В. И. Ленин и пролетарская социалистическая литература

О какой это пролетарской литературе идет речь? – опросит читатель, искушенный в литературоведческих тонкостях. – О дооктябрьской? Существование ее как будто не вызывает сомнений. О ее проблемах пишутся книги (см., например, книгу В. Келдыша «Проблемы дооктябрьской пролетарской литературы», «Наука», М. 1964). Общеизвестно, что пролетарские поэты были и в годы гражданской войны. Однако, обращаясь к 20-м годам, говорить о пролетарской литературе приходится уже с некоторой осторожностью. «Как особое течение пролетарская поэзия перестала существовать, – пишет З. Паперный, – она влилась, как река, в широкое море советской поэзии» ¹. К. Зелинский вряд ли, однако, примет такую формулировку: самое стремление «создать особое пролетарское искусство и литературу» – для него проявление «чуждых влияний» ². Более широко подходит к этому вопросу А. Метченко: «Сейчас, говоря о советской литературе первых пятнадцати лет ее существования, мы не делим писателей на «пролетарских», «крестьянских» и «попутчиков». Значит ли это, что такого различия вообще никогда не было? Нет, оно было, но было кратковременным» ³.

Можно понять, почему историки литературы столь настороженно, даже опасливо относятся к эпитету «пролетарская» применительно к литературе 20-х годов. Из памяти не истерлось еще былое деление советских писателей на «чистых» (то есть принадлежащих к Пролеткульту или РАППу) и «нечистых», так называемых «попутчиков», к коим причислялись даже М. Горький и В. Маяковский, не говоря уже об А. Толстом, К. Федине, Н. Тихонове, Вс. Иванове, Л. Сейфуллиной и др. Современное литературоведение предпочитает рассматривать «процесс развития советской литературы 20-х годов» недифференцированно, выявляя лишь «общую тенденцию в развитии советской литературы тех лет» ⁴.

Конечно, Л. Тимофеев прав: «Понятие «советский писатель» было отнюдь не географическим понятием; оно было с самого начала политическим понятием, и в этом была его и сила, и ценность, и почетность». Но в то же время Л. Тимофеев указывает, что лагерь советских писателей формировался не без «внутренней идейной борьбы, внутренних противоречий» ⁵.

Имели эти противоречия какую-либо связь с делением писателей на пролетарских и непролетарских? Каково было историческое значение резолюции ЦК РКП (б) от 18 июня 1925 года «О политике партии в области художественной литературы», в которой перед пролетарскими писателями выдвигалась задача «заработать себе историческое право на… гегемонию»? ⁶ Как все-таки понимать термин «пролетарский», когда речь идет о литературе и искусстве? Наконец, существует ли связь между «пролетарским искусством» и «искусством социалистического реализма»? Перечисленные вопросы имеют не только историческое и терминологическое значение. Не случайна настойчивость, с какой буржуазное литературоведение стремится опорочить самую идею пролетарского искусства, нельзя не замечать и попыток исказить понятия «пролетарская культура», «пролетарская литература», которые предпринимают современные вульгаризаторы марксизма.

Это кажется совершенно немыслимым: утверждать, будто вождь пролетарской революции, автор статьи «Партийная организация и партийная литература» рассматривал «как фантастические и опасные все (курсив мой. – И. Б.) планы создания пролетарской культуры» ⁷. И тем не менее и Д. Гейер (ФРГ), и Г. Ермолаев (США) усиленно внушают своим читателям, что строительство социалистической культуры, с точки зрения Ленина, сводится к усвоению культуры буржуазной, что самое понятие пролетарской литературы и искусства находится в противоречии с ленинскими взглядами.

Достаточно элементарного знакомства с эстетическими воззрениями В. И. Ленина, чтобы отнести подобные утверждения к числу самоочевидных нелепостей. Но для чего же буржуазным «советологам» понадобилось сооружать, оснащать и пускать в плавание корабль, который не может не затонуть при столкновении с фактами?

Одним из самых любимых творений современной буржуазной социологии является так называемая «теория единого индустриального общества». Смыслее сводится к утверждению, что и капитализм и социализм – всего-навсего разновидности одного и того же общественного строя с единой, по сути дела, культурой. «Теория» эта призвана дезориентировать прогрессивную интеллигенцию, подорвать стремление трудящихся капиталистических стран к социалистическому переустройству общества, а заодно облегчить проникновение буржуазной идеологии в социалистические страны.

