Еще раз об эстетическом субъективизме

Статья Ю. Рюрикова «Личность, искусство, наука», посвященная методологическим вопросам эстетики, оценке работ, в которых, по заявлению автора, «можно заметить ощутимое движение вперед», поражает прежде всего отсутствием продуманной концепции, односторонностью взгляда на современное положение в нашей эстетике и, что особенно досадно, теоретическим своеволием, отсутствием чувства ответственности за произносимые приговоры.

Ю. Рюрикову, например, ничего не стоит сказать, что эстетика «стоит в числе самых отсталых, самых неразвитых наук», что сейчас она только «зародыш», что ей «еще предстоит пройти всю дорогу почкования» (стр. 69), что «такая, как она есть, она – «наука для немногих», что она «почти не участвует в повседневной жизни людей» (стр. 68) и т. д. и т. п. С легкостью необыкновенной он говорят о необходимости «методологических переворотов», о «полном обновлении» эстетики (стр. 67), а заодно прибавляет: «Нужен, видимо, переворот в самом ее предмете» (стр. 68).

Итак, науки нет, есть некий зародыш, нечто непоправимо неразвитое, отсталое, способное обрести возможность своего развития лишь в результате серии коренных переворотов, истинный смысл которых известен пока что только особо посвященным.

Поразительно то, что, заявив о необходимости методологических и иных переворотов, автор ничего не сказал нового по существу затронутых вопросов. На людей, не искушенных в обсуждаемых проблемах, отчаянный радикализм автора может произвести впечатление и породить иллюзию, что вот наконец-то явился человек, владеющий тайнами возрождения захудалой эстетики.

Что же представляет собою на деле методологическая позиция, отстаивая которую Ю. Рюриков намеревается провести, что называется, все необходимые мероприятия по ускоренному развитию одной из «самых отсталых, самых неразвитых наук».

Попробуем разобраться в этом не очень легком и заведомо неблагодарном деле.

Первое, о чем говорит автор после декларации о необходимости коренных переворотов, – это работы, в которых он видит «ощутимое движение вперед» эстетической науки.

«Поворот, который, – по словам Ю. Рюрикова, – начался в последнее время» (стр. 50), связан прежде всего с теорией эстетических свойств. «Эта теория, – по его словам, – имеет серьезное методологическое значение». Прочтя утешительные заявления о начавшемся «повороте», читатель недоуменно вопрошает: зачем же устраивать перевороты, если уже явственно обозначился поворот к лучшему. Дайте этому «повороту» завершиться, авось что-нибудь дельное получится. Это тем более так, что сторонниками этой теории, по утверждению Ю. Рюрикова, написано несколько книг, «в целом подвигающих вперед науку» (там же). «Их поиски во многом новы для нашей эстетики», они «вводят в эстетику категорию «эстетического», которая должна стать стержнем всех остальных категорий, поставить их в один четкий ряд» (там же).

После этих вполне обнадеживающих заверений читатель способен решительно усомниться в целесообразности замышляемых «переворотов», так как и без них дело как-то поправится. Раз введена в эстетику категория эстетического, способная стать стержнем всех остальных категорий, значит, надо набраться разумного терпения и выждать результатов начавшегося поворота.

Это тем более так, что вслед за этим Ю. Рюриков приводит целый список «сторонников этой теории», которые «подвигают вперед науку». Кто же эти авторы?

Впереди всех идет Л. Столович – автор книги «Эстетическое в действительности и в искусстве», за ним следуют Ю. Борев, В. Ванслов, Б. Шрагин, Л. Пажитнов и др.

Читатель, конечно, знаком с этими авторами и их работами. Читатель, безусловно, согласен с Ю. Рюриковым, что именно эти авторы подняли на щит теорию эстетических свойств, которая была предметом тщательного обсуждения на страницах журналов «Вопросы литературы», «Вопросы философии», «Октябрь». Читатель, разумеется, не забыл, что на страницах названных журналов эта теория рассматривалась как субъективистская и, уж конечно, не новая, поскольку она представляет собою простой перепев модных на буржуазном Западе субъективистских теорий. Кстати сказать, в ходе дискуссии были названы имена «отцов», «основоположников» эстетического субъективизма. Это избавляет нас от необходимости повторять пройденное.

Но самое поразительное в том, что Ю. Рюриков, увидевший в трудах сторонников теории эстетических свойств начало «поворота», оказался не в состоянии скрыть своих тяжких сомнений в его, так сказать, прогрессивном значении. Начав за здравие, кончил за упокой. Во-первых, он заявил, что «результаты, которых добились сторонники теории эстетического, пока не очень убедительны», во-вторых, что «категория эстетического во многом непонятна» (стр. 51), в-третьих, что «категория эстетического не только самая пока неясная, но и самая абстрактная среди всех категорий эстетики» (стр. 52), в-четвертых, что «теории эстетического явно не хватает историзма, и тут, видимо, и лежит одна из главных методологических слабостей этого течения» (там же).

Читатель, окончательно сбитый с толку столь серьезными упреками в адрес теории, которая только что была охарактеризована как начало «поворота», спрашивает: а был ли мальчик? Был ли «поворот», вызванный «первыми шагами» той самой теории, которая показалась Ю. Рюрикову «во многом новой для нашей эстетики». Наконец, знает ли Ю. Рюриков, что´ является старым и новым в нашей эстетике? Почему Ю. Рюриков так стыдливо обходит имена и книги многих советских эстетиков, которые если и не внушают мысль о начавшемся «повороте», то, во всяком случае, не приводят к отчаянному выводу о необходимости коренных переворотов в этой науке. Назову лишь некоторые имена и книги.

Недавно вышла большая книга М. Овсяникова и З. Смирновой, посвященная истории эстетических учений, охватывающая огромный период – от учений древневосточных и древнегреческих мыслителей до возникновения марксистско-ленинской эстетики. Почти одновременно вышла книга В. Асмуса «Немецкая эстетика XVIII века». П. Трофимов выпустил книгу очерков по истории марксистской эстетики. В. Кудин выпустил на украинском языке курс эстетики. К. Шохин выпустил книгу очерков по истории развития древнерусской эстетики.