Две китайские сумки

Нина ГОРЛАНОВА

ДВЕ КИТАЙСКИЕ СУМКИ

История вопроса такова: после окончания университета я долго работала в кабинете диалектологии (мы составляли словарь говора одной деревни – д. Акчим Пермской области). И диссертацию я написала на тему: «Психолингвистические функции сравнений в акчимском говоре». То есть поездки на север области, записи в транскрипции речи народной, исследование психолингвистических функций сравнений – все это меня сильно воспитало. Слух особый у меня тогда прорезался. Если мой друг говорит: «Сегодня у нас кай федра», то я сразу понимаю, что да, это заседание кафедры, но оно в кайф моему другу (он – глава сей кафедры). Он любит свою работу во всех ее проявлениях. И юмор его не будет мною упущен, если надо будет – вставлю в рассказ…

На букеровском банкете мне рассказывал переводчик из Англии, как он две недели пытался перевести имя «Цвета» из «Романа воспитания». В английском языке есть «Флер», но в этом имени нет тех сложных смыслов, которые в «Цвете» (тут и цветок, и цвета – разноцветность, и исходное имя – Света). Переводчик не нашел адекватного решения и отказался от перевода. А я помню, как искала эту «Цвету». В жизни моя приемная дочка говорила «Светаева» – вместо «Цветаева» (в 6 лет). Или: «У Матисса такой свет» – вместо «цвет». А моя бабушка – родная – называла свою невестку Свету «Цвета». Не могла выговорить. Народ так часто затрудняется в случае с сочетанием «ев». И когда я сделала в романе приемную мать девочки Свету – Цветой, тут сразу и многое проступило, в неявном виде, в том числе и неразвитость ребенка, который не выговаривает то, что его ровесники все-таки выговаривают…

Кто-то мне сказал недавно, что переводчик мог бы найти простой выход: фонетически сохранить все звуки, и было бы «Цвета» – не «Флер»… Так смыслы- то теряются, вот что! Сохранить можно, конечно, запросто, а дело в смыслах все-таки!

Проблемы с адекватной передачей разговорной речи у нас с мужем-соавтором возникают поминутно, но иногда они разрешаются легко. Допустим, одной постановкой ударения. Висит на двери объявление: «Ксерокс сломан». Входящий острит: «Здравствуй, Ксерокс Сломан!» И я ставлю ударение- все хорошо. Иногда нужно разбить строку на две, чтобы смысл не потерять.

– Что за накаченный мужик стоит в коридоре?

– Телохранитель.

– Чей?

– Токаря.

Так я сделала, а было в одной устной фразе: «Телохранитель токаря». Смешно, но неверно, ибо – «Токарь» – кличка. Нужно написать с заглавной буквы. И тогда уже юмор теряется. Если это авторитет, то ясно, что у него может и должен быть телохранитель. А сначала ведь слышащий эту фразу именно юмор ощутил: у токаря – и телохранитель! Разбив устную фразу на две письменные, я попыталась сохранить юмор. Позже он должен перерасти в драматическое продолжение событий. Не ради одного юмора тут шла работа.

Вызывают любовь-жалость те фразы, в которых ярко проступает заниженная самооценка: «Ой, я загниголовая!»

Моим пристальным вниманием пользуются все ситуации, где иностранные слова обтачиваются под русские, я вижу, что российскому человеку неуютно с ними, он быстро их изменяет. Проводница внесла четыре завтрака:

– Четыре ланчика примите!

Купе с «ланчем», но «ланч» не нравится, хочется сделать слово более родным, к нему лепится уменьшительно-ласкательный суффикс (то же я слышала в зубопротезном кабинете: вместо «штифт» – «штифтовочка»).

Есть фразы, в которых я ничего не могу изменить: они сами по себе – готовые формы (практически – художественные). Речь соседки (красавицы):

– Мама рано меня замуж-то выгнала, у нее после развода с отцом был любовник, и я ей мешала. А сейчас ей 70, просится ко мне, но у меня после развода… есть любовник, и она мне будет мешать!

Тут смыслы перелились, как песок в песочных часах, и получился образ- перевертыш, который не потерпит уже никакой обработки…

Недавно в гостях была моя подруга, которая другой подруге, сидевшей у меня же, сказала (они познакомились только что, вторая подруга – новая в нашем кругу):

– Вы знаете, Нинка пишет ведь только то, что мы ей принесем на языке! Нам-то это видно в ее книгах. За двадцать пять лет дружбы…

Я просто обомлела.