№3, 2023/Книжный разворот

В. К. К а н т о р. Две родины Достоевского: попытка осмысления. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2021. 608 с.

Россия для Кантора — страна-фронтир, границы которой проходят не только по горизонтали, но и по вертикали: вверху она граничит с Богом, внизу — с адскими безднами. Именно с этими пределами-рубежами имеет дело Достоевский как «пограничный писатель» (с. 11). Человек, который находится в центре его произведений, также существо пограничное: он, балансируя на грани бытия и небытия, несет в себе ангельское и бесовское.

Центральной темой книги Кантора является «восстание масс», в толщу которых за прошедшие века по Рождестве Христовом так и не смогло проникнуть христианство; также автором рассматриваются проблемы взаимоотношения интеллигенции и народа, кризиса и краха христианства, утраты веры и свободы, темы двойничества, богооставленности и тоталитаризма как способа организации масс, отвергших религию.

Как показано в книге, взгляды Достоевского на народ были двойственными. С одной стороны, писатель верил, что народ, носящий в сердце образ Христа, спасет Россию. Однако, по мнению исследователя, именно в этом Достоевский трагически заблуждался. Как показали исторические события, писатель переоценил религиозность народа-«богоносца»: сразу после революции 1917 года «русский мужик» раскрестился и исчез. С другой стороны, Достоевский вскрыл силы зла, овладевшие русской душой, диагностировав болезнь «карамазовщины» и создав образ Смердякова, который является ее порождением и выразителем в крайней степени. По мнению автора книги, в образе карамазовского лакея, полуобразованного, трусливого, убежденного в своей исключительности и всех презирающего выходца из народа, Достоевскому удалось преодолеть искушение слепым народопоклонством. Не случайно Смердяков произносит формулу «все позволено» (как бы не замечая ее «сослагательности» у Ивана), выражающую квин­тэссенцию «карамазовщины» и свидетельствующую об общест­венном и личностном распаде.

В центре внимания автора находится история бессемейного семейства Карамазовых. Кантор детально анализирует образы родоначальника карамазовской стихии старика Федора Павловича, разрушившего свою семью и забросившего детей; горячего сердцем Митю, олицетворяющего почвенную, «нутряную» Россию, открытую к будущему преображению; гордого Ивана-Иова, который, не смирившись с устройством Божьего мира, в поисках справедливости неутомимо и жестоко истязает себя и других; двойника Ивана — Павла Смердякова (больше других братьев похожего на своего отца), в котором карамазовская жажда жизни перерождается в оправдание порочности, подлости, предательства и преступления; а также антитезы Ивана — кроткого Алеши. Кантор показывает, как каждый из братьев борется с карамазовской силой, но ни один не преуспевает в этом.

«Карамазовщина», как пишет Кантор, — это стихия русской жизни, которая жаждет снятия всех запретов, «земляная и неистовая» (с. 119) сила с ее хаотическими порывами и метаниями, не знающими логики и закона, переворачивающая все с ног на голову, превращающая жизнь в карнавал, ведущая к обезбожению и разрушению личности. В этой слепой иррацио­нальной стихии, в «пьяном» народном море находятся в «удивительном смешении» добро и зло, соединяются две бездны — высших идеалов и «зловонного падения» (с. 118). Эту стихию использовали «бесы», пытаясь вырвать Россию из европейской истории. «Карамазовщина» ведет к путанице в умах, к пренебрежению размеренным трудом и наивной вере в то, что в одночасье все может измениться — в какой-то преображающий миг фантастическим образом найдут разрешение веками накапливавшиеся проблемы и неурядицы, общественные противоречия и конфликты.

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №3, 2023

Цитировать

Ворожихина, К.В. В. К. К а н т о р. Две родины Достоевского: попытка осмысления. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2021. 608 с. / К.В. Ворожихина // Вопросы литературы. - 2023 - №3. - C. 176-181
Копировать