Как я начал печататься. Перевел с английского В. Быков

Публикуемая ниже статья (в оригинале она называется «Getting into print») была написана Джеком Лондоном в начале 1903 года, вскоре после того, как он стал профессиональным писателем, и напечатана в том же году в мартовском номере журнала «Эдитор» («The Editor»). Лондон рассказывает в ней о своих первых шагах в литературе.

Нужно иметь в виду, что опыт Лондона в значительной мере отразил американские условия. Писатели-реалисты США конца XIX – начала XX века вынуждены были вступать в борьбу с литературными «традициями утонченности», или, как их еще называют, традициями «нежного реализма», эстетика которого требовала счастливого конца, настойчиво предлагала избегать «вульгарного», «грубого». Давая в своей статье совет избегать несчастливого конца, Лондон напоминал о некоторых канонах, которым вынужден был следовать сам в начальный период своего творческого пути.

На русском языке статья появляется впервые.

Стоит лишь человеку пристроить две-три вещи в журнал или подбить какого-нибудь издателя на опубликование книги, и все друзья начинают расспрашивать, как ему это удалось. Вполне естественно поэтому сделать вывод, что опубликование книги или рассказа в журнале – дело весьма интересное.

Лично для меня оно представляло большой интерес, я бы даже сказал, жизненно важный интерес. Просматривая бесконечные журналы и газеты, я не раз задавался вопросом, каким образом авторы ухитряются напечатать все эти вещи. Чтобы вы поняли, насколько жизненно необходимы были мне эти сведения, следует сообщить, что финансы мои состояли из одного пассива, никаких доходов я не получал, что я должен был кормить несколько душ и что квартирная хозяйка моя была бедной вдовой, остро нуждавшейся в том, чтобы я платил за квартиру более или менее регулярно. Вот каково было мое экономическое положение, когда я облекся в боевые доспехи и приступил к осаде журналов.

Надо вам сказать, что я совершенно не знал, как это делается.

Жил я в Калифорнии, вдали от крупных издательств. Я понятия даже не имел, как выглядит издатель. Я не знал ни одного человека, которому удалось напечататься, да и вообще никого, за исключением собственной персоны, кто бы предпринял попытку писать, а тем более публиковать написанное.

Мне не к кому было обратиться за советом, я не мог воспользоваться чужим опытом. Поэтому я просто сел и принялся писать, чтобы набраться опыта самому. Я писал все – рассказы, статьи, анекдоты, шутки, очерки, сонеты, баллады, песни, припевки; писал легкие пьески ямбическим тетраметром и тяжелые трагедии белым стихом. Я запихивал все эти разнообразные творения в конверт, прикладывая марку на ответ, и опускал конверт в почтовый ящик. О, я был плодовит! День ото дня росла гора моих рукописей, пока проблема добывания марок не стала столь же трудной, как и проблема обеспечения сносной жизни для моей вдовствующей квартирной хозяйки.

Все мои рукописи возвращались назад. Они возвращались снова и снова. Казалось, что процесс этот осуществляет бездушная машина. Я опускал рукопись в почтовый ящик. По истечении более или менее определенного срока почтальон доставлял ее обратно. Рукопись сопровождалась стереотипным бланком отказа. Какая-то часть хитрой машины, состоящей из шестеренок и кривошипов (не могло это быть живым существом из плоти и крови), находящаяся где-то на другом конце, перекладывала рукопись в другой конверт, извлекала из моего конверта вложенную марку, наклеивала ее и прилагала бланк отказа.

Так продолжалось несколько месяцев. А я все еще блуждал в потемках. У меня все еще не накопилось ни крупицы опыта. О том, что находит лучший сбыт на литературном рынке – поэзия или проза, шутки или сонеты, рассказы или очерки, – я мог сказать не более, чем поначалу. Правда, у меня уже появились некоторые – весьма туманные и неясные – представления о том, что минимальная оплата за тысячу слов – десять долларов, что стоит только мне опубликовать две-три вещи, как издатели немедленно набросятся на мои изделия, и что задержка рукописи издателем на такой пустяковый срок, как четыре-пять месяцев, вовсе не означает ее опубликования.

Про минимальную оплату в десять долларов за тысячу слов, – во что я, должен признаться, несколько опрометчиво поверил, – я вычитал в каком-то воскресном приложении.