Жизнь в сознании народа

Рафаэль Мустафин, По следам поэта-героя. Книга-поиск, «детская литература», М. 1971, 271 стр.

Рецензируемая книга, единая по сюжету, по концепции, многогранна по содержанию, она адресована и широкому читателю, и литературоведу, многослойна хронологически – события Отечественной войны сопрягаются в ней с делами дней сегодняшних. Подзаголовок – «Книга-поиск» – подчеркивает одну из главных особенностей работы; но ведь каждая стоящая работа всегда поиск. И все же я вполне понимаю желание Р. Мустафина уяснить жанр книги, указать на него питателю.

Существеннейшее качество книги – глубоко патриотическое содержание авторского поиска. Думая о передовой, готовясь к смертному бою, Муса Джалиль писал жене в 1942 году, что гибель за отчизну означает «жизнь… в сознании, в памяти народа». Об этом думали соратники Джалиля, сражаясь в фашистском логове, это дало им силы проявить беспримерное мужество перед казнью – так что патер Юрытко скажет: «Татары умерли с улыбкой».

Книга Р. Мустафина высоко оценена прессой, она быстро нашла дорогу к читателю. В Казани я видел большие афиши, приглашающие на обсуждение книги, на встречи с автором.

Однако перед нами не просто увлекательнейший рассказ о героях войны, но и научное исследование. По материалам книги автор защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Результатом страстного, занявшего десятилетие поиска явился не только опыт научного описания последнего периода жизни поэта. Уточнение фактов борьбы Джалиля и пути его на гильотину позволяет по-новому увидеть творчество поэта этих трагических лет. Перед нами пример не только научной взыскательности, но удачный опыт создания общественно активного критического, литературного исследования.

В автореферате¹ автор так пытается определить особенности этого «литературного поиска»: специфика «этого жанра в том, что читателю сообщаются не только результаты исследования, а и сам ход мысли автора, история того ила иного, пусть маленького, открытия, рассказывается о поездках по местам, связанным с именем поэта, беседах с людьми и т. д. Тем самым читатель становится как бы соучастником процесса исследования и поиска» (стр. 4).

Автор не только делится результатами своего поиска «по следам Джалиля», не только сообщает о том, как удалось уточнить место, день и обстоятельства пленения Мусы Джалиля, наглядно представить условия его лагерного и тюремного быта, проследить судьбу восставшего против немцев татарского полка легионеров, его присоединения к белорусским партизанам, найти камеры, в которых был заключен поэт в Моабите, в Ш панда у, установить день и час казни героического сына татарского народа, найти предполагаемое место захоронения поэта. Мы идем с автором, вместе с ним знакомимся с десятками людей, которые тоже шли по следам поэта, боролись рядом с ним, оказывали исследователю ту или иную помощь.

И здесь-то рождается еще одно качество книги: читатель не просто включается в исследовательский поиск, его волнуют и пленяют не движение от эпизода к эпизоду, от ошибочного умозаключения к находке. Следуя за автором, он приобщается к величию Джалиля, к героизму народа в Великой Отечественной войне. Он воочию видит, как трусость и мелкодушие, низость и подлость, измена и предательство наказаны, как подвиг живет в сознании, в памяти, в делах народа, в дне сегодняшнем. Совмещение этих двух аспектов – литературного и реально-жизненного – не есть прием, введенный для организации материала. Экспедиция по следам поэта, как однажды по-журналистски выразился Р. Мустафин, ведет по пластам десятилетий, соединяет людей и народы, историю и современность.

Пожалуй, непосредственная «стыковка» биографии и творчества, жизненного пути поэта и окружающей его действительности, сближение момента рождения произведения с его сегодняшним восприятием и есть главнейшая особенность книги, существеннейшая мета ее жанровой разновидности.

И поэтому вполне естественно воспринимается то, что первая глава начинается с писательского очерка о жизни, семье и буднях путевого обходчика на станции Подберезье Николая Орлова, ставшего своеобразным хранителем тех мест, где весной 1942 года героически сражалась в окружении 2-я Ударная армия. Здесь был пленен Муса Джалиль.

Николай Орлов, глава семьи, где семеро детей, бескорыстно, по собственной воле двадцать с лишним лет обследует места героических и кровопролитных боев. Он не может забыть увиденное здесь после войны: поваленный и порубленный мертвый лес без единого целого дерева, почва набита металлом, трава и та не растет, всюду искореженное железо – и человеческие скелеты с остатками истлевшей одежды. Гиблые места не посещаются – всюду мины…

В этих местах располагалась редакция газеты «Отвага». Обращаясь к публикациям Л. Шилова, записям сотрудника газеты Л. Обыденой, письмам Джалиля, свидетельствам солдат, звавших Джалиля на Волховском фронте, – И. Панькова, А. Русских, – воспоминаниям участников боев, при помощи Н. Орлова Р. Мустафин впервые убедительно систематизирует различные и, казалось бы, несходные факты и сводит их в логически убедительное повествование о том, как же был пленен поэт. В книге напечатана фотография разбитой снарядом машины, около которой Орлов нашел пишущие машинки, рассыпанный в траве типографский шрифт. Возможно, это и есть та редакционная машина, на которой поэт пытался выбраться из окружения. Это соответствует некоторым воспоминаниям.

