В. Э. Вацуро. Готический роман в России

Эта последняя книга Вадима Эразмовича Вацуро (1935 – 2000) так и осталась незавершенной. Работа над ней продолжалась до последних дней жизни. Но и незавершенная она представляет собой бесценный материал для отечественного литературоведения, поскольку восполняет многие пробелы в освещении русско- английских литературных связей, – моменты, которым до тех пор не уделялось внимания.

Монография охватывает период от середины XVIII столетия до 1830-х годов и рассматривает влияние конкретных авторов готических романов и их текстов на мотивы и стилистику творчества русских писателей. В книге подробно представлены обстоятельства знакомства отечественного читателя с произведениями А. Радклиф, М. Г. Льюиса, Клары Рив, указаны первые переводчики готических романов на русский язык. Прослеживается также череда подражаний английскому готическому роману на русской почве, где самой значительной фигурой стал А. Бестужев-Марлинский. В необычном амплуа предстает известный переводчик Н. Гнедич: оказывается, он тоже «баловался» сочинением романов, схожих с готическими. Кроме них, монография затрагивает множество имен писателей второстепенных, сейчас забытых, что объясняется самой спецификой темы. Готический роман уже при самом своем проникновении в Россию считался жанром несерьезным и едва ли не признаком дурного читательского вкуса. Но автор книги убедительно показывает, что «готическое» влияние не ограничивалось прямыми подражаниями полузабытых беллетристов, осмеянных критиками и многократно спародированных: он обнаруживает воздействие эстетики готического романа не только на Гнедича или Бестужева-Марлинского, но и на Пушкина, Лермонтова, Жуковского.

Исследование В. Э. Вацуро шире, чем просто компаративный анализ текстов. Оно вскрывает весь контекст взаимоотношений готического романа с русской литературой. В частности, автор рассматривает эстетическую полемику одного из создателей этого жанра – Горация Уолпола – с Вольтером, предметом которой является Шекспир. И этот анализ проливает свет на спор романтиков и классиков о Шекспире в России, который оказывается совершенно аналогичным полемике Уолпола и Вольтера и восходящим к ней в своей основе, хотя и запоздавшим более чем на полвека. Готический роман как направление исследования помогает прояснить многое в творчестве Пушкина, В. Э. Вацуро указывает на «Повести Белкина» как на прямой продукт эстетической полемики первой четверти XIX века вокруг Шекспира, стержнем которой стало изменение представлений о литературности и о правдоподобии. «Повести Белкина» и есть, по мысли автора, реализация принципов той новой эстетики, которую отстаивали Уолпол и сторонники Шекспира: правдоподобия человеческих переживаний в неправдоподобных ситуациях (что в целом близко к принципам готического романа).

Наиболее интересной частью исследования является та, которая посвящена «готическому» художественному опыту в русском историческом романе XIX века. Автор книги демонстрирует, что многие особенности и повторяющиеся мотивы исторического романа генетически восходят к роману готическому. Жанр исторического романа не был создан Вальтером Скоттом (популярное утверждение) – он имел более долгую и сложную историю. Вацуро проделал большую и успешную работу в выделении ряда особенностей поэтики исторического романа на определенной стадии его развития, и накопленный им материал мог бы лечь в основу стадиальной типологии исторического романа, отражающей эволюцию этого жанра.

Другим важным достижением В. Э. Вацуро является то, что он прослеживает «готические» мотивы не только в художественной прозе, но и в поэзии, устанавливая, таким образом, связь между готическим романом и балладой, как русской, так и зарубежной. Многие стихотворные тексты, проанализированные им, в том числе известнейшие произведения Жуковского и Лермонтова, до этого не рассматривались в связи с готическим романом – их изучали исключительно в контексте баллады, как бы предзаданного жанра. Результаты работы Вацуро заставляют пересмотреть привычные представления о соотношении и взаимодействии жанров в эпоху романтизма, а выявленная им преемственность между готическим романом, доромантическим жанром и романтической балладой показывает, что возникновение романтизма было не столь внезапным, а разрыв его с традицией XVIII века не столь резким, как это может показаться в силу расхожих представлений. XVIII век все еще нередко видится как «век рационализма», но это безусловно так лишь в том случае, если рассматривать столетие с точки зрения французской философии, в самом деле оказавшей огромное влияние на всю эпоху. Однако только этим влиянием XVIII век не исчерпывается. Об этом и напоминает книга В. Э. Вацуро.

М. ЕЛИФЁРОВА