Возможности социального романа
Т. Н. Денисова, Современный американский роман, «Наукова думка», Киев, 1976, 306 стр.
В новейших работах наших литературоведов, занимающихся зарубежной литературой, все чаще за конкретной проблематикой обозначается тема более широкая, теоретическая по своему существу. Все чаще, исследуя конкретный материал, критики стремятся в какой-то – мере осмыслить эстетические возможности критического реализма второй половины нашего века, показать творческое богатство, которое заключает в себе этот метод. Постигая многообразие этих возможностей, мы отчетливее видим неиссякаемость и незаменимость реализма. Опыт американской литературы, выдвинувшей целую плеяду выдающихся писателей-реалистов, в этом отношении особенно ценен. И не удивительно, что внимание этому опыту уделяется у нас особое.
Вот и в работе киевского литературоведа Т. Денисовой заглавие, в общем-то, не совсем точно передает содержание. Под «современным романом» принято подразумевать роман последнего десятилетия – ну, может быть, двух десятилетий или роман послевоенного периода. А в книге Т. Денисовой «на равных правах» с Чивером и Воннегутом, Болдуином и Киллензом, Мейлером и Хеллером присутствуют не только Хемингуэй или Стейнбек, но, к примеру, и Фрэнк Норрис, писавший в самом начале века, и даже некоторые прозаики прошлого столетия.
Дело в том, что монография Т. Денисовой и не ставит целью предложить читателю более или менее завершенную картину развития романа в Америке наших дней. Речь, собственно, идет не о многообразии тенденций внутри ведущего литературного жанра, а преимущественно об одной тенденции, о романе определенного типа, рассмотренном исторически, от истоков до новейшего этапа. Это роман социальный; по мнению Т. Денисовой, можно и нужно говорить о социальном романе как об идейно-эстетическом явлении особого характера. Социальный роман неотделим от истории реализма в американской литературе. На всем ее протяжении этот жанр доказывал свою жизнеспособность и плодотворность.
С точки зрения автора, задача исследования в данном случае заключается в том, чтобы «показать традиционность социального романа для американской литературы, его связь с общественным климатом страны, его преемственность в отношении к реалистическому роману прошлого, значение его поэтики в эстетической системе современного реализма» (стр. 25). Слово «социальный» здесь выделено не случайно. Читателю дается понять (и весь ход анализа укрепляет его в этой мысли), что, помимо социального, существуют и другие типы романа. Не только роман, чуждый социальности, то есть, по сути, конформистский, лакировочный. И не только модернистский. Нет, имеется в виду художественная неоднородность явлений в границах эстетики американского реализма.
По мысли Т. Денисовой, социальный роман не исчерпывает богатства, заключенного в этой системе. Оставаясь реалистом, писатель в то же время порой оказывается сравнительно далек от социального романа в своих исканиях. Его, допустим, могут занимать вопросы не столько непосредственно общественные, сколько эстетические, философские, нравственные и т. п. Он может обращаться не к «текущему моменту», а к истории, да еще и не американской, а, скажем, к римской, как Т, Уайлдер в «Мартовских идах» или Дж. Херси в своем недавнем романе «Заговор». А изобразительные средства, выбираемые художником, иной раз напомнят читателю не о Драйзере или Синклере Льюисе, а о романтиках – Мелвилле, Готорне, По.
Во всех этих (да и многих других) случаях, предполагает Т. Денисова, категория «социальный роман» к творчеству такого автора или к такому-то его произведению не может быть отнесена – либо вообще, либо безоговорочно. Здесь перед нами произведения качественно иной художественной организации, свидетельства качественно иного писательского видения. Потому что социальный роман имеет дело с такими явлениями действительности, чья общественная значимость и актуальность самоочевидны, и опирается на традицию, у колыбели которой, если брать мировой литературный процесс, стоят Бальзак и Диккенс, а если только американский – «разгребатели грязи», Норрис и Драйзер.