Правда, даже теоретики «единого индустриального общества» вынуждены признать, что в лагере социализма господствует марксистско-ленинская идеология. «А если все в СССР строится на марксистской теории, то, – как справедливо заметил М. Ким, – для каждого здравомыслящего человека должно быть очевидно, что советская культура и народное образование не есть просто «усвоение старого» ⁸.

Именно против этой очевидности и восстали и Д. Гейер, и литературоведы Г. Ермолаев и Э. Браун, утверждая, что как раз с точки зрения марксизма-ленинизма не может существовать пролетарской социалистической культуры, пролетарской социалистической литературы.

Закономерно, что, стремясь подкрепить чем-либо свои фантастические построения, Г. Ермолаев и Э. Браун пытаются найти каких-то союзников.

И. Майский еще в 1925 году разоблачил легенду, которую распространяли литераторы, в той или иной степени солидаризировавшиеся с троцкистским отрицанием пролетарского искусства, будто В. И. Ленин враждебно относился к пролетарской культуре⁹. Тем не менее, Вяч. Полонский позднее утверждал, что «отрицательное отношение Ленина ко всем разговорам о пролетарской культуре» не только имело место, но и «находилось в теснейшей связи с его взглядами на искусство и с его глубочайшим реализмом, видевшим всю тщету, всю бесполезность, а иногда даже и вред от пустых разглагольствований» ¹⁰. Утверждение это абсолютно ничем не подкреплялось. Действительно, Ленин говорил о недоверии и скептицизме «по отношению к тем, кто слишком много и слишком легко разглагольствует, например, о «пролетарской» культуре» ¹¹. Но одно дело – обличение легковесной болтовни о серьезной и трудной проблеме и совершенно другое – отрицание самой этой проблемы. Ленин говорил: «…нам бы для начала достаточно настоящей буржуазной культуры, нам бы для начала обойтись без особенно махровых типов культур добуржуазного порядка, т. е. культур чиновничьей, или крепостнической и т. п. В вопросах культуры торопливость и размашистость вреднее всего. Это многим из наших юных литераторов и коммунистов следовало бы намотать себе хорошенечко на ус» ¹². Из точного смысла приведенных слов явствует, что Ленин призывал для начала овладеть культурой прошлого, но никак не то, что он был противником пролетарского искусства.

Правда, в своих выступлениях послеоктябрьского периода Ленин настойчиво выдвигал задачу соединения победоносной пролетарской революции с буржуазной культурой, с буржуазной наукой и техникой¹³. «Мы знаем, что строить социализм можно только из элементов крупнокапиталистической культуры…» ¹⁴ – говорил он. Но из самого контекста явствует, что в данных случаях речь идет отнюдь не о политической или художественной идеологии буржуазии, а о завоеваниях науки и техники, об экономическом развитии, достигнутом буржуазным обществом. И опять-таки речь идет о том, чтобы все это использовать для построения социализма и социалистической культуры.

Следует подчеркнуть, что в понимании Ленина и в толковании пролеткультовцев, которые в ту пору больше всех разглагольствовали о пролетарской культуре, слово «культура» означает далеко не одно и то же. Когда один из видных теоретиков Пролеткульта В. Плетнев в своей статье «На идеологическом фронте» написал, что вопросы идеологии шире, чем вопросы культуры, В. И. Ленин пометил это «шире» как свидетельство элементарной неграмотности автора¹⁵. Для идейного вдохновителя Пролеткульта А. Богданова культура – принцип организации мира, в основе которой действенное сознание. Для марксизма-ленинизма культура – совокупность материальных и духовных ценностей.

Октябрьская социалистическая революция произошла, как известно, в культурно отсталой стране, какой была царская Россия. В отсталости тогдашней России (низкий уровень развития производительных сил, недостаток знаний, даже элементарной грамотности, у трудящихся масс, то есть всего того, что могло получить свое развитие и в условиях буржуазного общества) меньшевики видели основное препятствие для социалистического переустройства общества. «Мы не доросли до социализма», – говорили они. Ленин поставил вопрос в совершенно иной плоскости: «Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры.., то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы» ¹⁶.

