мастера слова, как Золя, Франс, Сватоплук Чех, Моррис, в той или иной степени испытали на себе влияние идей Парижской коммуны, хотя многое в ней осталось для них непонятым.
Естественно, что в творчестве Франко ощутимо проступают черты того нового, что рождалось в жизни после Парижской коммуны и в преддверии Октября, до которого он не дожил совсем немного.
Необычайно широкий диапазон творческих и научных интересов, тесная связь с жизнью и борьбой народных масс, знакомство с идеями Маркса в Энгельса – все это дало писателю возможность проникнуть в сущность противоречий своей эпохи и раскрыть их с такой полнотой и художественной убедительностью, до которой поднимались лишь немногие его современники. Ведь мало жить в то или иное время, нужно обладать еще особым даром – видеть и слышать главное в исторической действительности, быть неутомимым в поисках правды – жизненной и художественной. Таким даром в полной мере обладал Иван Франко.
Эта особенность мировосприятия писателя ярко показана в книге И. Басса «Художественная проза Ивана Франко». Несколько лет тому назад книга была издана на Украине, а сейчас вышла и на русском языке. Но эти два издания отнюдь не идентичны. Русский текст – это не просто перевод, а скорее улучшенный и дополненный вариант оригинала. Достаточно сказать, что небольшое резюме первого издания стало во втором специальной главой «Новые люди в работе».
В книге И. Басса дан широкий анализ прозы Франко, выясняются ее идейно-эстетические истоки, характер конфликтов и особенности изображения социальной драмы галицийского села и рабочего класса, специфика нового героя. Впервые в нашей научной литературе дан столь полный и вдумчивый анализ повестей «Борислав смеется», «Boa constrictor», «Пути-дороги» и «Великий шум», – при этом всегда в единстве содержания и формы. Стремясь выявить своеобразие произведений Франко, автор нередко прибегает к историко-литературным параллелям, обращаясь к таким произведениям, как «Мэри Бартон» Гаскелл, «Тяжелые времена» Диккенса, «Возвратная волна» Пруса, «Шаг за шагом» Омулевского, к творчеству Горького, Нечуя-Левицкого и др. Широкий историко-литературный фон, на котором рассматривается проза Франко, дает исследователю возможность показать ее место в мировом литературном процессе, раскрыть всю ее значительность.
Стоило бы, правда, рассмотреть в этом ряду и роман В. Фон-Поленца «Бюттнербауэр», который высоко оценивался Л. Толстым и Плехановым, как произведение, правдиво раскрывающее процессы, происходившие в немецкой деревне конца века (в романе к тому же отдавалась дань социал-демократии), хотя Фон-Поленц был далек от того исторического оптимизма, который характерен для украинского писателя. Уместна была бы и ссылка на некоторые произведения Жеромского и повесть Бунина «Деревня».
В теоретическом отношении весьма интересна глава «Миниатюрист и микроскопист» (так называл себя сам Франко). Автор анализирует здесь взгляды Франко на роман конца века и в связи с этим высказывает свои соображения, касающиеся новаторства писателя. «То, что до сего времени было по сути областью романа и поэзии вообще – человеческая личность, с ее мыслями, чувствами и поступками, – начинает отступать на второй план, так как оказывается на каждом шагу зависящей от тысячи посторонних влияний», – писал Франко.
Для Франко, утверждает исследователь, характерно новое понимание «внутренней связи характеров и мотивов, характеров и обстоятельств, характеров и психологической жизни» (стр. 76). Для него «важна не самоценная картина духовной жизни человеческой личности, а те необыкновенно тонкие, многочисленные и почти неуловимые, связи, которые определяют внутреннее движение духовного мира человека и его отношение к окружающему. Тем самым Франко рисует человека в необычайно сложных пересечениях с действительностью, с общественной жизнью, с коллективом. Он раскрывает внутренний мир своего героя как выражение многочисленных внешних связей и влияний» (стр. 76 – 77).
Здесь многое верно подмечено. Очень важна мысль о том, что Франко изображает личность в ее связях с коллективом, – именно с коллективом, а не просто с обществом вообще. И все же эту мысль следовало бы развернуть. Ведь сам Франко, уточняя свое определение, указывает, что отдельная, даже самая сильная и своевольная личность никогда не существовала в отрыве от многих связей и влияний. Так всегда было в жизни, и литература стремилась это показать. Кстати, создание самого принципа, о котором идет речь, Франко считал заслугой прежде всего французских реалистов – Стендаля, Бальзака, Флобера, а также Льва Толстого.
