Г. Ю. Ш у л ь п я к о в. Батюшков не болен / Под общ. ред. А. Ю. Сергеевой-Клятис. М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2024. 637 [3] с.

То, что творчество классического автора является зоной свободной интерпретации и бесконечного обнаружения новых смыслов, мысль известная. Но, как оказалось, тот же тезис применим и к такой строго фактографической вещи, как биография. В особенности — биографии поэта, чья жизнь, если он верен Музе, наполнена необычными индивидуальными интуициями и сближениями: «Судьба поэта всегда дело рифмы, пусть и не всегда точной» (с. 164). Однако не требует ли обнаружение этой неуловимой поэтической линии судьбы поэтической же оптики при подходе к биографическому материалу? Именно такую задачу после пяти лет непрерывной работы реализует в своей новой книге Глеб Шульпяков.

Сегодня Константин Николаевич не мог бы жаловаться на недостаток внимания — поэт исследован основательно. Биографий же имеется три: Л. Майкова (1887), В. Кошелева (1987) и А. Сергеевой-Клятис (2012). Однако Шульпяков сразу сформулировал задачу создать произведение, которое не соответствовало бы форме «родился-женился-умер» (фраза, не раз произнесенная им в многочисленных интервью, посвященных вышедшей книге), ведь это уже сделано, факты о жизни Батюшкова известны, и добавить здесь, казалось бы, нечего. Зачем же написан «Батюшков не болен» и что книга из себя представляет?

Структурно она делится на восемь частей, которые, в свою очередь, состоят из произвольного количества глав. Бросается в глаза и к тому же придает особенную исследовательскую значимость книге открывающий каждую часть дневник Антона Дитриха, лечащего врача Батюшкова, который также сопровождал его на пути из Германии в Россию, — именно этот путевой дневник впервые опубликован здесь на русском языке полностью (ранее печатались только отрывки)¹. Издание включает также 32 страницы с самыми разнообразными иллюстрациями: портреты не только Батюшкова, но и остальных «персонажей», рисунки, титульные листы, иллюстрации к описываемым историческим событиям, пейзажи. Однако многие из них повторяют то, что опубликовано в книге Сергеевой-Клятис, и на этом фоне выделяются фотографии, сделанные самим Шульпяковым во время визита в Даниловское и в Пирну, где в сохранившемся до сих пор корпусе располагалась та самая клиника Зонненштейн, или во время поисков в местечках Гюльденгосса («батюшковская Госса», с. 286) и Рёте (она же Рота) могилы друга Батюшкова — Ивана Петина (его портрет, нарисованный поэтом, тоже есть среди иллюстраций).

Любопытно и внутреннее членение книги. Помимо классических врезов со строфами и/или полными текстами стихо­творений, а также письмами или отрывками из них в тексте разбросаны то тут, то там небольшие вкрапления, посвященные отдельным героям, — они начинаются с их имени и имеют вид как бы заметок на полях. За счет этого возникает эффект, сравнимый с тем, как в романный текст вводится и оживает на его страницах новый персонаж. Значительное место (части III и IV) занимает написанное в духе классических эссе Шульпякова повествование о Наполеоновских войнах — безусловно, в контексте жизни Константина Николаевича, но во многом и за ее пределами, из-за чего в какой-то момент ловишь себя на мысли, что наш Батюшков куда-то запропастился. Отдельные отрывки глав, посвященные визитам автора в Хантаново, Даниловское, «Госсу» и «Роту», — это те самые хорошо знакомые читателю путевые эссе, написанные в репортажном стиле. Некоторые небольшие главки являются почти полностью литературоведческими — каждая из них посвящена отдельному стихотворению, идущему в конце.

1. В «Вопросах литературы» опубликована статья Шульпякова, содержащая материал из дневника Дитриха, но той поры, когда Батюшков находился в Зонненштейне, см.: [Шульпяков 2022].[↩]