Тень Данта

В апреле – июне 1909 года Блок совершил путешествие по Италии. После Венеции и до Флоренции он попал в Равенну, древнюю столицу Западной Римской империи, в конце V века завоеванную королем остготов Теодорихом Великим и постепенно, с ходом веков, превратившуюся в захолустный итальянский городок. Блок уезжал в тяжелом моральном состоянии – его отвращение к царской, чиновничьей казенщине дошло до высшего предела.

В начале мая Блок уже был в Венеции, где погрузился в древнее искусство Италии. Он посетил и международную выставку современной живописи, уровень которой, как он написал в письме к матери от 7 мая, «совершенно ничтожен»; Блок, однако, восхищаясь живописью раннего Возрождения, думает о будущем. «Итальянская старина, – размышляет он в том же письме, – ясно показывает, что искусство еще страшно молодо, что не сделано еще почти ничего, а совершенного – вовсе ничего: так что искусство всякое (и великая литература в том числе) еще все впереди».

В Равенну он не слишком собирался – из Венеции писал матери, что поедет в Падую, а о Равенне и не упоминал. Позже он пишет В. Я. Брюсову: «… Не поехал бы туда, если бы Вы не соблазняли» (2 октября 1909). Но именно Равенна произвела впечатление наиболее глубокое: «Всех дороже мне Равенна, признаю Милан, как Берлин, проклинаю Флоренцию, люблю Сполето» (матери от 19 июня 1909).

Подробно о Равенне рассказано в письме матери от 13 мая. Этот документ особенно важен для понимания замыслов Блока и их осуществления:

«В Равенне мы были два дня. Это – глухая провинция, еще гораздо глуше, чем Венеция. Городишко спит крепко, и всюду – церкви и образа первых веков христианства. Равенна – сохранила лучше всех городов раннее искусство, переход от Рима к Византии. И я очень рад, что нас туда послал Брюсов; мы видели могилу Данта, древние саркофаги, поразительные мозаики, дворец Теодориха. В поле за Равенной – среди роз и глициний – могила Теодориха. В другую сторону – древнейшая церковь, в которой при нас отрывали из-под земли мозаичный пол IV – VI веков. Сыро, пахнет как в туннелях железной дороги, и всюду гробницы. Одну я отыскал под алтарем, в темном каменном подземелье, где вода стоит на полу. Свет из маленького окошка падает на нее; на ней нежно-лиловые каменные доски и нежно-зеленая плесень. И страшная тишина кругом. Удивительные латинские надписи».

Гораздо позднее, в октябре, Блок вспомнит Равенну в письме к Брюсову. Выражая ему признательность за совет – посетить этот городок, Блок напишет: «Едва ли Равенна изменилась с тех пор, как Вы были там. По-видимому, она давно и бесповоротно умерла и даже не пытается гальванизироваться автомобилями и трамваями, как Флоренция. Это очень украшает ее – откровенное отсутствие людей и деловой муравьиной атмосферы… Совершенно понятно, почему Дант нашел пристанище в Равенне. Это город для отдыха и тихой смерти» (2 октября 1909).

Итак, мы узнали многое – и о Блоке этих дней, и о том, что он в Равенне увидел. Это – протофакты, послужившие поводом для создания стихотворения, написанного вскоре после письма к матери (оно датировано «май-июнь 1909») и озаглавленного «Равенна»:

Все, что минутно, все, что бренно,

Похоронила ты в веках.

Ты, как младенец, спишь, Равенна,

У сонной вечности в руках.