Анна Ахматова: еще одна попытка комментария

«Сонет» или «Надпись на книге «Подорожник» (1941), представляется квинтэссенцией ахматовского поэтического метода: в чеканной, совершенной форме выражен целый комплекс ассоциаций, разновременных личных воспоминаний, культурной памяти и усвоенных «чужих слов». Зашифровав свое личное, Ахматова создала образ пушкинской ясности, под которым – головокружительная пушкинская глубина и сложность.

«Сонет» написан в январе 1941 года, то есть в самом начале работы поэта над первой редакцией «Поэмы без героя», начатой в декабре 1940-го. Он обращен в 1921 год, когда Ахматова и ком-

позитор А. С. Лурье (1892 – 1966) жили у О. А. Глебовой-Судейкиной на Фонтанке, 18, «в глубине четвертого двора». Вспомнить «Поэму» естественно: О. А. Глебова-Судейкина стала прототипом героини I части «Триптиха», к ней обращена память поэта уже с середины 1940 года.

В той же связи не случайно и упоминание «таинственного художника, / Избороздившего гофмановы сны». Обычно эти строки комментируются так: «Книга «Подорожник», оформленная «таинственным художником» М. В. Добужинским (1875 – 1957)»; «Таинственный художник» – фигурирует в его (Гофмана. – Н. Г.) романе «Эликсиры сатаны»; возможно, намек на творчество художника М. В. Добужинского, иллюстрировавшего «Подорожник»; «Мстислав Валерианович Добужинский (1875 – 1957), оформлявший книгу «Подорожник» ¹. Думается, это неточное и поверхностное толкование.

Действительно, четвертая книга Ахматовой «Подорожник» отдельным изданием вышла весной 1921 года, и ее действительно оформлял Добужинский. Но о нем ли речь в двух первых строках «Сонета»? Был ли он таинственным для Ахматовой? и разве он «бороздил» когда-либо «гофмановы сны»? и при чем тут вообще Гофман?

Очевидно, присутствие в сонете Добужинского, как и намек на сделанную им книгу, косвенно обозначено следующими строками:

…Из той далекой и чужой весны

Мне чудится смиренный подорожник.

Но «таинственный художник» из «гофмановых снов» совсем не он. Гофманская тема органично возникает в творчестве Ахматовой в связи с «Поэмой без героя», уже в ранней редакции которой читаем:

…Ту полночную гофманиану

Разглашать я по свету не стану…

А годом раньше – в «маленькой поэме»»Путем всея земли (Китежанка)»:

…Вечерней порою

Сгущается мгла.

Пусть Гофман со мною

Дойдет до угла…

Художник, действительно «избороздивший гофмановы сны», – это Жак Калло, французский график XVIII века. Его гротескные, острые и фантастические гравюры Гофман считал созвучными своему мироощущению. Одна из самых концептуальных книг Гофмана называется «Крейслериана. Фантазии в манере Калло» (1814) и состоит из ряда рассказов («Дон Жуан», «Кавалер Глюк» и др.), эссе, музыкальных рецензий самого писателя, часто подписанных именем музыканта Иоганнеса Крейслера, любимого героя Гофмана, ставшего рупором его идей об искусстве. Темы искусства и его трактовки, проблемы противостояния художника и филистерского общества обусловили сущность «Фантазий» как программной вещи, как манифеста писателя-романтика.

Крейслер – идеальный музыкант, истинный художник, высоко стоящий над обывателями; его суждения выражают мысли автора, и герой оказывается как бы маской писателя. Крейслер стал героем незаконченного автобиографического романа Гофмана «Житейские воззрения кота Мурра», работа над которым завершилась в 1821 году, то есть за сто лет до жизни на Фонтанке, 18, актрисы, музыканта и поэта. Роман построен на постоянном пересечении реального и ирреального, высокого плана и убийственной иронии, прозрений и здравого смысла, совмещении времен, сюжетных перипетий и размышлений о творчестве и судьбе художника, что столь характерно и для «Поэмы без героя».

Однако Ахматова пишет: «не тот таинственный художник…» (курсив здесь и далее мой. – Н. Г.). Она отталкивается от этого образа и возвращается к уже «далекой весне» 1921 года, подорожнику, лишь косвенно обозначающему Добужинского, но, думается, вторая строфа уводит нас в еще одно «чужое слово», формирующее ахматовскую память о той весне, и это слово связано с тем же годом.

1. Анна Ахматова, Сочинения в 2-х томах, т. 1, М., «Правда», 1990, с. 401; «Стихотворения Анны Ахматовой», Душанбе, 1990, с. 469; Анна Ахматова,Путем всея земли, М., 1996, с. 509.[↩]