Загадочный феномен. Роман Е. Замятина «Мы»

В начале романа «Мы» Е. Замятина главный герой Д-503, один из создателей космического корабля «ИНТЕГРАЛ», описывает утопическое Единое Государство. Прочитав недавно вышедшую книгу «Евгений Замятин. «Мы»: текст и материалы к творческой истории романа»»¹, я вдруг подумал о том, что история, описанная в романе Замятина, гораздо более реальна для нас, чем история создания романа.

Роман «Мы» признан классикой утопической и научно-фантастической литературы. Я нисколько не сомневаюсь, что «Мы» — лучшее произведение Замятина, однако очень странно, что читатель гораздо больше знает о том, как Д-503 пишет свою рукопись², чем о том, когда Замятин сочинил свой роман. Ведь, несмотря на широкую известность Замятина как одного из самых видных литературных деятелей советского периода, об истории создания этого романа написано очень мало.

Главная заслуга редакторов нового издания романа состоит в том, что они представляют улучшенную, выверенную его редакцию. До этого исследователи опирались на единственное издание (Нью-Йорк, 1952), считавшееся каноническим лишь из-за того, что не было альтернативы. Сравнив эту редакцию романа с машинописной версией из архива Ирины Куниной-Александр в Нью-Йорке, редакторы подготовили совместную версию. Кроме того, Любимова очень тщательно сравнила имеющуюся версию романа с испорченной пражской версией Марка Слонима, изданной в эмигрантском журнале в 1927 году, и выявила ряд разночтений³.

Несмотря на существование большого количества научных и научно-популярных исследований о романе, большинство специалистов принимали как должное сомнительную редакцию 1952 года. Даже если допустить, что вдова писателя Л. Замятина участвовала в работе над этим изданием, вряд ли она обладала достоверной информацией об истинных намерениях писателя⁴. Известно, что первая редакция романа, переведенная на английский язык Григорием Зильбургом в 1924 году, еще при жизни Замятина, имела ряд расхождений с нью-йоркской⁵. Это заставляет предположить, что Зильбург ориентировался на какую-то другую версию романа, к сожалению, утраченную. Без нее мы не можем с объективностью говорить о полноценном каноническом тексте.

Несмотря на то, что большинство выявленных разночтений мелкие и состоят из опечаток, любые подробности в изучении такого уникального текста, как роман Замятина «Мы, представляют большую ценность для исследователей. Теперь мы знаем, что самая важная фраза романа — «Половина, которую мы потеряли» -принадлежит не Д-503, а I-330⁶.

Замятин требует чуткого внимания читателя. Например, некоторые математические формулы в романе содержат нарочитые ошибки, являясь своего рода ловушками (Д-503 неправильно высчитывает вероятность встреч с I-330 в 112 аудитории), или же отсылают к потусторонним силам (итог вычисления 1500 : 10000000 = 3 : 20000 = 1 : 6666,6… и это поистине иррациональное число).

Кроме того, природа этого романа во многом сатирическая, но кого имеет в виду Замятин? Обычно сатира направлена на современников. Не случайно Любимова сравнивает последние слова романа — «Я уверен — мы победим! Потому что разум должен победить!» — с финалом статьи Ленина, которая была издана в июне 1921 года: «А мы знаем, чего хотим. И поэтому мы победим» (с. 440)⁷.

Было бы полезно больше узнать о том, когда, где и, конечно, зачем Замятин написал «Мы». Исследователи не пришли к единому мнению о том, в каком году Замятин написал этот роман — в 1920-м, 1921-м или в 1922-м. Кроме одного фрагмента (запись 24), нет никаких черновиков (с. 481). Хотя Замятин жил в интеллектуальной среде и читал лекции о литературном процессе, мы практически ничего не знаем о том, как он писал роман. Однако судьба замятинского романа в этом смысле не уникальна — в трагической истории советской литературы немало случаев, когда рукописи, вопреки известному утверждению, и в самом деле «горели».

