№11, 1977/Обзоры и рецензии

Умение видеть новое

«Новые явления в литературе европейских социалистических стран. Художественная проза начала 70-х годов», «Наука», М. 1976, 238 стр.

Литература социалистических стран с каждым годом занимает все более заметное место в мироном художественном процессе. Это связано прежде всего с тем, что влияние стран социализма на ход мировых событий становится все сильнее, все глубже. Возросшая роль социалистических литератур обусловлена также их значительными художественными достижениями. Социалистическое искусство сегодня в значительной степени определяет лицо европейской культуры. Поэтому чрезвычайно важно определить закономерности развития социалистических литератур, проследить те новые процессы и явления, которые характеризуют их в последние годы. Именно такую задачу и поставили перед собой авторы рецензируемой работы, подготовленной Институтом славяноведения и балканистики АН СССР. Они идут по свежим следам событий, анализируют материал еще не завершившегося, живого литературного процесса, что, несомненно, усиливает интерес читателя к этому исследованию.

Как раз в последние два десятилетия происходит интенсивное эстетическое обновление литератур социалистических стран. Эта интенсивность и диалектичность художественных процессов, их незавершенность затрудняют и определение точных временных границ для тех или иных периодов в развитии литературы. Так, обращение авторов к 70-м годам, точнее, к началу 70-х годов может вызвать и некоторые сомнения, ибо не во всех литературах, о которых идет речь в работе, начало нового периода совпало с началом последнего десятилетия. Не случайно автор статьи о венгерской литературе (Ю. Гусев) захватывает и 60-е годы, основываясь на том, что здесь рубеж падает на начало предшествующего десятилетия. В польской и болгарской литературе в 70-е годы также скорее продолжаются те процессы и явления, которые начались еще в 60-е. В литературе ГДР новые черты появляются с конца 60-х годов. Во введении к работе эти особенности периодизации литературного движения в отдельных социалистических странах, думается, следовало бы специально оговорить.

Рамки рецензируемого исследования ограничены, таким образом, небольшим отрезком времени. Однако статья (написанная Д. Марковым), предваряющая рассмотрение отдельных национальных литератур, дает необходимое историческое и теоретическое вступление к конкретному разговору. В ней характеризуются этапы становления социалистических литератур, подчеркивается значение периода 20 – 30-х годов, когда во всех странах они сформировались как значительные самостоятельные течения. Данная статья, играя роль своеобразной экспозиции к работе в целом, дает обобщенное представление об основных вехах и свершениях революционного искусства на всем тридцатилетнем пути его развития. Такая экспозиция выявляет доминанту художественного процесса, связанную с развитием и обогащением метода социалистического реализма.

В своей совокупности статьи сборника дают богатый материал для сравнительно-типологического анализа литературной жизни в европейских социалистических странах, исследования диалектики общего и особенного, а это важная и актуальная задача нашего литературоведения1. Сегодня уже совершенно ясно, что социалистические литературы образуют определенную идейно-художественную систему. Их единство обусловлено единством исторических путей, какими идут народы братских стран в завтрашний день, теми общими закономерностями (при разнообразии и своеобразии конкретных форм воплощения этих закономерностей], без которых не может быть достигнута наша общая цель – построение коммунизма, «Вместе с расцветом каждой социалистической нации, – отмечалось в Отчетном докладе ЦК КПСС XXV съезду партии, – укреплением суверенитета социалистических государств все теснее становятся их взаимосвязи, возникает все больше элементов общности в их политике, экономике, социальной жизни, происходит постепенное выравнивание уровней развития».

Авторы введения – краткого, но действительно обобщающего широкий материал, – намечают эти общие черты литератур социалистического содружества на современном этапе: непреходящий интерес к теме войны и Сопротивления и воплощение ее в свете нынешних задач; пристальное внимание к современной тематике, причем художественное исследование и воплощение ее с учетом опыта предшествующих лет социалистического строительства; новое звучание рабочей темы, связанное с акцентом на психологических процессах и конфликтах; расцвет так называемой «деревенской прозы», раскрывающей размах и глубину социалистического преобразования деревни; стремление к философскому осмыслению проблем; всеобщий интерес к внутреннему миру человека. Стремление возможно более глубоко раскрыть гуманистическую сущность социалистических преобразований, стремление к художественному исследованию самого процесса формирования новой личности, ее духовных исканий приводит к художественному решению проблем «человек и общество», «человек и история» – и это также характерно для литератур всех социалистических стран.