Рассказ Н. Орлова свел воедино воспоминания участников боев, свидетельства сослуживцев Джалиля, спутников в скитаниях по концентрационным лагерям и разыскания литературоведов и позволил наново воспринять венчающие главу строки из стихотворения поэта «Прости, Родина!».

Разобранный эпизод помогает точнее определить как общее построение книги, так и структуру каждого из ее разделов. Опираясь на уже известное, автор стремится прежде всего отыскать новое, неизвестное. Каждый раздел, иногда сразу несколько разделов, посвященных одному этапу или эпизоду поисков, биографии поэта, по существу самостоятелен. Вместе они составляют повествование о находках автора, изложенных в соответствии с последовательностью жизненного пути Джалиля.

Следующие после зачина главки повествуют о прощании Джалиля с мирной жизнью, с семьей. И сразу же сообщается о первой послевоенной весточке о поэте – записке, найденной бойцами во дворе Моабита, о первом блокноте, дошедшем до Казани.

Начав книгу с раздела, где рассказывается об успехе, исследователь не боится продолжить ее главками о неудачах. Все писали о моабитской записке, автор решил найти ее. Ее держал в руках А. Фадеев, он пересказал ее содержание в письме к Амине Джалиль. Р. Мустафину хотелось увидеть ее собственными глазами. Но следы ее потеряны. Считалось, что первый (по терминологии джалиловедов) моабитский блокнот принес Г. Шарипов. Р. Мустафин установил в беседе с ним, что он не имеет отношения к спасению блокнота.

Поиски эти оказались неудачными; но теперь четко в ясно возникло сразу несколько задач – надо дальше искать записку, надо вновь искать человека, спасшего этот блокнот, передавшего его в Союз писателей Татарии (передавший остался, похоже, тоже неизвестен); надо расширить поиск блокнотов, их могло быть больше предполагаемого доселе, их могли вынести из тюрьмы самые разные люди.

Книга фиксирует как бы один момент «экспедиции» по следам Джалиля Р. Мустафина и его коллег; но всей книге рассыпаны нерасшифрованные факты. По ним идти дальше. И самому Р. Мустафину. И другим.

Настойчивость, стремление самому убедиться в достоверности даже того, что уже стало общепризнанным, вознаграждаются и обнаружением «белых пятен», и находками. Новое обращение к истории формирования легионов, к истории подпольной организации, ее борьбы и разгрома вследствие предательства увенчалось для автора открытием неизвестных данных. Существенную услугу оказали здесь материалы следствия по делу предателя.

Показания изменника родины М. Ямалутдинова, имя которого отчетливо (лишь во второй букве допущена ошибка) указано в блокноте М. Джалиля («предатель – Ялалутдинов…»), помогли логически последовательнее проследить историю организации подполья. Как бы ни был услужлив и вязок в своем усердии предатель, подполье уцелело.

В книге полно изложены сведения, добытые Л. Небенцалем, а также К. Симоновым у бельгийского патриота Андре Тиммерманса – товарища Джалиля по Моабиту. Они пополнены впечатлениями от выступлений Тиммерманса в Казани, любопытными подробностями, воспринятыми и разъясненными как бы заново.

Трудно выделить наиболее примечательное в этой книге, но восстановление истории восстания первого (по немецким документам 825-го) батальона легионеров не может не вызвать повышенного интереса. Ранее переход батальона к партизанам изучался по данным военнопленных. Р. Мустафин раскрыл, пожалуй, все существенное в этом восстании, обратившись к белорусским партизанам. Летопись Великой Отечественной войны обогатилась еще одним примером патриотизма, героизма советского народа. Джалиль и его соратники доказали, что фашистам не удалось сломить их организацию, она продолжала действовать.

Впервые так широко представлены в книге воспоминания Рениеро Ланфредини – он находился в одной камере с Джалилем и Булатовым, именно отсюда увели их на казнь.

Р. Мустафин объехал места заключения подпольщиков, разыскал место предполагаемого захоронения поэта. Поиски друзей поэта, уточнение его пути по лагерям, по тюрьмам неразрывно связываются с историей моабитских блокнотов, со стремлением прочитать их по-новому. Воспоминания А. Тиммерманса, Р. Ланфредини дали возможность воссоздать «рабочий» день поэта в тюрьмах. Р. Мустафин помогает читателю уяснить, как же могли выходить строки поэта из застенков и доходить до родины. Этапы биографии позволяют уточнить места и дни написания того или иного стихотворения. Произведения поэта предстают и как факт его борьбы с фашистами, и как история этой борьбы.

Главный герой книги – Муса Джалиль. Но он сражался не один. С ним были соратники. Почти половина работы посвящена одиннадцати погибшим подпольщикам – Г. Курмашу, А. Алишу, А. Симаеву, Р. Саттарову, Г. Шабаеву, Ф. Булатову, З. Хасанову, А. Батталову, Ф. Сайфельмулюкову, А. Аднашеву, С. Бухарову, двум оставшимся в живых – Ф. Султанбекову, Р. Хисамутдинову.