Нет необходимости разъяснять, сколь важна и вместе с тем трудна была эта задача. Между тем часть пролеткультовцев (в удивительном единодушии с футуристами) прокламировала враждебное, нигилистическое отношение к культуре прошлого. Причина столь «странного» единодушия не может быть объяснена лишь тем, что к работе в организациях Пролеткульта были привлечены некоторые футуристы. Анархистская, мелкобуржуазная «р-революционность» всегда отличалась склонностью к «левой» фразе, к разрушению старого только потому, что оно «старое». А пролеткультовцы, несмотря на свое пролетарское звание, отнюдь не были отгорожены от влияния мелкобуржуазной стихии.

Правда, сам А. Богданов не раз заявлял, что «пролетариат – законный наследник всех ее (культуры старого мира. – И. Б.) ценных завоеваний, духовных, как и материальных», что «от этого наследства он не может и не должен отказываться» ¹⁷. Но, во-первых, А. Богданов сводил значение культурных ценностей исключительно к «организаторской» роли художественного творчества. А во-вторых, не считал, что критическое освоение «наследства» является необходимым условием для формирования нового, пролетарского искусства. «Пусть же рабочий класс, – призывал А. Богданов в той же статье, где говорил о пролетариате как о «законном наследнике», – направит величайшие усилия на создание того, чего ему так недостает, пусть культурная самостоятельность будет и очередным, и отныне постоянным его лозунгом» ¹⁸. Настойчивые призывы к «культурной самостоятельности», к «культурной независимости» определяли практическое отношение к наследию прошлого – не ради критического освоения его, не для того, чтобы на этой базе идти вперед, а лишь во имя его «преодоления».

«Пусть пролетарии – поэты, художники, музыканты, актеры, объединят свои, пусть пока слабые еще, силы и сами из своего материала создают свое», – говорилось в постановлении ЦК Пролеткульта, принятом уже после выступления Ленина на III съезде РКСМ¹⁹.

Конечно, Пролеткульт был обширен и многолик, участники пролеткультовского движения далеко не одинаково относились к наследию прошлого. И тем не менее лозунг культурной самостоятельности и независимости создавал атмосферу, достаточно благоприятную для микробов нигилизма и шапкозакидательства. Тем более что в противовес ленинскому учению о двух культурах в каждой нации (о существовании, наряду с господствовавшей буржуазной культурой, хотя бы элементов демократической и социалистической культуры) пролеткультовцы были склонны рассматривать все идеологические ценности, созданные под гнетом помещиков и капиталистов, как нечто опасное, способное отравить пролетариат ядом враждебного ему сознания.

Не считая задачу «овладевать знанием своего века и двигать вперед это знание» ## В.

1. »Пролетарские поэты первых лет советской эпохи», «Советский писатель», Л. 1959, стр. 73. [↩]
2. К. Зелинский, Октябрь и национальные литературы, «Литературная газета», 15 сентября 1966 года.[↩]
3. А. Метченко, Кровное, завоеванное, «Октябрь», 1966, N 5, стр. 201.[↩]
4. «Русская советская литература. Очерк истории», Учпедгиз, М. 1963, стр. 116 – 117.[↩]
5. Л. Тимофеев, Советская литература. Метод, стиль, поэтика, «Советский писатель», М. 1964, стр. 105, 108.[↩]
6. »О партийной и советской печати», «Правда», М. 1954, стр. 345. [↩]
7. »Soviet Literary Theories 1917 – 1934. The Genesis of Socialist Realism by German Ermolaev», University of California, Press Berkeley and Los Angeles, 1963, p. 2. [↩]
8. М. Ким, Советский опыт культурной революции, «Коммунист», 1966, N 8, стр. 56.[↩]
9. «Пролетариат и литература. Сборник статей», ГИЗ, Л. 1925, стр. 17.[↩]
10. Вяч. Полонский, В. И. Ленин об искусстве и литературе, «Новый мир», 1927, N 11, стр. 149.[↩]
11. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 45, стр. 389. Курсив мой. – И. Б.[↩]
12. Там же.[↩]
13. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 38, стр. 59.[↩]
14. Там же, т. 37, стр. 221.[↩]
15. См. об этом подробно в статье В. Новикова «К истории борьбы за социалистическую культуру (В. И. Ленин и дискуссия о «пролетарской культуре» и Пролеткульте 1922 года)», «Вопросы литературы», 1967, N 3.[↩]
16. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 45, стр. 381.[↩]
17. А. Богданов, О пролетарской культуре, 1904 – 1924, «Книга», М. – Л. 1925, стр. 102.[↩]
18. Там же, стр. 101.[↩]
19. »Пролетарская культура», 1921, N 20 – 21, стр. 29. [↩]