М. Любимова в развернутом предисловии к роману («Евгений Замятин — автор романа «Мы»») и Дж. Куртис (в документальной биографии Замятина и в статье «История издания романа «Мы», переводы и публикации» рецензируемого издания) пишут о скандале, который длился 10 лет — до отъезда писателя за границу.

Мы не предполагаем, что Замятин случайно нашел копию романа, подобно Шолохову. Но поражает то, что этот текст — единственная попытка Замятина написать научно-фантастический роман. В романе «Мы» Замятин придумал правдоподобный язык будущего, создав один из самых событийных романов XX века. Новонайденная машинопись — только копия уже написанного романа или поздний беловик; она практически ничего не говорит о процессе творчества.

Любимова характеризует не только стиль романа, но и стиль всего творчества Замятина. Нельзя не заметить контраста между личностью автора и его прозой. Роман «Мы» эмоционально насыщен, стоит лишь взглянуть на его пунктуацию, особенно в новой редакции. Между тем в жизни, в частности, в эмиграции, Замятин вел себя очень сдержанно, как английский джентльмен.

Не имея биографических данных о том времени, когда Замятин писал свой роман, Любимова представляет нам внутреннюю, философскую биографию писателя. Она использует интеллектуальные источники, которые интересовали писателя и влияли на его творчество, сравнивая их с его лекциями и, позже, с текстом романа. Таким образом, Любимова показывает, что Замятин интересовался современной философией (особенно Ницше) и новой наукой, и это особенно чувствуется в романе «Мы», где Д-503 часто ссылается на разные научные изыскания. Исследованию этого вопроса посвящено немалое количество работ⁸.

М. Любимова доказывает, что Замятина волновала философия человеческой личности, особенно в условиях нового режима. Основная идея романа «Мы» в том, что капитализм (позже и социализм), последовательно заставляя людей становиться винтиками своей машины, изменил понятие личности.

Замятин не оставил высказываний о своем романе. Наверно, он хотел, чтобы мы не просто истолковали его произведение, но и сами стали своего рода писателями. Вот почему фабула романа «Мы» не обладает законченностью, так как битва за власть в Едином Государстве продолжается и на последней странице. Нам приходится решить, чем она кончится, какова судьба этой утопии⁹.

Замятин часто высказывался о том, как писать художественную литературу. Он теоретик и одновременно великий художник, хотя его теории часто выглядят слишком рациональными.

Другие аспекты загадочного феномена романа «Мы» состоят в следующем:

Какой еще великий русский роман впервые был опубликован не на своем языке, а в переводе? «Доктор Живаго» и «Колымские рассказы» появились в тамиздате, но по-русски. Какой еще роман десятки лет существовал только в переводных или в неполных изданиях? Кроме недостоверной пражской редакции 1927 года, вплоть до 1952 года роман «Мы» оставался неизвестным на языке оригинала.

Подробные отзывы о романе появились задолго до его публикации.

Переиздание статей Воронского («Евг. Замятин») и Брауна («Взыскующий человек (Творчество Евгения Замятина)»), которыми редакторы этого тома очень внимательно занимались, заставляет нас задуматься о том, насколько неопубликованный роман Замятина был известен советской публике.

Поскольку обе статьи цитируют его, можно сказать, что они привлекли еще большее внимание к запрещенному роману. Именно этого более всего опасалась советская цензура. Браун указывает на то, что роман не был издан в Советском Союзе.

Загадочным образом роман практически исчез после французского перевода 1929 года. У самого писателя не было копии русского оригинала в 1932 году, когда Ирина Кунина-Александр хотела перевести «Мы» на хорватский язык. В 1946 году Оруэлл не знал об американском переводе; он прочитал роман «Мы» во французском переводе — и потом написал свой «1984»¹⁰. Это, по всей видимости, и привлекло внимание к роману, так как именно тогда Оруэлл с Глебом Струве, а позже издательство им. Чехова в Нью-Йорке, заинтересовались наличием русского оригинала¹¹. Перевод Зильбурга был переиздан в 1959 году, и с тех пор роман печатался постоянно на многих языках. Достаточно заглянуть в любой западный книжный магазин, чтобы в этом убедиться.