Поскольку Т. Денисову в этой ее работе интересуют главным образом книги описанного типа, получают свое объяснение те пробелы на предложенной критиком карте современного романа США, которые остались бы необъяснимыми и неоправданными в исследовании, притязающем на полноту обзора. Такое исследование, безусловно, не обошлось бы без разбора романов того же Уайлдера, и Апдайк в нем упоминался бы не походя, а уж Уоррен наверняка был бы представлен не только «Всей королевской ратью». Но Т. Денисовой избран особый угол зрения, и специфика рассматриваемой ею проблемы оправдывает существенную перестановку акцентов; больше того – она требует ее: современная документалистика («новый журнализм») автору важнее, чем уайлдеровский «День восьмой», и написанный в традициях 30-х годов «Сад радостей земных» Оутс дает критику материал более увлекательный, чем далекий от таких традиций «Кентавр» Апдайка.
В эстетическом отношении все это, правда, величины несоизмеримые, и жаль, что Т. Денисова порою словно бы забывает о критерии художественной значимости. Но в работе, повторим, нужно было охарактеризовать прежде всего роман непосредственно социальный. И, разрабатывая концепцию его развития, в ряде случаев пришлось устранить из анализа явления, по мысли автора, такому направлению, его устремлениям и поэтике не соответствующие.
К концепции мы еще вернемся, а пока хотелось бы сделать одно общее замечание. Никак не скажешь, чтобы послевоенная американская литература (и особенно роман) была обойдена у нас вниманием исследователей. Одних монографий и коллективных сборников наберется на целую книжную полку, а уж статьи, обзоры, предисловия, послесловия – так те трудно и учесть. Мы и самих американских прозаиков год от года издаем все больше, и об их творчестве пишем подробно, по многу раз возвращаясь к крупнейшим именам.
Конечно, порою обстоятельства складываются так, что какая-нибудь заметная фигура не сразу попадает в поле зрения критиков или слишком надолго из этого поля исчезает. И наоборот, случается, что толчком для неоправданно высокой «волны» вдруг станет явление отнюдь не первого ряда – вроде романов Хейли или творчества небесталанной, но так и не обретшей своего голоса Оутс (кстати, и в книге Т. Денисовой явно переоцененной: «Сад радостей земных» поставлен в один ряд, ни много ни мало, со «Спрутом» и «Гроздьями гнева», – в ее оценке это «три крупнейших американских «эпических» романа» (стр. 291), словно бы Оутс превзошла и «Американскую трагедию», и «По ком звонит колокол», и сагу о Сноупсах!).
Впрочем, это, как принято говорить, издержки процесса, сам же процесс неоспоримо благотворен. «Белых пятен», которых еще лет десять назад было предостаточно (и чем ближе к современности, тем больше), теперь практически почти не осталось, американская литература открылась перед читателем в своем истинном богатстве и сложности.
Но как раз сложность-то литературной наукой учитывалась недостаточно. Вырисовывалась картина поступательного развития критического реализма, шедшего едва ли не по единственному руслу, проложенному еще натуралистами и «разгребателями». С ходом времени – факт неопровержимый – писатели все больше утрачивали доверие к идеалам и ценностям американского общества. Стало быть, и в литературе должны были нарастать тенденции открыто обличительные, усиливаться социальный критицизм, направленный на совершенно конкретные явления жизни.
В целом эта картина верна, а исходная посылка – мысль о крепнущих антибуржуазных настроениях американских писателей-реалистов – бесспорна. Однако не столь однозначными оказались вытекавшие из этой посылки следствия. Конкретные художественные воплощения, в которые выливался в американской литературе XX века ее центральный конфликт – несовместимость требований гуманистической этики и норм буржуазного жизнеустройства, – на практике бесконечно многообразны, да иначе и не может быть, ибо бесконечно сложна, многообразна в своих проявлениях сама коллизия.
Теперь, когда убедительно доказана социальная природа американского реализма и ясно видны основные вехи его эволюции, первостепенно важен анализ путей и форм эстетического исследования проблематики, разрабатываемой реалистической литературой США на протяжении нашего бурного столетия.
