Идеи и приемы

На мой взгляд, пластика произведения – если понимать ее в широком, общем смысле – определяется мироощущением, то есть сложнейшим клубком чувств и представлений, который характеризуется преимущественно творческим пафосом писателя.

Здесь несколько раз упоминали Льва Толстого. Позволю и я начать свой разговор с него. Мне представляется, например, что толстовская убежденность в том, что каждый наш частный человеческий поступок есть движение к истине или от истины, а не к замкнутой цели, как в большинстве случаев нам кажется, воздействовала на его творческое сознание. Эта убежденность заставляла его находить бесконечные связи одной мысли с другой, одного человеческого поступка с другим, что в конечном итоге оставляло от его образов впечатление мощи, космичности отдельной человеческой жизни, то есть неотделимости ее от Жизни вообще.

Оказывается, человек связан с людьми, с обществом бесконечными нитями, и, следовательно, он сам дает и принимает бесконечное количество сигналов, в которых еще надо разобраться как следует, чтобы понять и отличить ложь от истины. Отсюда замедленность действия, многоступенчатость в построении образов у Толстого, впечатление психологической исчерпанности.

Для чего в «Анне Карениной» гениальные сцены усадебной жизни? Чтобы доказать Анне ошибочность ее выбора? Только ли ей? Не слишком ли для одной женщины ослепительны соблазны усадебного рая? А может, и самому себе, своему дьяволу бунтарства, которого он здесь победил, но который все-таки взял реванш, в конце концов выбросив его из этого дворянского рая и заставив умереть, почти как Анну, если не на полотне железной дороги, то все же на железнодорожной станции?

Еще небольшой пример. Для мироощущения Бунина характерна приверженность к устоявшемуся, неподвижному, вечному, замороженному самим временем. Мышление минерала, тоска степного кургана в лунном свете, кладбищенская острота чувственности, презрение к текучести и неожиданно живая ненависть ко всему взрывному, социальному. Если бы наш разговор шел где-то до семнадцатого года, можно было бы безошибочно предсказать, что революцию Бунин не примет.

Какие пластические особенности порождает и закрепляет мироощущение Бунина? Назову одну – мумизация всего любимого. Уберечь жизнь от времени, спрессовать, законсервировать, а в случае удачи создать ее образы, прочные как алмаз, что ему нередко и удавалось.

Подчеркиваю еще раз: изобразительные средства каждого писателя не только находятся в неразрывной связи – они являются своеобразным следствием мироощущения, его художественной тенью.

Мне лично не представляется, как можно говорить о средствах художественного изображения, отдельно взятых.

Может быть, это покажется наивным, но и пластичность стола, за которым мы сидим, мы не ощущаем отдельно от нашего жизненного опыта. Каждый, глядя на этот стол, видит в нем то, что он хочет и может видеть. Но взгляд его заранее скошен опытом общения со всеми столами – обеденными, письменными, пиршескими, домашними, казенными и т. д.

Очень трудно говорить о том, как удается (или не удается) в своей работе сделать написанное осязаемым. Когда я пишу, я только чувствую, что должны быть вот эти слова, а не те. Иногда хочется выразить какую-то мысль, и, кажется, все есть для ее выражения, но чувствуешь, что слова появляются чужие.