Колебания сердца Франсуазы Саган. Перевод с французского В. Семевеенко

Ж. – А. Массон – французский писатель, автор литературных пародий. Пародия на Ф. Саган печатается с сокращениями.

Погода стояла прекрасная. Небо было голубое. Солнце сияло. Начало сентября в Сент-Тропезе обещало быть великолепным.

Мы сидели, Патрис и я, на террасе бара Сенекье. Мы потягивали кофе-гляссе через тонкие и мягкие соломинки. Мы ничего не говорили, а если и говорили, то очень мало. Было хорошо. Время от времени Патрис прерывал тишину, с нежностью спрашивая меня:

– О чем ты думаешь?

– Ни о чем, – отвечала я. – А ты?

– Тоже ни о чем.

И он снова принимался нежно покачивать своей загорелой, волосатой ногой.

Я любила Патриса. Было ли это действительно тем, что называют любовью, – не знаю. Он нравился мне, как мне уже нравились Дидье, Ролан, Эд, Арно, Танкред. Парни как парни, ни плохие и ни хорошие. Скорее хорошие, чем плохие. В сущности, все они были похожи: все готовились сдавать какой-нибудь экзамен, все называли Платона Спинозой и наоборот, все считали: жить стоит ради виски, скорости, Жильбера Веко и нежных прогулок по пляжу. Патрис нравился мне особенно потому, что умел молчать. Он уважал мою внутреннюю жизнь. Было немного скучновато, но нежная скука всегда привлекает меня. В этот час я почти физически наслаждалась своим бездельем, чувствуя, что оно будет недолгим.

В это утро я получила письмо от своего издателя.

«Осмелюсь вам напомнить, – писал он, – что я жду вашу рукопись к 1 сентября». Это послание заставило меня мучиться угрызениями совести. За весь месяц я ни разу не вспомнила об этой книге. Хотя было пора уже закончить ее, а я еще к ней и не приступала.

Вот вам неудобства литературной профессии. Стоит только написать первую книгу, которая придется всем по вкусу, как затем от тебя требуют написать такую же, чтобы снова угодить публике.

Если бы только придумать подходящее название! Главное – миновать это препятствие, а все остальное – пустяки. У меня никогда не уходит на книгу больше четырех-пяти дней. Сняв туфли, босиком, чтобы слиться телом с моей машинкой, я отстукиваю на ней в среднем 240 слов в час, доходя иногда до 280 – моей предельной скорости. Внезапно я вздрогнула.

– Привет, красотка!

Это был Гарольд.