А таких путей много. И вполне закономерно, что сегодня, как три четверти века назад, живет активной жизнью роман, по самому своему пафосу разоблачительный, подчеркнуто социальный, близкий публицистическим жанрам, репортажу, документу, – тот роман, который в основном рассматривает Т. Денисова в своей работе.
Закономерно и другое: общественный пафос находит для себя выражение не только там, где основной творческой задачей является непосредственное обличение конкретных феноменов окружающей жизни. Он присущ и произведениям, где выдвигаются сложнейшие и на первый взгляд далеко не самые злободневные проблемы философского и этического характера. Где реальный американец, сталкивающийся с реальными явлениями мира, в котором он живет, выступает и как Человек, осознающий Историю и свое место в ней. Где повествование тяготеет к аллегории, фантазии, мифу, символике и где просвечивают традиции, берущие исток в романтизме.
Тот тип романа, о котором пишет Т. Денисова, точнее было бы назвать социально-обличительным, ибо, по сути дела, перед нами лишь одна из линий развития социальной литературы. Но пишет она о нем убедительно, нешаблонно, с привлечением большого и часто нового (или основательно забытого, как творчество Дж. Фаррела) материала. Возражение, пожалуй, вызывают лишь попытки автора изобразить книги этого направления своего рода «венцом творения», что порою приводит к смещению эстетических пропорций. Страницы о творчестве Оутс в этом смысле для монографии довольно типичны.
Разумеется, можно было бы спорить и о других частных оценках, об интерпретации отдельных произведений. Почти неизменно самостоятельные, они все же, думается, порою несколько односторонни, ибо критик иногда чрезмерно конкретизирует сложную проблематику произведения, неоправданно тесно привязывая ее к «злобе дня» (так, в частности, обстоит дело с романами Фолкнера), Есть и утверждения явно спорные, неаргументированные; не слишком ли поспешно, например, зачислена в модернисты Кэтрин Энн Портер, да и Беллоу? Оба они – писатели очень противоречивые, требующие разбора более глубокого и всестороннего. Тем более, что прямолинейность оценок вообще не свойственна Т. Денисовой.
Мы останавливаемся на упущениях потому, что они особенно на виду в работе, строго доказательной по логике анализа и очень современной, перспективной по самому подходу к материалу. В работах информативно – пересказательных, должно быть, вероятность ошибок меньше, только велика ли польза от подобной гладкости? Т. Денисовой немало сделано для исследования романтических традиций в литературе США XX века, предложена своя концепция «романтического в реализме» (так названа и ее книга, вышедшая три года назад на украинском языке). Высказанная критиком точка зрения была достаточно дискуссионной, однако не вызывает сомнений, что исследовательница указала на ряд мало-разработанных проблем современной литературы США. Да и сама мысль о живом присутствии романтического наследия в сегодняшних исканиях американских романистов – плодотворная мысль.
Таит в себе приглашение к полемике и новая работа Т. Денисовой. Вероятно, здесь все дело в том, насколько широко трактовать категорию социальности в искусстве. Нам представляется, что возможности социального романа не исчерпываются документально точным и публицистически ярким свидетельством о механизмах общественного бытия. Автор рассматривает интересующие его произведения как определенную тенденцию в современной американской литературе критического реализма, существующую наряду с тенденцией «романтической», а отчасти и противостоящую последней. Получается, что «романтическому реализму» (этим термином, конечно, можно пользоваться лишь за неимением более точного) социальность, а стало быть, и общественно-эстетическая значимость присущи в меньшей степени, чем реализму собственно социальному или, вернее сказать, социально-обличительному. Вот эта мысль, на наш взгляд, и требует доказательств более веских, чем те, что предложены Т. Денисовой.
В новейших работах, посвященных литературе США, – а книги Т. Денисовой среди них приметны и показательны, – все ощутимее стремление раскрыть многообразие и широту художественных возможностей реализма. Тем самым уточняется и картина развития американской реалистической прозы, глубже осознается направленность ее исканий и сущность ее художественных открытий.
Статья в PDF
Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №8, 1977