Однако, к сожалению, русские и зарубежные специалисты, как и во времена «холодной войны», плохо знакомы друг с другом. Поэтому отрадно, что в рецензируемом издании есть глава, в которой Дж. Куртис впервые знакомит русского читателя с восприятием романа «Мы» на Западе.

Вызвавший множество подражаний, особенно в сегодняшнем кино, роман «Мы» остается уникальным и непревзойденным.

г. Техас, США

1. Замятин Е. И. «Мы»: текст и материалы к творческой истории романа / Подгот. изд. М. Ю. Любимовой, Дж. Куртис. СПб.: Міръ, 2011. В дальнейшем при цитировании страницы этого издания указаны в тексте в скобках. [↩]
2. См. последнюю главу моей книги: Cooke Brett. Human Nature in Utopia: Zamiatin’s «We». Evanston: Northwestern U. P., 2002.[↩]
3. Замятин. Е. И. «Мы» // Воля России. 1927. №. 2, 3, 4; Nakano Y. On the History of the Novel «We», 1937-1952. Zamiatin’s «We» and the Chekhov Publishing House // Canadian-American Slavic Studies 45. 2011. № 3-4. P. 443.[↩]
4. См.: Nakano Y. Op. cit. Р. 443. Накано пишет, что в 1946 году, когда вдова писателя предприняла попытку издать роман снова, у нее не было черновика романа. Скорее всего, у нее была верстка, подготовленная для парижского издания 1939 года (работа над книгой прекратилась из-за немецкого вторжения во Францию). Накано считает, что именно эта верстка и была положена в основу издания 1952 года и заведующая издательством сама подготовила его. [↩]
5. См.: Cooke Brett. A Typescript of «We» // Canadian-American Slavic Studies 45. 2011. № 3-4.[↩]
6. Cм.: Cooke Brett. A Typescript of «We». P. 415-416.[↩]
7. Изучая роман, трудно не принимать во внимание сложную политическую позицию Замятина. После эмиграции, в Париже он продолжал поддерживать хорошие отношения с советским посольством, мало общался с русской эмиграцией. Но это объясняется просто: ему постоянно приходилось продлевать свою визу во Франции. См. новую и первую полную биографию писателя: Curtis J. The Englishman from Lebedian. A Life of Evgeny Zamiatin (1884-1937). Boston: Ars Rossica, 2013. [↩]
8. См. мою библиографию романа Замятина: Cooke Brett. Secondary Sources on Zamiatin’s «We» // Canadian-American Slavic Studies 45. 2011. № 3-4. [↩]
9. Интересно заметить, что 10 лет спустя, будучи в эмиграции, Замятин написал сценарий романа, в котором МЕФИ побеждают Единое Государство. См.: Cooke Brett. Second Thoughts on the End of Utopia. Zamiatin’s Film Scenario, «D-503» // Canadian-American Slavic Studies 45. 2011. № 3-4. [↩]
10.  Возможно, именно поэтому Оруэлл в своей рецензии назвал роман «Мы» второстепенным. Тем не менее, он и Гл. Струве способствовали переводу романа на английский язык. Повлиявший на «1984» Оруэлла, роман Замятигна сыграл определенную роль в период «холодной войны». Понятие «Big Brother» встречается везде в англоязычных (и в других) обществах, включая тех людей, которые явно не читали ни тот, ни другой роман.[↩]
11. Вероятно, этот интерес был связан с «холодной войной»; американское ЦРУ поддерживало издание книг на русском языке, включая и роман «Мы». См.: Nakano Y. Op. cit. P. 443. [↩]