Джалиль проявил себя не только храбрым, мужественным и предельно собранным человеком, но и великолепным организатором. О судьбе, жизненном пути многих его соратников уже было известно из прежних работ. Однако и здесь Р. Мустафин провел большие разыскания. Он совершил множество поездок, знакомился с родными и близкими героев. Иные знали о гибели отца или брата, другие продолжали ждать. И автор книги невольно выступая и вестником горя. Семидесятивосьмилетняя мать Фуата Сайфельмулюкова, продолжавшая, как и тысячи матерей, доселе ждать сына, лишь месяц прожила после известия о его смерти. Но из поколения в поколение будут в этих семьях передаваться имена отцов и сыновей, ставших героями всего народа.

Книга «По следам поэта-героя» вся вырастает из уже немалой истории джалиловедения, разделяющегося на два направления- поиски в области биографии, постижение творческой индивидуальности поэта во всей многогранности и масштабности. Причем направления эти не просто пересекаются, но дополняют друг другасмыкаются. Это обусловлено характером жизни, своеобразием поэзии Джалиля, удостоенного звания Героя Советского Союза за мужество в борьбе и награжденного Ленинской премией за свои стихотворения.

Повторяю, как бы ни был значителен вклад данной книги в критико-биографическую литературу о поэте, она каждой строкой обязана предшествующим ей работам. Верно отмечает в предисловии к книге В. Огнев: мустафинское «писательское самолюбие» не ущемлено этим обстоятельством, ибо «в, массовости поиска истины писатель видит сущность своей работы, ее народный смысл и характер».

Р. Мустафин вошел в ряды энтузиастов, идущих по следам Джалиля, когда уже были изданы работы Г. Кашшафа, Л. Небенцаля, Ю. Королькова, когда в поиск включились Ш. Маннур, К. Кристи, Л. Шилов, десятки других, вернее, сотни, если не тысячи таких, как Н. Орлов; без них, без колоссального труда зачастую остающихся неизвестными советских людей, зарубежных антифашистов деятельность джалиловедов была бы просто невозможна.

…Л. Небенцаль написал письмо Г. Пельхау, бывшему священнику тюрьмы Плетцензее. Но Г. Пельхау ничего не знал о заключенных татарах. Однако он послужил связующим звеном между Л. Небенцалем и пастором Г. Юрытко. Г. Юрытко знал и Джалиля, и Булатова, и других татар. Татарский писатель Ш. Маннур в беседе с Г. Юрытко узнал, что последний давал соседу Джалиля по камере, итальянцу Р. Ланфредини, «Божественную комедию» Данте. Ш. Маннур перелистал этот экземпляр и обнаружил адрес итальянца. Письмо дошло до Р. Ланфредини, хотя тот переменил за это время семь адресов. Р. Мустафин вместе с Г. Кашшафом включился в переписку с Р. Ланфредини, которую впоследствии активно продолжил. Так в книгу вошел еще одно свидетель, вошли новые сведения.

Я продемонстрировал лишь одно из огромного множества направлений поиска. Каждый, кто принимал участие в этой более чем двадцатилетней работе, достоин уважения. Но особо хотелось бы отметить роль Г. Кашшафа, которому поэт завещал свое наследие, и Леона Небенцаля. Берлинский публицист упоминается почти на каждой странице книги Р. Мустафина. Без него она была бы крайне обеднена. Он причастен к отысканию А. Тиммерманса, Р. Ланфредини, к раскрытию деятельности подпольщиков, установлению деталей трагического разгрома руководства организации, места казни подпольщиков.

Советская литературная общественность глубоко благодарна Л. Небенцалю. Книга его разысканий должна увидеть свет и на русском языке, а читатели должны знать о благородном труде этого друга Советского Союза.

Жанр книги-поиска (воспользуемся авторским определением, хотя оно и не вбирает в себя все особенности этого издания), как видим, соединяет не только стихотворение с фактом биографии поэта, прошлое с настоящим, во и народы. Емкий и свободный, он позволяет автору, оставаясь ученым-исследователем, выражать в откровенно публицистических и лирических высказываниях дорогие ему мысли и чувства. Так определяется последняя особенность книги, которую нам хотелось бы отметить: глубоко индивидуальное, не побоимся слова – лирически-интимное отношение автора ко всему, что исследуется, изучается, обобщается. Заметим, что не всегда это удачно: не надо говорить от имени Мусы Джалиля (стр. 34, 36, 114, 116), не надо «домысливать». У автора достаточно фактов, и факты эти говорят сами за себя.

Библиография публикаций только о моабитском периоде жизни и творчества Джалиля исчисляется четырехзначными цифрами. В этот список вошла еще одна книга. И войдет еще не одна работа. В конце же хочется отметить, что нами далеко еще не используется все жанровое многообразие литературно-критических, литературно-биографических работ, а ведь в обогащении жанров советского литературоведения – один из путей повышения их общественно-литературной значимости.

1. Р. А. Мустафин, Моабитский период жизни в творчества Мусы Джалиля в свете новых материалов и изысканий последних лет. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук, Казань, 1971.[↩]