Пожалуй, в меньшей степени авторам введения удалось показать специфические черты развития отдельных национальных литератур (хотя о некоторых особенностях этого развития и говорится).

Прошедшие тридцать лет существования европейских социалистических стран показали, что путь их к социализму – при общих его закономерностях – имел и свои национальные особенности. Необходимо учитывать при этом и неравномерность их экономического и культурного развития. Специфику эстетического движения обусловили и разные национальные культурные традиции, и преобладание влияния той или иной зарубежной культуры, и распространение определенных художественных течений, и, конечно же, неповторимый характер творческой индивидуальности крупных художников слова, всегда определявших в конечном счете лицо каждой литературы.

Говоря об особенностях развития той или иной культуры (возможно, из боязни излишней социологизации художественных явлений), мы порой забываем, что специфика эта обусловлена прежде всего тем, что каждая национальная литература отражает во многом различные социальные и духовные процессы, протекающие в жизни общества, Например, имеет свои особенности в каждой стране (я это недостаточно четко отмечено в рецензируемом сборнике) так называемая «деревенская проза», занимающая ныне заметное место и в советской литературе, и в польской, и в чешской, и в литературе ГДР. Одно дело, когда речь идет, например, о деревне Германской Демократической Республики с ее почти сплошной коллективизацией, близостью к городскому укладу жизни. И совсем другое дело, когда мы говорим о польской прозе, отражающей напряженную борьбу старого и нового в деревне, где преобладают индивидуальные формы обработки земли, где сближение с городом и городской культурой вызывает еще то драматические (см. произведения Ю. Кавальца), то комические (см. повести Э. Редлиньского) конфликты.

Специфические черты каждой литературы, недостаточно раскрытые во введении, выявляются в статье, ей посвященной, и, естественно, каждый раз на первый план выступают разные аспекты, В «Заметках о современной болгарской прозе» (автор Н. Пономарева) говорится о продолжении в болгарской прозе тенденции углубления во внутренний мир личности, о преобладании нравственного аспекта в оценке некоторых общественных явлений прошлого, преодоленных, но еще болезненно памятных для современников (с этой проблематикой связана так называемая «исповедальная струя» в болгарской прозе), о повороте к многообразным актуальным проблемам, о распространении преимущественно жанров «малой» прозы.

Автор статьи об особенностях развития венгерской прозы на современном этапе Ю. Гусев отмечает существование в ней наряду с произведениями социалистического реализма литературы общегуманистического характера (творчество Ласло Немета, Тибора Дери, Дюлы Ийеша, Магды Сабо и др). Ю. Гусев не противопоставляет эти два направления, ибо, как он пишет, «подлинно «вечные» ценности не противоречат социалистическому общественно-этическому идеалу, поскольку идеал этот интегрирует все лучшее, что свойственно человеку» (стр. 53).

С. Рожновский, характеризуя новые тенденции в литературе ГДР, выделяет в ней тему «литературного самоанализа». Действительно, произведений, героями которых выступают писатели, появилось в немецкой литературе последних лет немало, среди них и хорошо известные советскому читателю «Присуждение премии» Гюнтера де Бройна, «Чудодей» Эрвина Штриттматтера, «Выходные данные» Германа Канта и др

В статье о прозе ГДР, с нашей точки зрения, явно не хватает серьезного разговора о такой важной для этой литературы темы, как тема труда и рабочего класса. Автор только упоминает некоторые произведения о жизни и труде рабочих («Черная мельница» Юрия Брезана, «Пирамида для меня» Карла Гейнца Якобца, «Каштан» Вольфганга Йохо и др.), не уделив им должного внимания.