Исследователю, мне кажется, следовало бы ярче подчеркнуть мысль о том, что Франко, овладев творческими достижениями своих предшественников и старших современников, не только предложил новую формулу романа (равно и повести), но и применил ее к новым условиям общественной жизни, к новым задачам литературы, исходя из революционно-демократических, а во многом и марксистских идеалов. Его Бенедя Синица, как и крестьяне, изображены им совсем иначе, нежели рабочая и крестьянская масса даже у такого большого писателя, как Золя. Принцип тот же, а результаты иные, без крайностей натурализма. Стремясь к глубокой психологической достоверности, учитывая все внешние и внутренние влияния, формирующие человека, Франко в своих произведениях раскрывал пути к будущему, утверждал исторический оптимизм и веру в крепнущие силы людей труда.
Следует отметить, что поиски верного соотношения личности и коллектива – это общая черта прогрессивной литературы конца XIX – начала XX века, – вспомним не только Горького, но и Короленко, который мечтал «открыть значение личности на почве значения масс», Барбюса, Роллана и других.
Совершенно по-новому и глубоко И. Басс прочитал повесть Франко «Великий шум» (1907), которая до сих пор явно недооценивалась в украинском литературоведении. Именно в этой повести отчетливо выступает родственное горьковскому понимание Иваном Франко реалистической символики как средства художественного обобщения и философского осмысления жизни.
В книге весьма полно охарактеризована повествовательная манера Франко. «Микроскопист» и «миниатюрист» не мыслил изображения личности и коллектива вне глубокого психологического подхода к людям и отношениям между ними. Он умел схватывать, казалось бы, неуловимые внутренние и внешние импульсы, воздействующие на жизнь людей. Впрочем, в манере писателя соседствуют неторопливый рассказ о событиях, присущий прозе середины века, и те новые способы письма, которые были выработаны мировой литературой на стыке двух веков. К тому же, характер повествования у раннего и позднего Франко – это не одно и то же. К сожалению, автор не уделил достаточного внимания эволюции его стиля.
Хотелось бы, наконец, найти в специальной работе о прозе Франко анализ совершенно нового и оригинального литературного жанра. Имеются в виду его рассказы «Борис Граб», «Вильгельм Телль» и повесть «Не зная брода», – произведения, в которых высокая оценка «Одиссеи» Гомера, «Вильгельма Телля» Шиллера (собственно, оперы Россини) и романтизма Ленау дается не от лица повествователя, а через призму восприятия этих явлений персонажами писателя.
Возникает еще один – более важный и принципиальный вопрос. И. Басс убедительно показал, что лучшие произведения Франко в смысле идейно-эстетическом близки к горьковскому направлению в литературе, – Франко и Горький – это писатели во многом сходного типа. Этой проблеме уделено много внимания в монографии. В украинском издании книги отмечается, что творчество Франко «представляет собой новый, высший этап в развитии реализма» и что в нем «содержатся качественно новые черты – элементы социалистического реализма» (стр. 311). В русском же издании эта совершенно верная, на мой взгляд, мысль несколько приглушена, она не получила достаточного обоснования (о развитии украинским писателем критического реализма автор говорит гораздо более убедительно). Да, первыми законченными произведениями социалистического реализма были «Мещане» и в особенности «Мать» и «Враги». Однако становление и развитие нового художественного метода – это всегда процесс длительный, имеющий свои внутренние этапы. В новых исторических условиях, сложившихся в период 1871 – 1917 годов, появились предпосылки для возникновения нового художественного метода, названного впоследствии социалистическим реализмом. Первые ростки его ощутимы уже в творчестве Эжена Потье (хотя многие считают певца Коммуны революционным романтиком), у чешских поэтов начала XX века, в романах Барбюса «Огонь» и «Ясность» (так, в частности, рассматривал «Огонь» И. Анисимов) и, конечно же, в произведениях Франко. Кажется поэтому, что И. Басс в первом варианте своей книги более прав, чем во втором. Разумеется, это спорные вопросы, но к решению их надо стремиться.
Немало и других нерешенных проблем, касающихся взаимосвязей украинского писателя с мировой литературой. Известно, например, что Франко прекрасно был знаком с литературой своего времени, – французской, немецкой, итальянской и др. Но мы не знаем до сих пор, был ли он известен своим зарубежным собратьям, в частности, скажем, Эмилю Золя или Гауптману. А это весьма интересно. Но для решения таких вопросов необходимо сотрудничество «зарубежников» и украинистов. Результаты могут быть плодотворными. Нет еще фундаментальных работ о связях Франко с литературами народов СССР, о переводах произведений писателя на западноевропейские и зарубежные славянские языки. Знания наши в этой области явно недостаточны; литературоведение все еще остается в долгу перед великим писателем украинской земли.
Талантливая книга И. Басса, наряду с другими трудами о великом каменяре, создает прочную основу для дальнейших изысканий в области фран-коведения.
г. Харьков