Градус тепла

Если сравнивать нашу поэзию с помещением, с жильем, можно сказать, что в этом помещении стало теплее, температура повысилась.

Вспоминается маленькая зеленая книжечка, вышедшая в «Молодой гвардии» в 1955 году, – «Стихи» Леонида Мартынова. Автор писал, что падают перегородки между людьми, сокращаются расстояния от сердца к сердцу, все выше становится человеческая «теплопроводность». Одно стихотворение так и называлось – «Градус тепла». Поэт всюду замечает чьи-то свежие маленькие следы.

Знаете, что это значит?

Это ведь он, наконец,

Прямо над лужами скачет

Градус тепла, как птенец.

 

Казалось бы, на что уж отвлеченное понятие – единица измерения температуры, и вот этот градус тепла олицетворен в облике мохнатого птенчика, малютки, которому расти и расти.

В минувшее десятилетие бывало всякое, но несомненно одно – «малютка» рос и крылья за его спиной становились крепче.

Читатель познакомился в прошлом году со стихами, которые, если можно так выразиться, улучшали самый климат нашей поэзии. Чуть раньше, в конце 1963 года, вышла вторая книжку стихов Новеллы Матвеевой «Кораблик». В сущности, это первая ее книжка – впервые нам открылся добрый полусказочный мир поэта. Именно полусказочный – фантазия тут слита с современным бытом, с днем сегодняшним. Недостроенные дома на городской окраине кажутся поэтессе кирпичными кораблями, а кадка с краской, встретившаяся «между цементных волн», – «точно в теплом море – челн». Это именно дома – корабли, кадка – челн, а не просто сказочные, условные образы. «Кораблик» Н. Матвеевой ни на какие другие корабли не похож. В нем нет ничего декоративного. Попугай, говорящий на языке вымершего племени, маяк, сигнал которого превратно «не истолкуют корабли» и протоптавшие дорогу в океан братья-капитаны, – за всем этим мы ощущаем образ поэтессы с ее застенчивой, но, сильной мечтой – быть понятой людьми:

Я вам несу мою мечту,

Как одуванчик в бурю,

И все боюсь – не донесу,

Боюсь – не донесу.

 

Владимир Корнилов, автор первой книжки стихов «Пристань» («Советский писатель», 1964), в каком-то смысле противоположен Новелле Матвеевой. У него тоже есть стихотворение, озаглавленное «Окраина». И вот как оно начинается:

 

 

Я рос в переулке нелепом,

Уткнувшемся в бедный погост.

Там церковка стынет под небом,

Как ливнем отмытая кость.

Новелла Матвеева за близким видит дальнее. В полуразрушенных пнях ей чудятся «замков кукольных древние развалины». У нее даже «бумажный сор» танцует ночью в бледном, залитом луною дворе «на ветру волшебном».

А у Вл. Корнилова далекая церковка похожа на «ливнем отмытую кость»; поэтичный могильный крест тяжел, как рельса.

В стихотворении «Повестка» он рассказывает, как получает вызов в военкомат и как долго твердит ему сосед о службе, о долге, обязанности:

Похоже было на доклад,

А я всегда бессилен,

Когда со мною говорят

Таким высоким стилем.

 

Прозаичность Вл. Корнилова вовсе не означает сухости, скорее она синоним той грубоватости, которой прикрывают нежность. Стихи о дочке:

Катюха,

Катя.

Катенька!

Для няньки ты –

Холера.

Для бабушки ты –

Каторга,

Для матери –

Галера!