Как причудливо порой поворачивается жизнь… Знал ли Довлатов, пафосно вопрошающий: «Кто же написал 4 миллиона доносов?» — что сей вопрос стоило сначала задать собственному отцу, с коим, по воспоминаниям современников, его связывали «теплые доверительные отношения»?
В 2019 году исполнилось 110 лет со дня рождения Доната Мечика, театрального режиссера, педагога и отца Сергея Довлатова. Совершенно случайно незадолго до дня рождения Мечика мне посчастливилось (или не посчастливилось) наткнуться на воспоминание о нем.
Для газеты «Комсомольская правда» я писала репортаж о столетнем доме, расположенном в Тимирязевском лесу. Вековая покосившаяся халупа, в которой сейчас живут гастарбайтеры, оказалось, имела высокопоставленного хозяина. Здесь жил Владимир Тимофеев, любимый лесовод Сталина. Внук Тимофеева, художник Володя Кончиц, рассказал много интересного не только о самом доме, но и о людях, с ним связанных. Так неожиданно в разговоре выяснилось, что жена Тимофеева, Галина Антоновна Григорович, училась вместе с отцом Довлатова и сохранила о нем массу неприятных воспоминаний. Она называла Доната Мечика главным врагом своей жизни и вспоминала, как отец Довлатова пытался сделать ей предложение, но, получив отказ, донес на любимую в ЧК, так что ее забрали.
Повод для донесения был что надо. Мечик опубликовал в газете комсомольские стихи. Вирши, ужасно похожие на знаменитое есенинское «Письмо матери», были адресованы отцу Мечика, «старенькому ребе», и в них сын признавался, что стал комсомольцем, сменившим «забытый ветхий том Талмуда <…> на «Капитал»». Бывшая возлюбленная Доната, Галина, на одном из вечеров немедленно отозвалась на творчество Мечика остроумной пародией, ответом «старенького ребе» сыну, где отец неожиданно признается, что и сам тоже стал красным:
«Это, брат, гораздо безопасней, / Чем глаголить славу небесам».
Выступление Галины Григорович сорвало бурные аплодисменты, но Донат затаил обиду, да и студенты предупреждали Галину, что ее выступление было не самым умным шагом.
«Галя, что ты делаешь, — говорил мне влюбленный в меня Лева Гиндерит, — ведь у Мечика такие связи», — цитировал бабушку мой собеседник.
Галину Григорович некоторое время помурыжили и отпустили. «Слава богу, следователь был русский, да и на дворе был лишь 30-й год, еще так не сажали», — говорила бабушка.
А в архивах Володи Кончица сохранились те самые перепалочные стихотворения.
Стихотворение Доната Мечика:
Где теперь ты, старенький мой ребе, Так же ль ходишь, ноги волоча? Помнишь, мы, без сахара и хлеба По утрам холодный пили чай? А потом, когда туман белесый Запрягает солнце, как в хомут, Мы с тобой ходили часто к лесу И старались покорить Талмуд… Так прошла мальчишеская удаль, Но теперь я много старше стал, И забытый ветхий том Талмуда Я давно сменил на "Капитал". Только ты не видишь в этом толку И меня, наверное, клянешь, По субботам в старенькой ермолке В синагогу медленно бредешь. Ну а я, когда смолкают трубы, И надвинется, чернее сажи, ночь, Я тогда в ячейке или клубе До утра возиться бы не прочь.
………
Ответ Галины Григорович:
Помню, помню, дорогой мой сыне, Чай холодный, споры и Талмуд. Вижу также я, что ты и ныне Все такой же оказался плут. Ну, да я, положим, тоже красный. Жизнь заставит. Понимаешь сам! Это, брат, гораздо безопасней, Чем глаголить славу небесам. Я, быть может, только ты не смейся, — На насмешки я не дую в ус — Сняв ермолку и побривши пейсы, Тоже двинусь в красный ВУЗ. Буду красным я студентом, друже, Жизнь былая в ВУЗе не видна, Чем, скажи, тебя я, сыне, хуже? Нам с тобой одна цена. Пой, мой друг, теперь хвалу свободе, Только будь подальше от борьбы. Хорошо, что "где-то на заводе" Ты хотел возиться только "бы". Но одно мне, сыне, непонятно: Ты сменил Талмуд на "Капитал". Почему ж, коль он уж так приятен, Ты его Погодину не сдал?!