Рабочая тема в последние годы вновь заняла достойное для нее место в польской прозе. В. Хорев («Заметки о польском романе начала 70-х годов») рассказывает о новом подходе к этой теме в романе Ю, Кавальца «Переплывешь реку», трилогии Я. Лысаковского («Солдаты», «Партизаны», «Ковали»), повествующей об участии рабочей семьи Ковалей в борьбе за свободу своей родины, в строительстве Народной Польши, о романе Я. Пежхалы «Пылающий куст», героем которого шляется выходец из рабочих, и других произведениях на эту тему.

Говоря о трудностях в раскрытии современной темы, в том числе и темы труда, автор статьи справедливо замечает тенденцию так называемого «малого реализма», характерную для 60-х годов и во многом преодоленную в 70-е. Но вряд ли можно согласиться с его утверждениями, что «в польской литературе отсутствовали достаточно крепкие традиции в освоении темы труда» (стр. 121), что в начале 50-х годов не было создано художественных произведений о строителях социализма в Польше, а появлялись только «неудачные попытки в этом направлении», «невыразительные и схематичные произведения».

Другое дело, что так называемый «производственный» роман теперь видоизменился, – он становится романом психологическим, как верно заметил В. Хорев на примере «Топориады, или Зимы лесных людей» Э. Стахуры. В произведениях на рабочую тему мы находим то же стремление писателей исследовать человека, его многосторонние связи с меняющейся действительностью, какие характерны для всех наших литератур.

О трудном пути к реализму в современной румынской прозе пишет М. Фридман. Подробно говорит он о дискуссии вокруг проблемы реализма, о тенденциях румынской критики, передовая часть которой все больше понимает необходимость развития по пути нового, революционного искусства, по пути социалистического реализма.

Хорошо дополняют одна другую статьи «Чешская проза в начале нового этапа» (С. Шерлаимова) и «Новые координаты словацкой прозы» (Ю. Богданов). В них убедительно показано преодоление последствий кризиса конца 60-х годов, начало нового плодотворного этапа развития, связанного с обращением к незыблемым человеческим ценностям, защитой идеалов гуманизма в произведениях писателей 70-х годов (романы 3. Плугаржа «Конечная остановка» и Я. Отченашека «Когда в раю шел дождь»), новой волной исторической прозы («Преклони предо мной колена» Б. Ржиги, «Императрица» Н. Фрида, «Когда Европа танцевала вальс» М. -В. Кратохвила, «У королев не бывает ног» В. Неффа) и изображением современной действительности, что представляется чрезвычайно важным, поскольку ревизионистские концепции предшествующего десятилетия нанесли современной теме особенно ощутимый урон (здесь рассматриваются такие новые книги, как «Святой Михал» Я. Козака, «Большая вода» Б. Ногейла, «Черные овцы» Я. Кострсуна и др.).

«…Переживаемые общественные катаклизмы, – пишет Ю. Богданов, – как правило, обостряют в литературе чувство историзма, стимулируют аналитизм мышления, стремление выявить и опереться на то бесспорное, что содержалось в предшествующем идейно-художественном опыте» (стр, 188), – эти наблюдения Ю. Богданова, касающиеся пути словацкой литературы, подкреплены анализом новых произведений А. Плавки и В. Минача. Именно возвращение – на новой основе – писателей к теме антифашистской борьбы и Словацкого национального восстания имело немалое значение для преодоления кризиса в словацкой литературе.

В статье «Время романа», посвященной литературам Югославии, Г. Ильина справедливо подчеркивает, что после десятилетнего засилья модернизма и усиленно насаждаемого в югославской критике мнения об устарелости реалистического искусства, один за другим появляются талантливые реалистические романы, созданные М. Крлежей, М. Лаличем, Д. Чосичем.

Эти произведения, приходит к выводу автор статьи, достойно отстаивают граждански активное реалистическое искусство, демонстрируя его неограниченные возможности развития и обновления, позволяют по-новому поставить вопрос а жанровом своеобразии романаэпопеи в литературах Югославии.

Такой подробный разговор о каждой из составляющих сборник статей, думается, необходим потому, что это позволяет наглядно представить идейно-художественное, тематическое богатство социалистических литератур. Во всех материалах выявляются новые эстетические качества современной социалистической литературы.

Одна из проблем, о которых идет речь почти в каждой статье, – проблема жанра. И это вполне естественно. На наших глазах происходят существенные изменения в жанровой системе, скажем, развитие «социографичеокого» очерка в венгерской литературе, «микроромана» – в польской, «романа в новеллах» – в болгарской. Они коснулись и такого, казалось, бы, традиционного жанре, как роман-эпопея, к которому по-прежнему обращаются писатели социалистических, стран. Об этом на примере югославской литературы пишет Г. Ильина, анализируя «Знамена» М. Крлежи. Однако, увлекшись исследованием панорамности, широты и многоплановости изображения.действительности, присущих роману-эпопее, автор, к сожалению, не развила своих же наблюдений о лирической и психологической струе в романе, о том, что писателя волнуют события не сами по себе, а их отражение во внутреннем мире героев. Не сделаны и необходимые обобщения: «Знамена» ведь не традиционный роман-эпопея, в нем есть черты нового типа этого жанра, который, вслед за Б. Сучковым, можно назвать «субъективной эпопеей». К этому же типу романа-эпопеи XX века можно отнести «Хвалу и славу» Я. Ивашкевича, у которого, как и у М. Крлежи, в центре не столько исторические события сами по себе, сколько преломление этих событий в судьбе, психологии его героев.

Важно подчеркнуть принципиальность, с которой авторы характеризуют отдельные факты, а иногда и временные тенденции отступления от социалистического реализма (в литературах Чехословакии, Югославии, Румынии).

В ряде случаев наблюдения над некоторыми негативными моментами в художественных поисках сделаны в виде дружеского предостережения. «…Условно – метафорические формы и» приемы еще не тождественны чуждым взглядам, – пишет Ю. Гусев о венгерской прозе, – тем не менее широкое распространение этих приемов не остается совершенно нейтральным явлением», есть «определенная связь между этими формами и попыткой уйти от современных вопросов» (стр. 61). В этом и других случаях советские исследователи опираются на принципиальную позицию передовых критиков социалистических стран (так, например, Ю, Гусев ссылается на аналогичное мнение Д. Тота).

Кстати, авторы сборника не ставили перед собой задачи показать развитие литературной критики. И все же знакомство с этой книгой убеждает, что в настоящее время в социалистических странах есть боевой отряд критиков-марксистов, которые понимают задачи, стоящие перед литературой на этапе развитого социалистического общества.

К достоинству работы следует отнести и стремление авторов к обобщениям теоретического характера, – это особенно важно, если учесть, что речь идет о живом литературном процессе. Эти обобщения касаются и этапов формирования социалистических литератур, и особенностей развития социалистического реализма сегодня.

Исследователи стремятся рассмотреть литературу социалистических стран на фоне других зарубежных литератур. Однако в сборнике следовало бы белее широко довести и сопоставления с советской литературой, для которой во многом характерны те же закономерности и процессы.

Как не вспомнить, например, расцвет «деревенской прозы», как не сказать о пристальном внимании советских прозаиков к проблеме природы и НТР или о разработке в психологическом ключе темы Великой Отечественной войны. Справедливости ради надо признать, что в отдельных случаях такое обращение к опыту советской литературы мы находим в сборнике, но этого все же недостаточно, остались неиспользованными действительно богатые возможности выявить общие закономерности развития литератур социалистического содружества.

Но не будем судить о рецензируемой работе по тому, чего в ней нет. То, что авторам удалось увидеть новые явления в литературе европейских социалистических стран и раскрыть это новое квалифицированно, убежденно, делает их работу заметным явлением в советском литературоведении. Литературы же наших друзей не стоят на месте, они развиваются. Будем ждать новых и новых работ, обобщающих их достижения.

  1. Об этом свидетельствует и выпущенная недавно коллективом ИМЛИ монография «Общее и особенное в литературах социалистических стран Европы» («Наука», М. 1977).[]

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №11, 1977

Цитировать

Цыбенко, Е. Умение видеть новое / Е. Цыбенко // Вопросы литературы. - 1977 - №11. - C. 284-291
Копировать